— Да-а-а-а!
— Мы верим в тебя, Рон!
— Дамы и господа, Рон Полард обратился к людям, и, кажется, ему удалось немного снизить накал. Люди приветствуют его. Он спустился к ним, пожимает руки каждому. На прощание он машет своим избирателям. Ховеркар Рона Поларда очень аккуратно поднимается вверх. Тим?
— Спасибо, Джейсон. Обращение Рона Поларда транслировалось по всем экранам Нью-Роуз, дамы и господа. Я вижу, как толпа начинает рассасываться. Ни разу за свою двадцатипятилетнюю карьеру я не высказывал своего мнения в эфире, но сегодня я позволю себе это. Рон Полард — единственный, кто вышел к людям, не побоявшись последствий. То, что мы видели сегодня, — это пример, как должна работать исполнительная власть. А выводы делайте сами. Нам сообщают о редких задержаниях, полицейские кордоны сняты, оцепление районов тоже. Это была сложная ночь, дамы и господа, для всех нас. Но этой ночью появилась надежда. Тим Джонс, специально для NRCN.
Глава 4. Горе актёрского мастерства
1
— Камера… Мотор!
Оператор наклонился поближе к цифровой камере размером со спичечный коробок. На трёх голографических экранах появились различные ракурсы Артура Вернона в образе мистера Фёргессона — анфас, чуть слева и общий план его кабинета. Кабинет присутствовал только на голографических экранах, актёр же сидел на фоне гигантского зелёного полотна, с датчиками движения, закреплёнными по всему лицу. Они снимали уже шестой час, что сильно вымотало престарелого актёра. В былые годы он играл в экшен-фильмах героев различных боевиков. Спасал людей повсюду: от джунглей Танзании до маленьких улочек Ампир-Сити. В те далёкие времена актёры играли друг с другом, съёмочные бригады выезжали на необходимые для фильма локации, а режиссёр тщательно выбирал картинку для своего будущего шедевра. Сейчас это всё в прошлом. Сейчас все актёры играют поодиночке, движения их лиц распознаются специальной технологией «Фантастик Муви», разработанной «Малкольм Индастриз» ещё восемь десятилетий назад, а в запоминании текста нет никакой необходимости — он передаётся автоматически либо в глазной имплант (если есть), либо высвечивается прямо перед актёром. Это расстраивало Вернона, старого консерватора, который искренне верил, что настоящая игра — это в первую очередь коммуникация. Умение найти ту самую искорку, которая заставит зрителя поверить в происходящее на экране. Создателям «Оук-Хайтс» всё это было чуждо. Их задача — заработать как можно больший рейтинг, так как чем выше рейтинг у сериала, тем больше они получат комиссионных за размещение рекламных материалов.
— Почему вы позволяете себе вот так врываться в мой кабинет? — абсолютно без эмоций произнёс Вернон. — Вы видите табличку на двери? Здесь написано «Профессор Фёргессон». Что вы себе позволяете?
— Стоп! — скомандовал режиссёр и сделал глубокий вздох, чтобы хоть как-то убрать читаемую на лице раздражённость. — Мистер Вернон, сэр, — обратился он спокойным, насколько мог, голосом, — вы снова это делаете…
— Что? — изумился профессор.
— Вы снова добавляете эмоции.
— Я прошу прощения, — Артур попытался скрыть разочарование, но выходило у него не очень.
— Ничего страшного. Ещё раз. Приготовились… Камера. Мотор!
Артур Вернон повторил реплику абсолютно безэмоционально. Затем ещё раз, для закрепления.
Когда он собирался покидать небольшую студию на границе Прибережного района и Фрисконса, он краем уха услышал, как его обсуждают младшая помощница режиссёра и помощник оператора.
— Как он достал! — ругался помощник оператора. — Мы тратим бешеные деньги на создание необходимых эмоций на этапе монтажа, а этот старый пердун не может произнести нормально ни одной реплики.
— Не говори! — соглашалась младшая помощница режиссёра. — Его давно пора отправить на свалку! Нынешние технологии вообще могут нацепить его лицо на любого актёра, но почему-то мы всё равно держимся за этого маразматика. Я не понимаю, почему режиссёр так за него держится?
— Нам с тобой не понять, красотка. Мы молоды, а для нашего режиссёра Артур Вернон — легенда. Он привлекает аудиторию сорок пять плюс. Но скоро её совсем не останется, может, тогда наш гений откажется от этого груза.
Вернон прошёл мимо молодых людей, сделав вид, что ничего не услышал. Он улыбнулся им, а в ответ получил самые натянутые улыбки во всём Прибережном районе.
На свалку…
«Неужели моё время кончилось?» — думал он по дороге домой. Великий Артур Вернон. Звезда таких фильмов, как «Спасение Луизы», «Заварушка в Роккерс-Вэллей» и нашумевшего «Соратника».
