Не стал его тогда расстраивать и рассказывать, что лично выкинул не меньше трёх десятков, которые девушки сами у меня оставляли зачем-то. Кто-то утром найти не мог, не помня, где снимала, но большинство оставляли на батарее в ванной, словно не понимая, что я вообще-то в коммуналке живу.
Я не напоминал, а не заморачиваясь, просто выкидывал, делая непонимающее лицо, когда у меня про них спрашивали. А что, это не я, это соседи увидели и выкинули.
Нет, я бы их отдавал хозяйке, мне не сложно, но они же не подписаны! Откуда я знаю, какие, которой принадлежат? Делать мне нечего, как только трусы запоминать. Мне бы девушку запомнить, чтобы во второй раз не подойти для знакомства к той, с кем ночь провёл, как было пару раз. Они ж как причёску сменят, так совсем другими людьми становятся. А тут — трусы.
— А как получилось, что целых три бала ты свою ленту никому не повязала? — Напоминать про платки не стал. Эта тема самого теперь напрягает.
— После того бала виконт де Элонки на нескольких приёмах ко мне подходил. Звал в комнаты, мы сильно ругались, и он пообещал, что я никуда от него не денусь. Сказал, или из столицы уезжай, или со мной пошли. На следующий Бал Межсезонья ни один из тех, кому прислали приглашения в мои сопровождающие, не подтвердил своё прошлогоднее прошение, на бал я пошла одна.
— Как так? — Откровенно удивился я. — Неужели ни один? Что, все знали о вашем конфликте и испугались какую-то там «де болонку»?
— Виконт — родственник жены графа де Трайна, это который командует стражей во всей столице, он виконту титул и купил. — Пояснила Криста с досадой в голосе. — Мне потом сказали, что он всех предупредил, чтобы не соглашались идти ко мне в сопровождающие. Сам граф ничего бы не сказал, но вот его жена очень мстительная. Она даже пыталась сделать так, чтобы меня не пускали в основные салоны города, но никто не решился ссориться с леди Таиселлой. Приглашения я так и получаю, но в последний год почти не хожу. В салонах все обсуждают своих мужчин, а мне что делать?
— Нашла бы себе на самом балу кого-нибудь, пригласила на танец, повязала ленту. Насколько я понял, лента не даёт разрешения тащить тебя на диван.
— Леди не может повязать ленту, если сеньор против. — С некоторой досадой заметила она. Похоже, она всё же кому-то предлагала, но они отказались, вот и не хочет вспоминать. — На самом балу у меня несколько раз просили ленту, но я этих парней не знала, так что, конечно, отказалась. Повязать ленту незнакомцу — прослыть доступной дурочкой. Таких даже в фаворитки не берут, не то, что замуж. Меня мама предупреждала о таком, когда я сказала ей, что замуж никогда не выйду, а буду искать мецената, как её сестра. Я хочу быть свободной в выборе любовника и уйти, если случиться такое, как в прошлый раз. Была бы я жена, лежала бы под кузеном виконта и терпела.
— Да, хотел спросить. — Уцепился я в потоке неспешных слов за интересующую меня деталь. — Ты же и меня совсем не знала, чего ты решила мне ленту повязать, да платок начала выпрашивать? Почему ты передо мной не побоялась прослыть доступной дурочкой?
Пауза возникла долгая. Я уже думал, что она не ответит, но потом она начала говорить, задумчиво водя пальчиком по моей груди.
— Четыре дня назад приехала мама. Приехала и узнала, что в столице её дочку не приняли. — Она не вспоминала, а скорее рассуждала. — После смерти отца, она вышла замуж, родила мне брата, он должен стать наследником, вот и не могла раньше приехать. Мама очень расстроилась и позвала меня обратно. Говорит, что сговорится с соседями и выдаст меня замуж. — Девушка замолчала, но я терпеливо ждал продолжения. — А я знаю, что я там никому не нужна. — Продолжила Криста злым голосом. — Дурочка, которую использовали и выкинули. Наша провинция — не столица, там это позор на всю жизнь, никакие соседи замуж меня не возьмут. Да и нет там моего возраста никого, только если за старика тридцатилетнего выходить.
И снова пауза. На мой вопрос она, по сути, не ответила, потому я снова ждал. Криста вообще была склонна к длинным вступлениям, но всегда добиралась до сути, пусть и извилистыми путями.
Пауза затягивалась, и решил её подтолкнуть.
— И ты решила, что замуж возьму тебя я? — Постарался, чтобы вопрос звучал необидно, но я действительно не собирался связывать свою жизнь с ней. И сразу же предупредил её, но она тогда отмахнулась. — Или ты хочешь, чтобы я стал твоим меценатом? Тебе придётся ждать, пока я стану бароном и вытащу баронство из долгов.
— Скажи, а что значит «мейлу»? — Вопрос был из разряда неожиданных. Это она явно про Наталину спрашивает, которая без возражений отпустила нас, когда я честно сказал, что мы вдвоём идём ко мне в комнату.
— В переводе это значит «проверяющая, правильный ли выбор она совершила». Так называют тех девушек, которые хотят стать жрицами какого-то бога и проверяют, подходит им этот бог или нет. Они служат этому богу, но жрицами не являются, могут уйти в любой момент, если разочаруются в выборе.
— И какого бога проверяет мейлу Наталина? — Удивилась девушка.
