— Да… — неловко ответил Артур. — В ховеркаре. Он отключён.
— Отлично! С первым запуском работать будет гораздо проще. — Она наклонила голову влево и вправо, раздался неприятный хруст в шее, от которого Верноны содрогнулись. Доктор завязала непослушные волосы в такой же непослушный хвост и натянула на себя пластиковый халат, запачканный машинным маслом и чем-то ещё. — Несите сюда. В операционную. Посмотрим, что можно сделать.
Андроида усадили в стальное кресло с фиксаторами рук и ног. Супруги Вернон с интересом наблюдали, как Кади Саламандр крутится вокруг пациента, вставляет какие-то провода, что-то проверяет на голографическом экране.
— Итак, начнём с простого, — улыбнулась Кади и сдула прядь волос с лица. — Мужской пол, женский или трансгендер?
— Простите? — удивилась Кэтрин.
— Мы с вами создаём уникальную личность. Это андроид с наличием искусственного интеллекта. Чтобы этот интеллект развивался, мы должны с вами заложить стартовые параметры. Пол, убеждения, отношения к определённым событиям… Я дам вам заполнить вот этот чек-лист, — движением биомеханической руки она отправила Артуру на мессенджер файл-опросник, — заполните его, а я пока покручу основные настройки.
Почти два часа супруги Вернон выбирали качества их будущего ребёнка. Кэтрин скромно умилялась, с каким энтузиазмом Артур вчитывался в предложенные параметры, постоянно поворачиваясь к супруге, словно ожидая от неё одобрения той или иной поставленной галочки. Когда они закончили, Кади Саламандр подключилась к андроиду и начала настройку. Супруги стояли неподвижно, стараясь практически не дышать. Так, под писк процессора и сетевых адаптеров на свет появилась девушка.
— Как вы её назовёте? — спросила Кади.
— Мы… — немного растерялся Артур. — Мы не обсуждали… — Он повернулся к жене: — Лиззи?
— Лиззи… — повторила Кэтрин. — Так мы назвали нашу Лиззи. А если Мишель?
— Мишель… Мишель — прекрасное имя! — восторженно воскликнул актёр. — Мишель, доктор! Мы назовём её Мишель!
— Ну привет, Мишель, — прошептала Кади, поворачиваясь к андроиду.
— Добрый день, — поздоровался андроид. — Моё имя Мишель.
— А можно сделать голос чуть помягче? — спросила Кэтрин.
— Конечно! — ответила Кади и что-то крутанула в настройках. — Привет, Мишель!
— Добрый день. Моё имя Мишель.
— Остался выбор за оболочкой. — Кади вновь поправила непослушные волосы. — Есть несколько вариантов, остались от предыдущих клиентов. Вы должны понять, что ровно в тот момент, когда вы наденете на неё оболочку, она перестанет быть андроидом. Она станет человеком, не подверженным старению, но при этом Мишель будет испытывать чувства и эмоции, как обычный человек. Она сможет делать всё то, что может обычный человек, и даже больше.
— Совсем всё?! — удивилась Кэтрин. — Ходить в туалет и… — она явно смутилась, — заигрывать с мальчиками?
— Совершенно верно. Сейчас она на этапе бета-тестирования. Она не будет помнить ни этого кабинета, ни вас, стоящих с открытыми ртами. Она будет считать себя обычным подростком, возможно с особенностями. У каждого человека есть подсознание, оно будет и у неё. Это бэкап и командный центр. То, что позволит ей в любой момент осознать, что она андроид, а не человек. Мы смоделировали её первоначальный разум таким образом, что законы робототехники будут соблюдаться как её внутренняя воля, следовательно, она никогда не поймёт, почему она не может навредить вам. Для неё сама мысль об этом будет страшной. Это сделано в целях безопасности, сами понимаете. Но в общем и целом она будет обычным человеком.
— Да, но как же тогда рост и возрастные изменения? — Артур скрестил руки на груди.
— Раз в год мы должны проходить обновление. Мы создаём её в такой… э-э-э… возрастной категории, что больше она не вырастет, а незначительные изменения во внешности возможны за счёт новой оболочки. Это цена, мистер и миссис Вернон. Каждый год вы должны будете привозить её на «состаривание». Помнить этого, она, естественно, не будет. — Кади отклонилась к спинке стула, закинула руки за голову. — И ещё кое-что. Я вживила ей воспоминания из якобы её детства в приюте в одном из кластеров. Нам нужно, чтобы история была правдоподобной, потому вы, мистер и миссис Вернон, решили удочерить девушку, узнав, как ей тяжело живётся в неволе.
— Господи, Артур, — Кэтрин прошептала очень тихо, взяла мужа за руку, — что же мы творим?
— Мы начинаем жить, моя хорошая, — улыбнулся Артур, затем повернулся к Кади. — Мы всё поняли, доктор Саламандр. Мы подыграем. Я хороший актёр, знаете ли!
— Выбирайте оболочку. Мне понадобится ещё восемь часов, чтобы ваша дочь появилась на свет. Время позднее, приезжайте завтра поутру. И привезите одежду для девушки.