На свалку…
Артур Вернон был привилегированным актёром. Корпорация и город ценили его вклад в искусство, а он, человек с консервативными взглядами, был лоялен к людям, принимающим решения в Нью-Роуз. Это позволило ему получить разрешение на строительство небольшой виллы на первой линии с персональным выходом к океану. Когда строился этот трёхэтажный особняк, Артур со своей супругой Кэтрин не рассчитывали, что будут встречать старость вдвоём. В их мечтах дом в современном стиле наполнен детским смехом, радостью и счастьем. Можно даже склоками иногда между представителями разных поколений. Но супруги не могли представить, что дом с восемью спальнями, бассейном, гигантской террасой и собственным пляжем будет так пуст. Кэтрин мечтала всё своё время проводить на кухне с панорамными окнами, готовить для большой семьи под бушующие волны океана. Вдыхать полной грудью свежий воздух, обучать дочерей и внучек семейным рецептам, а по праздникам и важным для семьи датам собираться в огромной столовой за одним столом. Артур всегда хотел сидеть с сыновьями в библиотеке, рассказывать им об эре Техногенезиса и Милосердия, затягиваясь хорошей опиумной смесью. Обсуждать авторов прошлого и настоящего, строить планы. Это был их идеальный дом для идеальной семьи.
После первого выкидыша они старались не убиваться. Доктора убеждали их, что это случается, с учётом экологии города и генетической несовместимости пары. Был проработан чёткий курс лечения, рекомендации, которые Кэтрин во время беременности соблюдала беспрекословно. После четвёртого выкидыша они потеряли надежду. Артур тогда, подавленный стрессом, начал частенько посещать «Блаженство», где пытался забыть о проблемах реального мира, а Кэтрин сильно замкнулась в себе. Целыми днями она писала картины, которые позже будут висеть в городской галерее в самом центре Прибережного района. Они практически не разговаривали десять месяцев, пока однажды Вернон не вернулся со съёмок слегка навеселе. Они танцевали в ту ночь под джаз на их гигантской веранде, пили шампанское, смеялись, а потом плавно перебрались в спальню.
Когда Кэтрин узнала, что беременна снова, её охватила паника. Она не была готова пройти это снова и даже консультировалась с врачом насчёт аборта. Вернон умолял её на коленях не делать этого. И она согласилась. Медицинский центр «Малкольм Индастриз» тогда разрабатывал новую программу для контроля рождаемости, куда Кэтрин записали по одному телефонному звонку. Это был эксперимент, но для супругов Вернон это была последняя надежда. Весной, ранним утром, на свет появилась девочка. Элизабет Ашанти Вернон. Три с половиной килограмма, сорок три сантиметра. Полностью здоровая девочка.
Артуру было сорок восемь, Кэтрин сорок два, но они чувствовали себя молодыми и неопытными родителями. Девочка была окружена заботой, её обучали лучшие педагоги, и, конечно, она была под пристальным присмотром врачей из медицинского центра. Но это был эксперимент. И как известно, эксперимент может пройти успешно, а может закончиться полным фиаско. Маленькой Элизабет начало становиться хуже, когда ей исполнилось одиннадцать. Она перестала чувствовать кисти рук, а в глазах появилась пелена. Импланты без проблем могли решить эту проблему, но причина данного расстройства оказалась в другом: нейронные связи в мозгу девочки стали разрушаться из-за ошибки генетического кода. Артур и Кэтрин были вынуждены смотреть, как их единственный, долгожданный ребёнок постепенно угасает. Девочка умерла вскоре после своего двенадцатого дня рождения.
Спустя три месяца Артур Вернон сделал вазэктомию, а его супруга Кэтрин прошла процедуру стерилизации. Их жизнь продолжилась с осознанием того, что живут они только друг для друга.
В огромном холле висели ранние картины Кэтрин, когда та была ещё полна надежд. Артур прошёл в каминный зал, где на большом угловом диване заснула его супруга. Потрескивал электрический камин — одна из новинок «Малкольм Индастриз», с имитацией слабого запаха палёного дерева и звуком потрескивания поленьев. Артур поймал себя на мысли, что ещё помнит, что такое настоящий камин, с трубопроводом, вытяжкой и дровницей. Он сел на край дивана у жены в ногах и начал нежно поглаживать лодыжку. Кэтрин сладко промычала и приоткрыла один глаз.
— Сколько времени? — сонным голосом спросила она.
— Начало восьмого.
— Я приготовила ужин. Ты голоден?
— Нет, милая, но я бы что-нибудь выпил.
— Что-то случилось? — Кэтрин приподнялась на локоть и другой рукой поправила растрёпанные седые волосы.
— Как ты думаешь, Кэти, мне пора на свалку? — с детской обидой в голосе спросил Артур.
— Что за глупости?! С чего такие вопросы?!
— Мне кажется, что я становлюсь слишком старым для того, чтобы сниматься, — честно признался Артур, — времена меняются слишком быстро.
— Ох, Артур, — Кэтрин села и приобняла своего мужа, — ты опять заводишь старый блюз. У тебя хорошая роль. Молодёжь любит профессора Фёргессона, а он — это ты. Ты смог оживить этого персонажа без особых усилий, только настоящие профессионалы способны на такое.
— Профессионалы в нашем деле уже не нужны, детка. Нужно только говорить реплики, сидя в зелёной комнате. Всё остальное за тебя сделает «Фантастик Муви». Это реальность. Чёртова реальность, которая с каждым днём мне нравится всё меньше.
— Прекрати, — Кэтрин погладила Артура по спине и поднялась с дивана. — Налей себе немного коллекционного виски. Я положу тебе перекусить. Сэндвич с индейкой и опиумом, что скажешь? А потом мы выйдем на веранду, посмотрим на звёзды и удалимся ненадолго от всех бед. Мой дилер принёс мне очень хорошую смесь, тебе понравится.