А некоторые особо сильные вещи выходили слово сами собой! Без заклинаний, только на одной воле. Как у магов древности.
— Леди, позвольте засвидетельствовать Вам своё почтение. Выглядите очаровательно! Вы самая красивая девушка, которую я встречал в своей жизни, поверьте мне.
Доесть в спокойствии ей не дали. Это очнулся гость. Поймал её взгляд, после чего и выдал эту банальщину.
Бесит!
Лита сделала вид, что польщена, изобразила натянутую улыбку, не прекращая есть мясо. В последние дни беременности ела она даже не за двоих, а за четверых минимум. Ещё и живот, который был незаметен первые три прихода, рос неимоверно быстро. Сейчас живот ушёл, а вот аппетит остался.
После родов у неё сильно изменилась фигура. То, что грудь подросла, было закономерно, но то, что она сама вытянулась почти на ширину ладони вверх за пару приходов? Что стала намного сильнее физически? Её организм словно экстренно перестраивал себя.
И эти приступы бешенства или злости. Раньше так на неё действовала огненная магия, но сейчас-то она уже не маг огня. Наверное. Успокаивала её только дочь. Если подержать улыбающуюся малышку на руках, все проблемы становились маленькими и несущественными.
— Доченька, почему ты игнорируешь нашего дорогого гостя? — Это маменька подключилась, не понимая, что её дочь нельзя раздражать! — Услышав о твоей проблеме, мэтр очень хотел с тобой встретиться.
Лита, конечно, знала о существовании бывшего придворного мага. Сама до этого вживую не видела, о чём и не жалела. И, понятно, она слышала про него немало разговоров. Особенно про любвеобильность архимага ходило много слухов. Судя по слащавой и липкой улыбке, слухи ничуть не врали.
Поговаривали, в последние года мэтр устал от столичной жизни, и сейчас проживает где-то в провинции. Причём, многие утверждали, что мэтр любит одиночество, и живет чуть ли не затворником.
Как они с матерью.
Неужели он их сосед? «Печалька», как говорит один наглый и красивый мальчишка.
Если этот старикашка намерен регулярно ходить в гости, то она не против. Хоть развлечёт маменьку, которая от скуки достает свою дочь.
Хорошо ещё, к внучке не подходит, сразу заявив, что «это отродье никогда не признает роднёй». В первый раз эта фраза Литу сильно взбесила, но она ничего не сказала в ответ. Даже не дёрнулась. Держала на руках дочь, вот и сдержалась.
С тех пор любые слова матери ей стали не интересны. Литессия ждала слов единственного человека, мнение которого стало для неё важнее всего. И к которому у неё скопилось очень много вопросов. Пусть только попробует на них не ответить!
— Рада видеть столь известного мага у нас в гостях. — Лита чуть склонила голову набок, настороженно, пусть и внешне спокойно, разглядывая архимага. Его мотивы появления в их доме пока что ей понятны не были. «Любое непонятное по умолчанию несёт угрозу». Так говорил её учитель. — Что сподвигло такого занятого человека приехать в наше захолустье? — Решила она спросить напрямую.
— Что Вы, леди Литессия, какая занятость! — Неожиданно весело отреагировал маг. Что тут захолустье, он мудро спорить не стал. — С тех пор, как я покинул службу у императора, мне совсем нечего делать. Вот и развлекаюсь тем, что путешествую. Ваша обитель просто оказалась по пути.
А говорили, что он сидит у себя в глуши, не высовываясь. И кому верить?
— Мэтр Галиот путешествует в целях повышения своего мастерства. — Влезла с уточнениями матушка. — Услышав о том, как несправедливо поступили с нами, он не мог не заехать к нам по пути, чтобы поддержать.
— Вот как? — Не сосед, значит. Чего тогда припёрся? Ехал мимо? Так пусть бы и ехал мимо! — В какую сумму можно оценить вашу поддержку?
Им как раз нужны деньги не только на ремонт того крыла, которое разрушила Лита. Нужно ещё золото на установку защиты в комнате дочери. Слишком много пришлось отдать магам, ставившим защиту на башню, в которой сейчас живёт сама Лита. Но ребёнка в той комнатушке она не даст запереть!
Да и не получится уже. Девочке уже тесно в одной комнате. Как только девочка начала учиться ползать, ей стал нужен весь замок. А запереть её ещё никому не удавалось. Замки сами открывались, а полностью заблокированная дверь вообще вылетела вместе с косяком. Очень свободолюбивый ребёнок растёт.
— Вы нуждаетесь в деньгах? — Удивился мэтр, посмотрев на мать Литы.
— Конечно же, нет. — Поспешила с некоторыми испугом в голосе ответить маменька. — Моя дочь вместе… С внезапной беременностью получила странное чувство юмора.
Охотничьи угодья, (плюс этот дом), были отданы в приданое маменьке ещё и потому, что их роду было тяжело содержать имущество, не приносящее доход, а наоборот, только пожирающее деньги. За эти два года герцог демонстративно ни разу не прислал ни одной монеты своей жене, показывая, что теперь её содержание — не его проблемы.
Лита пыталась уговорить мать продать ненужную недвижимость, приносящую только убытки, но у той взыграла ностальгия. Именно тут была зачата Тилена, Литина старшая сестра.
