тут — винтики системы, а воевать с системой я не хочу, знаю, что бесполезно.
— Вызови на дуэль. Не извинится — убей, тут ты в своём праве.
— Поясни, за что это я могу его прибить? — Признаться, от категоричности призрака я немедленно проснулся.
— Ты — потомственный аристократ. Ты своим словом гарантируешь, что вся ответственность за действия своих рабов на тебе. А у него перед носом бумага, где написан твой титул и то, что ты — совершеннолетний. Нет, я знал, что у тебя попросят денег сверху, но не по такому же поводу, словно ты крестьянин какой-то.
— Я Вас прекрасно понимаю. — Начал я представление, теперь поняв, о чём мне сказал граф. Даже настроение немного улучшилось. — Подскажите, кто Вас заменит, чтобы мне не ждать, когда я Вас убью?
— Молодой человек, Вы мне угрожаете? — Вскинул он одну бровь. Всё, я его уже ненавижу. Он украл мой жест, который я до сих пор не разучил!
— Что Вы! — Засмеялся, думая, как бы действительно не прибить этого неприятного человека. — Я бы никогда не стал заниматься такими глупостями, как угрозы. — Видя, что у него расплывается победная улыбка, добавляю. — Я не угрожаю, я рассказываю, что будет. — И с той же улыбкой достаю шпагу и направляю в лицо этому столпу бюрократии.
О! Как мне хотелось действительно, как минимум, порезать этого бюрократа, отомстив разом за все часы, что я провел в очередях к таким вот уродам.
— Вы решили, что слово потомственного аристократа — ветер. — Говорю я жёстко, дословно передавая то, что мне суфлировал граф. — Я, баронет де Летоно, требую удовлетворения за оскорбление. Вы всё ещё сомневаетесь в моём слове и принимаете вызов?
— Вы меня не так поняли, баронет. — Его реальный испуг пролился Пушистым Эликсиром на моё самолюбие. — Я прошу прощения за свои слова. — Нет, он старался не показать, что боится, но руки у него заметно подрагивали.
— Не вздумай сразу же принимать извинения. — Быстро проговорил граф. — Выставь нижнюю губу и рявкни: «Разрешение, и быстро!». Шпагу от лица убери, но не убирай совсем, это знак, что конфликт не закончен.
Повторил продиктованные слова, даже не переделав по своему обыкновению. Голова плохо соображает, лучше всё делать «по инструкции».
— Отлично. — Кажется, граф радуется больше меня. — Давно хотел что-нибудь эдакое сделать с кем-нибудь из таких уродов. Пока ты не принял извинения, можешь диктовать ему условия. Может тебе и бумага бесплатно достанется. Если он хорошо испугался, то сам её и оплатит, чтобы тебя задобрить.
— Цетон, ты же граф, у тебя что, не было возможности вот так вот построить какого-нибудь чиновника?
— Баронет, вообще-то убийство на дуэли чиновника королевства… Тьфу, Империи, запрещено. Дело будет рассматривать канцелярия коро…, в смысле, Империи.
— С чего тогда этому типу пугаться? — Чиновник куда-то убежал, попросив «подождать минутку». — Если на самом деле прибить я его не могу.
— Ты — благородный. Даже не будь ты аристократом, всё равно, за его убийство тебе бы не было ничего. А я, хоть и граф, но мои родители не аристократы. А теперь представь себя на месте этого чиновника: пришёл спесивый пацан, а все подростки скоры на расправу, да ещё и он в своём праве, жаловаться начальству бесполезно. Вот прирежет он тебя, и ему за это ничего не будет. Ты это знаешь, он это знает. Какова будет твоя реакция?
— Постой, тебя не было триста лет, а ты уверен, что за столько лет законы не изменились?
— Это не закон, это традиция. Это законы могут меняться, в зависимости от человека на троне, а что такое триста лет для традиции потомственной аристократии? Слово благородного принимается безоговорочно, не поверить благородному на слово — оскорбление и очень серьёзное, странно, что ты этого не знаешь. Если бы у него на боку была шпага, тогда да, я бы не советовал тебе такого задирать, примет такой дуэль и быстренько проткнёт тебя, даже не вспотеет, с твоим-то умением фехтования. А вот этот, с пузом до пола, сейчас сделает всё, чтобы ты ушёл побыстрее, убрав свою шпагу подальше.
Бумажку принесли три человека! Один из них вручил мне её молча, а остальные очень внимательно у ставились на меня.
— Опять подстава. — В голосе призрака была железная уверенность. — Спроси, есть ли какие-то условия, которые не были озвучены.
— Я что-то ещё должен? — Спросил я того, кто дал мне бумагу. Тот в небольшой растерянности посмотрел на третьего.
— Баронет, эта бумага стоит семьдесят золотых. — Процедил тот через губу. Теперь, видя пример, я понял, как должен был отвечать. Надо потом потренироваться, а то, что я за аристократ, если не умею правильно говорить через губу.
— Вот он, подвох! Они нашли какую-то бумагу, согласно которой ты и должен раскошелиться на эту сумму. Потому и свидетели, если ты откажешься платить, хотя бумагу уже взял. Подадут жалобу и тебя оштрафуют, отобрав документ, потому что оплата документов — это деньги короля, в смысле, императора. — И чего это у графа такой голос азартный? Кажется, он там ставки сам с собой делает, выкручусь я или нет.
