Точнее, был. Под ускорением, я, уворачиваясь от медленно приближающегося снаряда, схватил за руку Гланиса и снял его щит. Ещё и за руку дёрнул, чтоб наверняка подправить мишень.
И сосулька влетела точно в глаз удивлённому Северному Взгляду.
В следующую секунду я отключил действие ускорения. В то, что на территории аномалии манну все амулеты тратят разом, я теперь точно верю. За пару секунд у меня улетело столько маны, что промедли я ещё секунд десять, умер бы, опустошив ядро.
А затем, развернувшись к врагу, я с ужасом наблюдал, как действует защита города. На грани слышимости раздался звук, близкий к визгу, и мне очень захотелось заткнуть уши. А потом и закрыть глаза.
Лиад замер, чтобы через секунду рухнуть на пол, словно кожаный мешок, лопнув при падении.
В теле живого человека за два удара сердца исчезли все кости. Падая, Лиад ещё явно был жив, это удар об пол окончательно его прикончил.
Страшная смерть.
А ведь я, положа руку на сердце, не верил в эту защиту. Да, опасался, но осознать её неотвратимость до этого не мог. Иначе никак бы не раздавал так смело направо и налево удары, которые могли повредить кожу и вызвать кровотечение. Только сейчас осознал, какой опасности подвергался.
Тихий стон, раздавшийся неподалёку, привлёк моё внимание. Выглянув из-за косяка, я чуть тоже не застонал!
Оказалось, что это очнулся Натсу Ти. А теперь он поднимался с пола, и в руках у него немаленький ножичек. Скорее всего, Чукча, услышав звук сработавшей защиты, решил стоном привлечь внимание своих.
А ещё я понял, что снова наступил на те же грабли. Я был уверен, что после вытяжки, Рыбак точно загнётся, как и две другие жертвы.
Амулет лечения! Что мне мешало вытянуть из него ману или снять? Теперь снова против меня здоровый противник, а у меня уже нет ни физических, ни моральных сил драться.
Или нет, не полностью здорового. Амулет вылечил одну руку, а вот вторая так и висит под неправильным углом, пусть кровотечение и остановилось. Видимо, первый импульс лечения одной руки опустошил весь амулет разом и на вторую руку не хватило.
Чукча был повернут ко мне не лицом, а щекой. И двигался в мою сторону своим фирменным мягким шагом, что немного сбило меня с толку.
Оп-па. Он же меня не видит! Темновато тут, а я к тому же в глубине, до меня свет от щелей в стенах не добивает. Надо приготовиться, а потом дать отпор. Только не представляю, как это сделать! Все подготовленные печати активированы, вытяжки заполнены, а что-то ещё я сейчас изобразить просто не успею. Может, сбежать?
Нет. Я вступил в бой с превосходящими силами и победил четверых, а тут убегу от однорукого? Да, теперь я не рискну бить его этой каменном кружкой, которую так и держу в руке, но ведь можно придумать другой способ. Он не придумывается, но это от усталости и морального опустошения. Я только что решил, что бой окончен, расслабился, а тут снова надо драться. Вот мозг и буксует.
Натсу Ти тем временем двинулся в мою сторону. Печать страха он аккуратно обошёл, лишив меня надежды, что дело решится без моего участия. Печать безмагии он тоже увидел, замерев перед ней в раздумье. Это препятствие ему обойти было никак нельзя, я рисовал её на весь узкий дверной проход.
Неужели отступит? Уйдёт, а потом они вдвоём с Хореей под управлением гофа найдут меня и убьют. От смертей я устал, он ранен. Попробуем договориться.
— Чего застыл? — Насмешливо спросил я, выходя из-за косяка. — Неужели такой великой воин чего-то боится?
— Зелтва, ты зив? — В его голосе было даже не удивление, а потрясение. — Следотосие у тебя? — Заметил он чашу в моих руках.
— Жив и здоров. — Усмехнулся я покровительственно. — А вот остальные умерли. — И цикнул, словно с сожалением.
— Фисе? — Продолжал удивлённо стоять Рыбак. — И Белая тозе?
— За кого ты меня принимаешь? — Тут же сделал я обиженное лицо. — С девушками я не воюю. Она живая.
— Зивая. — Кивнул он в такт своим словам.
И рванул ко мне.
Уворачивался я на голых рефлексах. Натсу Ти напал прямо сквозь печать безмагии, и думаю, только это меня и спасло. Пролетая печать, Рыбак замедлился, и его кинжал воткнулся не в сердце, а в мою левую руку, в которой я до сих пор держал Чашу Милосердия.
Вскрикнув, я выронил каменное изделие, схватился рукой за кинжал в ране, а когда выдернул, снова имел удовольствие увидеть действие защиты города.
Фу, был бы не голодным, точно бы стошнило.
Рана в руке болела, так что я поспешил проверить трофеи. У Джавара единственного оказался заряженный амулет лечения, снял его и, привычно взломав, активировал.
А после уже занялся мародёрством. Остальные амулеты я тоже забрал, снял все кольца и подвески. Сейчас они все были пустыми, но я собирался разобраться, что для чего. Будет ещё время, а моё интуитивное понимание заклинаний в этом поможет.
Почти без удивления обнаружил в бескостном теле Натсу Ти амулет ускорения. Теперь понятно, почему его не боялись оставлять одного, а сами парами ходили. Пусть в условиях аномалии амулет действует один раз в несколько дней, но в нужный момент это злостный чит. Если бы не печать безмагии, Рыбак точно бы меня убил. Похоже, увидев чашу и узнав, что Хорея жива, он решил пожертвовать собой, убив меня при этом. Чёртов фанатик.