— Меня. — Засмеялся я, чтобы Криста сразу поняла — это шутка. — Она говорит, что я какой-то бог, какой, она не знает. Но она ошибается, я простой баронет из захолустного баронства Летоно.
— А я могу стать твоей мейлу? — Возбуждённо попросила она. Ещё и взгляд просительный сделала, стараясь заглянуть мне в глаза.
— Чего? — Смотреть в глаза той, что головой лежит на твоей груди, очень сложно, но я искренне попытался. Я искал там насмешку, но не увидел. — Я же сказал, она ошибается!
— Нет, она права. — Кажется, эта мысль захватила её. — Бог — это тот, которому ты даришь своё поклонение, а он тебе помогает и защищает. Я прекрасно её понимаю, ты как раз такой. Я хочу быть твоей мейлу! Теперь ты — мой бог! А как называется та, которая уже проверила и решила?
— Давай, ты не будешь торопиться с этим.
Говорить, что её мысль — глупая, не буду, бесполезно. Отлично знаю, что женщины — рабы эмоций. Сегодня они принимают какое-то решение, его и кувалдой из неё не выбить, а завтра о нём вполне могут пожалеть. Сколько раз такое было. Ещё и виноватым тебя сделают: «Ах, почему ты меня не отговорил?». Или «я такая вся правильная, а ты взял и меня соблазнил», забывая, как пьяная плюхнулась ко мне на колени в баре и сама полезла целоваться.
Особенно этим страдали замужние. Утром каждая вторая собиралась уйти в монастырь, грех измены замаливать. Через день-другой такая «монашка» звонит и спрашивает: «Когда повторим?».
— Я не передумаю. — Твёрдо заявила она, и ударила меня своим кулачком по груди. Мне стоило больших трудов не охнуть от такого проявления эмоций. — Не смей говорить, что я непостоянная, я не такая!
— Да-да. — Тут же согласился я с ней. — Ты постоянная в своём непостоянстве.
Видимо, не собираясь спорить с этим заявлением, она вернула голову мне на грудь и продолжила спокойным голосом:
— Когда ко мне обратилась леди Таиселла с предложением пойти к тебе сопровождающей, я её не поняла. Сопровождающая — это идти на бал вообще без выбора, её могут сразу утащить на диван, она и слова не может сказать, она уже заранее согласилась. А сейчас я знаю: она права. Она когда-то считалась лучшей свахой, пары, соединённые ею, очень редко были несчастливы вместе. И она мне сказала: «Криста, тебе нужен не муж, тебе не нужен меценат. Тебе нужен защитник. Смотри: вот тот, кто за свою женщину готов драться с десятью противниками. Драться и победить. Получи от него платок, и ты будешь защищена всегда, пока он жив». Она действительно права. Ты не побоялся, ты вышел против принца, и победил его, отвоевал меня, я сама это видела! Их там было даже больше, чем десять, такое мог только бог совершить!
— Так ты же была моей сопровождающей, я был обязан тебя защищать. — Напомнил я, не собираясь спорить с её истинно женской логикой. Ей сейчас всё, что угодно будет казаться подтверждением её теории.
— Правильно. — Кивнула Криста, поелозив своим ухом по моей груди. — Она сразу сказала, что ты не возьмёшь меня замуж, но вот в фаворитки точно возьмёшь, если платок отдашь. А сопровождающей один платок достаётся всегда. Правда, не всегда первый. А я хотела именно первый, чувствовала, что, если ты его кому-то отдашь, то всё.
— Что «всё»?
— Всё «всё»! — Решительно заявила она. — На меня ты потом даже не посмотришь. Ты легко вызвал виконта на дуэль, и он испугался! Я видела, как он извинился, хотя раньше думала, что он этого никогда не сделает. А тут ты решил меня уступить этому слюнтяю, де Рамье? И после такого ты спрашиваешь, почему я выпрашивала платок? Мы ещё не вошли в зал, а я уже была уверена, что для такого мужчины, как ты, я сделаю всё, что угодно! Ты — мой бог!
— А почему леди Таиселла вдруг решила заняться твоей судьбой? — Решил я уйти от скользкой «божественной» темы.
Меня больше напрягал вопрос, почему эта сваха решила заняться моей судьбой, но тут и так понятно, что явно с подачи одного магистра земли. И то, что Бели, оказывается, так много про меня заранее рассказал, мне тоже не нравилось. Это не тайна, но рассказывать каким-то свахам? Кристе предложили роль моей сопровождающей, когда сама Таиселла меня даже ещё не видела.
— Её мама попросила. Мой отец и муж леди Таиселлы когда-то дружили, но потом отец погиб, и мама уехала, оставив меня в столице. А я, дурочка, решила, что сама взрослая, никто мне не указ. А что: совершеннолетняя, свой дом в границах второй стены, деньги мама присылает. Осталось только мужа найти. — Тут её голос стал злым, моя грудь получила повторный удар кулачком. — Нашла, как же. А ведь леди Таиселла меня сразу предупреждала. Говорила, что виконт этот мне не подходит. Не могла прямо сказать, что он негодяй!
— Ну сказала бы она, и что? Ты бы всё равно не поверила. — Решил я защитить старую сводницу, хватаясь за кулачок девушки, который собирался ещё раз меня ударить. — А когда ты приняла решение? Ты согласилась быть моей сопровождающей через несколько минут, после того, как меня увидела. Мы даже словом не перекинусь к тому времени.