— Понял. Сейчас выясним, кто кому сколько должен. — И улыбнулся, как можно шире этим упырям. Думают, что на мальца напали? — Этот человек сказал, что я ничего не должен. — И показал кончиком шпаги на первого чиновника.
— Ты чего, баронет! — Тут же забеспокоился граф. — Такого же не было, быстро исправься, от тебя не должно быть ни слова лжи, а то этот хорёк потребует проверку амулетом правды.
Вот это я чуть не попал, спасибо призраку за напоминание. Я и забыл, что тут слова любого можно проверить на детекторе лжи.
— Точнее, он вообще не затронул вопрос оплаты. — Исправился я, разозлившись от осознания своей ошибки. — Обещав бумагу через минуту. Бумагу я получил. — И переведя взгляд на несчастного чиновника, зло прищурившись, уточнил у него. — Или меня обманули, и я ещё что-то был должен перед получением? — Шпагу, что я направил на него, убирать не спешил. Пусть только вякнет, что я что-то там должен. Прибью сразу!
Не знаю, что этот тип прочёл в моих глазах, но страх за свою жизнь у него вернулся. Граф опять прав, этот умник действительно знает, что я могу его прирезать. Могу и уже даже хочу это сделать.
— Нет-нет, конечно, Вы ничего не должны. — Нервно косясь на кончик шпаги у своих глаз, ответил он.
Отлично, этот проиграл. Перевожу вопросительный взгляд на чиновника, который мне говорил про цену. Думал, будет сопротивляться, но нет, его как будто устроило, каким образом повернулась ситуация, он даже кивнул утвердительно.
— Баронет де Летоно, у Империи Менаран нет к Вам претензий.
Ну и славно.
— Неплохо, начальство наверняка теперь с этого работника эти семьдесят золотых и слупит. — Объяснив мне, почему остальные не вступили в конфликт.
Забыл я, что для чиновника важна бумага и он сам. Точнее, он сам и бумага. Поняв, что с меня, кроме неприятностей, ничего не взять, сразу же назначили крайнего. Во всех мирах всё одинаково.
— Прими извинения и быстро уходи. — Добавил граф.
— А ещё придержать нельзя?
— Нет. — Он был категоричен. — Ты назначил цену за примирение, ты её получил, попытку взять с тебя дополнительную плату пресёк. Дальше будет оскорбление уже с твоей стороны. Они же работают на Императора, могут пожаловаться начальнику, а он обязательно из благородных.
— Понял. — Ответил я ему и убрал шпагу, повесив её на пояс. — Я удовлетворён. — Сказал я уже вслух и, развернувшись, вышел из кабинета.
И только выйдя, почувствовал, как вспотел. А я искренне думал, что бюрократия — изобретение нашего века. Ошибочка вышла.
Сенила ждала меня на улице, и что удивительно, за это время никого не убила и не покалечила, как я боялся. Рабов в здание не пускали, вот и пришлось оставить. Знал бы, отвёл сразу к магу, там бы подождала.
Маг приветствовал меня, как старого знакомого, широко улыбнувшись, прочитав бумагу.
— И во сколько Вам, молодой человек, обошлось это разрешение? И зачем оно Вам?
— А что, оно не подходит? — Это был бы фееричный эпик фейл! Вернусь и всех поубиваю!
— Нет, что Вы. Бумага правильна, только никак не ожидал, что кто-то может получить такую в Вашем возрасте. Не поделитесь, зачем Вам вдруг понадобилось набирать отряд охраны «до ста человек включительно»? — Конец фразы был явной цитатой из бумажки, которую он держал. — Можете не отвечать, мне просто любопытно. Решили податься в наёмники, набрав свой отряд?
Вот теперь понятно, за что с меня захотели слупить такие деньги. Нашли самое дорогое разрешение, включающее в себя то, что я просил, сделали, выдали. Они прекрасно понимали, что юнцу такая бумага совсем не нужна, но всё равно вручили лично в руки. Принял — плати. Категорично отказался бы платить — попал бы по полной. И бумагу бы отобрали, и штраф бы заработал.
— Семьдесят золотых такая бумага стоит. — Ответил я магу. — Дешевле у них не нашлось, но я не против, в жизни всё может пригодиться. — И решил сменить тему. — Действие возбуждения на браслетах отмените. Я уверен, что женщинам не нужна дополнительная стимуляция для того, чтобы со мной спать.
Маг открыто засмеялся. Нет, он действительно мне нравится, надеюсь, в его возрасте я буду таким же.
— Да, баронет, пока Вам действительно это не нужно. Хорошо, можете подождать, пока я всё сделаю.
— А это долго?
— Смотрите сами: Мне нужно будет снять старый ошейник, потом активировать новый, деактивировать браслеты и разблокировать на них замки, отключить их подпитку маной рабыни, снять одно из воздействий и вернуть браслеты обратно. Это полчаса, не меньше.
— Тогда, я прогуляюсь. — Если я сяду, то тут же усну, а это будет не вежливо.
— Хорошо. — Кивнул он, находясь уже в работе, от его рук тянулись линии силы к браслетам Сенилы. Ясно, начать он решил с них.
На улице было очень влажно и очень душно. Я неспешно прошёлся вдоль улицы, раздумывая: а не вернуться ли обратно? У мага был какой-то амулет, что-то вроде кондиционера, атмосферу в его офисе и на улице не сравнить.