Собрав оружие, вернулся в ритуальный зал, где начал методично перебирать чужие сумки. Морально я очень устал, но сейчас нужно подготовить всё для того, чтобы быстро отсюда убежать. Гофа мне не победить, на него магия смерти не действует, а остальной мне бросаться в условиях аномалии не получится. Так что с Хореей я надеялся договориться по-хорошему.
Свою трость я нашел в рюкзаке Лиада, у него же обнаружил свой арбалет. Амулеты лечения в виде наручи нашлись в рюкзаке Садмона. Амулет на локоть никто не открепил, они даже не поняли, что обруч — это отдельный амулет. Думаю, помогла моя сказка, что амулеты взломаны и перепривязать их нельзя.
Наконец, собрав все вещи, сунув и «Чашу Раздора» в рюкзак, сел и поел, запив сухое мясо водой. У меня уже сложился в голове план действий, и сейчас я искал в нём противоречия. Изъянов в плане было много, но всё равно, лучше я пока что не придумаю.
Глянул на камень принцессы. Ещё в процессе занятия с вещами я кинул канал его зарядки, но дело шло не быстро, так что невидимость мне не запустить в ближайшие несколько часов. Да и ладно, так разберусь. Против гофа она всё равно не катит.
А потом я сидел и из темноты наблюдал за Хореей. Делать было нечего, вот и смотрел. Девушка сидела на пороге выхода лицом внутрь храма. Сидела совершенно спокойно, изредка поглядывая назад, на улицу. Гоф лежал рядом, положив свою голову на лапы.
Идиллия.
Так прошло больше пяти часов. Вот-вот наступит утро, уже хотелось спать, но я мужественно боролся с сонливостью. Зато когда гоф поднял голову и что-то рыкнул, сон с меня слетел моментально.
Помня аппетиты зверя, я понял, что тот проголодался. Не знаю, что там ему пытается внушить Хорея, думаю, хочет уговорить подождать немного. Ха, долго ждать придётся.
В течение примерно получаса я смотрел, как развивается конфликт интересов. Гоф нервничал, ходил от одной стенки к другой, затем начинал ластиться к Хорее. Уже через несколько секунд он мог отпрянуть и лечь, чтобы подскочить ещё через минуту.
Ну же, сходи к своим друзьям, оставь этот пост на выходе. Мне совсем не хочется тебя убивать. Видишь, и твой Малыш говорит, что сидеть тут — затея совершенно пустая!
Белая ничего не говорила вслух, но усиленно гладила шерсть своего питомца, пробовала чесать за ухом, даже стукнула несколько раз в немом раздражении. Всё это помогало, но ненадолго.
Наконец, в очередной раз рыкнув, зверь отпихнул головой руку хозяйки и прыгнул через дверной проём на улицу. В этот раз Хорея уже не сдержалась и выругалась вслух, после чего беспомощно начала посматривать в темноту Храма, словно ожидая, что придёт смена.
Она так и не пошла ни за зверем, ни за едой внутрь. Печально.
Кажется, вот он, мой выход. Гоф может найти добычу и за пару минут, а съесть её максимум за пять. Времени мало.
— Привет. — Вышел я из сумрака. — Скучаешь?
Рюкзак с плеч я на всякий случай снял, но всё равно искренне надеялся, что хотя бы с ней мы разойдёмся полюбовно.
— Ты их всех убил? — Не очень понятно, вопрос это был или утверждение, но я всё равно кивнул.
— Да. — Рассказывать про то, что парочка из них умерла от защиты города, я посчитал лишним. — Давай, ты меня пропустишь, и мы забудем друг о друге.
— Средоточение у тебя? — Словно не услышав мой вопрос, задала она свой.
— У меня. — Решил я не разжигать конфликт, а сразу расставить точки. Чашу я спрятал в рюкзак, который поставил на пол. — Так что, пропустишь, или подерёмся?
В моей правой руке снова была привычная трость. За последний год я так к ней привык, что сейчас радовался только тому, что она вернулась ко мне. Хотя применять оружие против девушки не хотелось. Пусть она одумается!
Хорея обернулась во двор, видимо, пытаясь найти глазами гофа. То, что она уже его мысленно позвала, я не сомневался. Позвала и теперь тянет время.
— Если ты отдашь средоточение, можешь идти, куда угодно. — Медленно, делая паузы, наконец ответила она. — Я не буду тебя ни преследовать, ни пытаться убить. Честно.
Ага. А про гофа не упомянула. Если он меня найдёт и убьёт, она, как бы, не виновата. Эта лиса всё так же пытается меня обмануть, даже «правдивость» храма её не останавливает.
— Средоточение демона Астакота я оставлю себе. — Решил я не играть словами, сразу ответив на этот вопрос. — Пропусти, мне не хочется тебя убивать.
Я буквально кожей чувствовал, как утекает время, оставшееся до прихода её питомца. Так что демонстративно выщелкнул лезвие и пошёл прямо на неё.
— Перед лицом моего бога, я твоя женщина и не имею права тебе перечить. — Оценив мою решимость, Хорея сделала шаг в сторону. Но полностью с прохода не ушла. — В последний раз прошу, оставь средоточение. А потом я сделаю всё, что ты попросишь, обещаю.