ицы нашёлся, ну совсем прекрасно!
— А плохо тебе после этого не станет? — Всё же не выдержал я. — В твоём возрасте такое развлечение вредно. Смертельно вредно!
Свой голос я даже не узнал, настолько хрипло и напряжёно он звучал.
— Моё здоровье — не твоя боль. — Радостно отреагировал старый извращенец. То, что я заговорил, его явно обрадовало, зря я не продолжил молчать. — У тебя сейчас будет своя. Можешь кричать, никто не обратит внимания и на помощь не придёт. Я специально оставил тебя в этой повозке, предупредив всех, чтобы нам никто не помешал.
Тоже мне, нашёлся любитель комфортной дефлорации мальчиков.
— Я благородный, баронет из уважаемой семьи, меня будут искать, и за смерть отомстят. — Решил я зайти с другой стороны. Но это сообщение не произвело на Кабана того впечатления, которое я ожидал.
— Да, я знаю. — Деловито ответил извращенец, срезая с меня одежду. Чёрт, а я надеялся, что он меня сначала развяжет. Что-то не везёт мне с одеждой в этом мире, очень быстро приходит в негодность. — Давно хотел попробовать благородного. Человек с усмирителем не можешь быть аристократом, а раз ты одарённый, то не снимешь его никогда. — В его голосе было сильное злорадство.
Не любят тут благородных. Да где их любят?
— Сколько ты хочешь, чтобы отказаться от того, что собираешься сделать? — Целой одежды на мне уже не осталось, только порезанные ленточки, которые Седой резко и больно выдергивал из-под веревок.
— Ты раб, рабы ничего не имеют. — Заржал он, снова начиная ощупывать меня, но уже по голому телу. — Я уже всё забрал.
Тут карета немного качнулась на какой-то кочке, и я, поджав ноги, резко выпрямил их, целясь на голос. И куда-то попал, но мой удар насильника не впечатлил.
— Мальчик сопротивляется, это хорошо. — Весело отреагировал он несильной затрещиной. Стукнувшись затылком об стенку, я понял, что надо начинать думать головой, пока она у меня есть.
— Цетон, направляй меня. — Пусть призрак побудет моими глазами. — В какую сторону повёрнута моя голова?
— Не знаю, тут темно. — Озадачил он меня в ответ. Как так, неужели уже ночь? Я что, столько времени провёл в медитации? — Ты, судя по звукам, сейчас на своей лежанке, а я где-то слева, если смотреть спиной к окну.
— Ну что же ты затих? — Прошептал мне прямо в ухо Седой, взяв меня за волосы сквозь мешок на голове. — Я люблю, когда вначале сопротивляется, а только потом сдаются и просят пощады.
Это шипение меня взбесило. Нет, отвечать словами я не собираюсь.
Дёрнув голову в сторону, резко поджал коленки, и снова попытался ударить его связанными ногами. Резкая боль в районе вырванного клока волос после выброса порции адреналина прошла фоном. В этот раз я попал! Крик врага был сладок. Упав на пол, я прокатился в сторону, стараясь оказаться поближе к шпаге.
— Цетон, где ты!? — Закричал я мысленно.
— Рядом. — Ответил граф коротко.
— В какую сторону? — «Рядом» — понятие слишком растяжимое.
— Голос подай, откуда я знаю, я только шум слышу.
— С… — Пока я вёл переговоры с невидимым собеседником, Седой Кабан действовал. Неслабый пинок в грудь на секунду сбил мне дыхание, а я только-только набрал воздух, чтобы заорать для графа. Осталось только прошипеть. — Су-ука!
— Что, тебе уже начинает нравиться?
Насмешливый голос сверху почти заглушил ответ графа:
— От головы два локтя почти вверх.
В ответ я мог только простонать и мысленно и вслух. Два локтя, да ещё и в таком неудобном направлении, что сразу не перекатиться. Нужно поменять положение.
— У нас ещё впереди много времени. — Распинался этот извращенец, пока я, извиваясь, старался сменить позу. — Ночь длинная, а ехать ещё долго.
Перекатиться два раза, как раз будет пару локтей. Ай! И кто тут понаставил разных препятствий?
Я был пойман за плечо и поднят на ноги. Да, я всё ещё очень лёгкий, но это ненадолго. Надеюсь.
— Не дергайся, а то отрежу лишнего. — Снова свистящий шёпот в ухо сквозь мешок. — Тратить на тебя лечилку я не собираюсь.
Почувствовал, что ноги освобождаются. Так, значит у него нож, которым он и разрезал верёвку. Печально, вслепую против вооружённого противника выстоять сложнее. Правда, и альтернатива не радует, не готов я пока что подставлять мои горячо-любимые части тела этому уроду.
— Руки пока освобождать не буду, уж извини. — Издевательский смешок показал, что Кабан стоит прямо передо мной. — Понимаю, что затекли, но ты такое послабление не заслужил. А это, чтобы лучше понял, кто тут главный.
И мне прилетел внезапный удар в живот, который сбил мне дыхание. Улетев в угол, я ударился затылком, в этот раз гораздо серьёзнее. Дышать стало трудно, звезды посыпались из глаз, а были б мозги — было б ещё и сотрясение.
— Немного правее. — Не сразу сообразил я, что это подсказывает мне призрак. — Быстрее на ладонь сместись.
— Не торопи меня, не видишь, я немного занят. — Ответил графу на автомате, а смысл его фразы дошёл до меня уже после моих пустых слов.