Кстати, маменьке тогда было на пару лет меньше, чем Литессии. Но почему-то именно Лита «погубила свою молодость ранней беременностью».
— Я не против регулярно выделять некоторую сумму. — Неожиданно уверенно кивнул архимаг. — Думаю, две красивые и молодые женщины найдут применение золотым монетам. — На его лице появилась ехидная улыбка. — Я же в ответ рассчитываю на повышенное гостеприимство.
Вот тут жена герцога растерялась. По столичным меркам, фраза была на грани вежливости. Предлагать благородной женщине регулярные деньги «за повышенное гостеприимство» — всё равно, что открыто объявить о своих постельных намерениях. Это прямое предложение содержать любовницу.
Этот старый ловелас ещё и предлагает такое им обеим. Он что, в своём захолустье совсем растерял манеры? За что он так их оскорбляет?
Разве он не помнит, что такое, вообще-то, позволительно предлагать только незамужним. Однако Лита с матерью такими не являются.
О чём архимагу должно быть известно, раз он «слышал о проблемах».
Мало того, что мать замужем за герцогом, но ведь и сама Лита тоже, вроде как, имеет мужа.
Если этот нахал где-нибудь на чужбине не помрёт, конечно. Да если и помрёт, то всё равно она останется женой перед богами. Найдёт, оживит и побьёт. После крепко свяжет, чтобы сидел дома! Второй год где-то шляется!
По слухам, барон вернулся в Империю. Но Литу не навестил, отправился куда-то дальше. Мог бы хотя бы попросить своего бога, да прилететь телепортом. Она знает, что Дар вполне может такое. Сама испытала.
Лита снова бросила взгляд на браслет. То, что её муж жив, браслет показывал, но остальные его функции из-за расстояния не действовали.
В самом начале их внезапного брака, больше всего её поразило, когда после ритуала свадьбы, она начала чувствовать эмоции Дара, как свои. Жаль, что такое свойство появляется, только когда они касаются друг друга. Зато теперь она не сомневается в том, что её любят. Боги это подтвердили. И она сама это почувствовала!
Хотя, может он уже летал к себе в баронство, не нашёл её там, и потому обиделся, отправившись по своим загадочным делам? А она сидит тут, ждёт неизвестно чего, хотя должна ждать своего мужа у него дома. В баронстве, где сама Лита полноценная хозяйка, а её дочь — наследница баронства.
Точно. Если она в следующий раз встретит его дома, этот негодник никуда от неё не денется. Вернётся, увидит Литу, попросит прощения за то, что не был при рождении своей дочери. Лита его, конечно, простит, но далеко не сразу.
Её уже в любовницы зовут, а он имеет наглость где-то шляться.
Нахал!
Нет, не муж нахал. Нахал этот наглый архимаг. Вообще, фраза, сказанная мэтром, оскорбляет именно их мужчин. Мужья содержат своих жён, или теряют уважение. То, что оскорбили герцога, Литу не тронуло. Но вот её Ганнидара!..
— Мэтра покинули все его фаворитки? — Резко и с неприязнью в голосе рыкнула Литессия. — Что же заставило их пойти на такое?
— Женщины коварны. — Развёл руками с грустным лицом мэтр. — На самом деле я уже давно одинок, это ядовитые языки моих врагов постоянно наговаривают на мою чистую репутацию. Завидуют моей силе и богатству.
— Мэтр, Вы богаты, но не женаты? — Тут же встрепенулась маменька.
— К сожалению, пока что не нашлось человека, который бы настолько запал мне в сердце. — Прижав руку к груди, вдохновлённо выдал архимаг в ответ.
Литессия, слушая эти красивые слова, вдруг поняла, что чувствует ложь этого человека. Она словно кислая субстанция чувствовалась на языке. Девушка постаралась отгородиться от этого чувства, но вот так сразу не получилось. Теперь ещё она начала ощущать жадную заинтересованность матери, что ощущалась как что-то терпкое, с небольшой горчинкой.
— Лита, почему бы тебе не показать мэтру свою комнату? — Вдруг повернула к ней голову маменька.
— Зачем? — В попытках отключить внезапную эмпатию, Лита упустила тему разговора.
— Мне бы хотелось посмотреть, как поживает самая прекрасная из всех ранее встреченных мною женщин.
— Ты же сама говорила, что нужно там всё переделать. — Добавила мать. — Вот мэтр и предложил помочь с этим.
— Да, я считаю, что каждый уважающий себя мужчина просто обязан прийти на помощь несправедливо страдающим красивым женщинам.
— Да? — Так уж сильно страдающей она себя не считала, но что она красавица — архимаг прав. — Тогда пойдёмте. — Встала она из-за стола. — Только смотреть будем не мою комнату, а дочери. Переделывать надо именно её.
— Там есть кровать? — Заинтересовался архимаг, тоже вставая. — Если нет, надо обязательно приобрести. Женщины не должны испытывать проблем от условий сна.
— Кровать там есть. — Маленькая, на которой спит дочь. Но ведь это не важно, правда?
Дочь, вместе с мэтром, поднялись наверх. Женщина прекрасно поняла все мотивы архимага, но считала, что для пусть и нелюбимой, но всё же дочери, это будет прекраснейшим выходом из создавшейся ситуации. Сама она до сих пор надеялась, что муж одумается, и разрешит ей вернуться.