Кажется, этому седому извращенцу мальчики нравятся в виде отбивных. Видимо, это чтобы употреблять было проще, старый он стал, зубов нет.
А на мне он и подавится.
Ноги двигались свободно, переместиться немного в сторону — дело секунды. Нащупал лезвие родной шпаги, а выдох облегчения вырвался сам.
— Осторожнее, так можно и без рук остаться. — Весело поприветствовал меня мой невидимый друг. — Это же шпага, а не баба, не надо её так лапать. Хорошо, что я убрал кромку.
— А ты и это можешь? — Задал я глупый вопрос. Вечно местные магические технологии ставят меня в тупик. — А чего ты мне это раньше не говорил?
— А ты не спрашивал. — Закономерно хохотнул он в ответ. — Быстрее давай, у тебя времени не больше пары капель!
Дернул два раза руками, но они были крепко прижаты к телу. Чтобы разрезать верёвку, надо двигаться самому, всем телом. Упал на бок, лёжа это сделать проще.
— Не дергайся. — Меня рывком поставили на ноги, дернув вверх за плечо. Шпагу я всё же удержал за лезвие одной рукой, но перерезать верёвку в таком положении не мог. — Или мне повторить урок?
Пнул на голос, благо ноги свободны, но не попал. Пнул второй раз, а в ответ получил ещё один чувствительный удар в живот.
— Ну-ну, всё хорошо. — Чёрт, судя по голосу, он стоял у меня сзади, а я пинаю воздух впереди себя. — Сейчас будет немного больно, но потом приятно. — И меня толкнули вперёд. Чуть не сломав ноги в коленях, я упал животом на кушетку. Ладно ноги, я чуть шпагу из руки не выронил!
Галактика, ты же всегда меня выручала, так вот, сейчас самое время тебе вмешаться. Или я на тебя обижусь!
Ладонь, что держала шпагу за лезвие, пробила резкая боль, а сзади меня раздался хекающий звук. На спину что-то брызнуло, а потом меня придавило к кушетке тяжелое тело.
— Баронет, ты совсем какой-то безрукий. — В голове раздался одновременно осуждающий и смеющийся голос призрака. — Вечно я всё делаю за тебя. Не мог сам поставить шпагу так, чтобы этот кабан на неё наткнулся горлом? Пара движений же. Извини, но для этого пришлось вернуть лезвию остроту.
— Да, Цетон, я тебя тоже люблю. — Облегчение в моём мысленном голосе никак не компенсировалось тяжестью навалившегося на меня тела. — В отличие от тебя, у меня глаз на затылке нет.
— Вижу, тебе понравилась мужская любовь. — Тут же весело отреагировал он. — Давай ты не будешь признаваться мне в любви, меня никогда не привлекали эти штучки. А глаз на затылке нет и у меня. Ну же, освобождайся скорее.
— Сейчас. Уж больно он тяжёлый. — Извернуться так, чтобы тело с моей спины сползло на пол я смог далеко не сразу. — Чёрт, руку печёт.
— У тебя с рук амулеты снимал он, если найдёшь их, сможешь подлечиться. Ошейник не запрещает пользование амулетами на основе жизни. Да и заряжать ты их сможешь так же, как и раньше, как только усмиритель заберёт часть маны, укрепив управляющий канал. Кстати, а он у тебя какого цвета?
— Зелёного. — Буркнул я, старательно извиваясь всем телом, чтобы перепилить верёвку.
Нет чтобы, как все злодеи в кино, просто связать руки за спиной или спереди. Нет, нужно было прикручивать их к телу! У, извращенцы!
— Плохо. — Тут же заметил призрак очевидное. — Жизнь у тебя самая сильная, другим каналом не перетянуть.
— Она прекрасно переделывается из одной в другую, я пробовал огненной, она вся ушла, став зелёной маной жизни.
Сорвал с головы мешок и огляделся.
Мы всё ещё куда-то ехали, на окнах занавески, (моё изобретение от пыли, летящей с дороги) были задёрнуты, но я уже понял, что на улице действительно ночь. Так, где там мои трофеи с этого яойного монстра?
Денег у Кабана оказалось немного, в мешочке на поясе было чуть больше десятка золотых, но на руке я действительно обнаружил свои лечебные амулеты. Судорожно сдернул и сразу активировал один из них.
Подлечившись, продолжил осмотр, нашёл парочку неплохих ножей. Один был на поясе, другой в обуви. И как он не боялся носить его вот так, без ножен, засунутым в сапог? Никакого понятия о технике безопасности.
Сняв куртку с Седого, я с удивлением обнаружил ещё один лечебный амулет на плече, практически близнец тех, которые я снял с братьев, что посещали меня как-то ночью. Понятненько, всё же это одна банда Красного Ножа. Чувствую, что пока не найду кто это, да не прикончу, покой мне будет только сниться.
Так, жить стало легче, жить стало веселее. Оружие есть, деньги есть, хоть и мало. Ещё бы поесть, поспать и… И одежду раздобыть. Вступать в бой, сверкая своими причиндалами, как-то не очень хочется.
Наших вещей в карете не оказалось. Вообще. Ни стульев, ни разной мелочёвки, а главное, исчез мой портфель. И кольцо с руки, которое его открывало, тоже пропало. У меня вообще все кольца пропали, в вещах их не оказалось. Эх, а у этого борова, плавающего в своей крови, и не спросить теперь ничего. Чтоб его сущность какой-нибудь некромант себе захапал!
— Граф, не знаешь, где все наши вещи?