На следующий день Артура и Кэтрин Вернон встретила девушка невысокого роста, атлетичного телосложения, с правильными чертами лица и пухлыми губками. Длинные каштановые волосы слегка вились, закрывая лопатки и грудь.
— Привет, мама. Привет, папа, — мягким голосом сказала она. — Я так вас ждала. Думала, что мои дни в кластере никогда не закончатся.
3
Новость о прибавлении в семействе Вернон облетела весь город меньше чем за десять минут. Все крупные издания, от «Нью-Роуз Телеграф» до «Тайной жизни звёзд», все каналы, от NRCN до музыкального MusicNR, так или иначе упомянули об этом событии. Артур и Кэтрин Вернон, филантропы, известные культурные деятели Нью-Роуз, удочерили шестнадцатилетнюю Мишель Адамс, ныне Мишель Вернон. Супруги вырвали девушку из кластера 8B, которому было предписано полное расселение, а его жителям — процедура криосна. Популярность Вернона взлетела ещё выше, «Оук-Хайтс» продлил с ним контракт ещё на семь лет, а картины Кэтрин подорожали в три раза, при этом частные коллекционеры уже выстроились в очередь, чтобы выкупить их из галерей с правом выставления.
Но вся эта популярность была супругам Вернон не нужна. В первые дни они слегка настороженно общались с Мишель, чем немного задели девочку. Но уже через неделю члены семейства Вернон каждый вечер готовили лёгкий ужин и смотрели старые фильмы Артура.
Девушка пошла в Старшую школу Прибережного района, в класс с углублённым изучением французского языка. Ей очень легко давались математика и физика, чем, естественно, начали пользоваться другие ученики, а добрая Мишель с радостью помогала им с домашним заданием. Были в её классе и те, кто невзлюбил девушку. Лэйси Симпсон, Доминика Сантьяго и Ира Хэш сразу не приняли её.
— Твоё место в кластере, жалкая ты сучка! — как-то прошептала Лэйси Симпсон под смех своих подруг, типичных чирлидерш, у которых в голове только доминирование и удачное замужество.
Мишель старалась не реагировать на периодические оскорбления в свой адрес, но часто ей хотелось плакать от чувства несправедливости. Что она такого им сделала? Была дружелюбна со всеми, общительна. Почему эта троица так с ней обращается?
Обострился конфликт, когда Исайя Парис, нападающий школьной футбольной команды, пригласил Мишель на танцы в конце семестра. Лэйси давно неровно дышала в его сторону, но такого простить «сучке из кластера» не могла.
— Ты ответишь за это, маленькая мразь! — шептала она ей вслед в школьном коридоре. — Ты ответишь!
И Мишель ответила. Когда в спортивном зале Старшей школы Прибережного района заиграла песня Wonderful Tonight, а Исайя положил свои руки на талию юной Мишель, сверху посыпались конфетти. Голографические снежинки разных цветов были фактически единственным освещением зала, не считая тёмно-синей неоновой лампы под потолком. Исайя очень медленно наклонился, чтобы поцеловать свою спутницу в губы, и в этот момент музыка и свет погасли. Наступила полная тишина, только несколько ругательств «Какого чёрта?!» послышались с танцплощадки. Мишель вырвали из рук Исайи, на голову нацепили какой-то мешок, пахнущий дорогим парфюмом, и вывели из зала. Девушка пыталась вырваться, но её схватили стальной хваткой. Она хотела крикнуть, но предательски не хватало воздуха. Когда вновь зажёгся свет и заиграла музыка, Мишель Вернон пропала бесследно, а растерянный и расстроенный Исайя Парис решил накидаться пуншем с синтетическим ромом и пристать к первой попавшейся девушке. Ею оказалась Лэйси Симпсон. Случайно…
Мишель плакала, вырывалась, но в тёмных коридорах школы её никто не слышал. Эхом раздался хлопок дверцы шкафчика, девушка оказалась в помещении слишком узком, чтобы сесть, и слишком низком, чтобы встать в полный рост.
— Тебе здесь не место, мерзкая сучка! Твоё место в бараке, как этот шкафчик! — она узнала голос Доминики Сантьяго.
Смех и звук шагов скрылись где-то за углом. Мишель стянула с головы мешок. Лёгкий ветерок пробивался сквозь три щели в двери шкафчика. Очень тихо Мишель произнесла:
— Помогите…
А затем расплакалась.
Охранник нашёл её через четыре часа, когда родители Мишель забили тревогу, так как их дочь не пришла домой вовремя. Испуганная и униженная, Мишель не сказала ни слова в тот вечер. Ей было стыдно за всё: за саму ситуацию, за то, что посмела понадеяться, что её жизнь теперь другая, за то, что описалась, так как не смогла терпеть столько времени, а как назло перед танцем она выпила три стакана пунша. Ей очень хотелось забыть этот инцидент как страшный сон.
В школе об этом происшествии никто из учеников не знал, все подумали, что она просто уехала домой, только косые взгляды Лэйси Симпсон, которая позволяла Исайе трогать себя практически везде, напоминали девушке, где её место. Мишель замкнулась в себе и старалась поменьше контактировать с другими. Урок за уроком, день за днём она старалась быть невидимой для окружающего мира. Так ей было спокойнее. Так ей было проще. Не суждено такой девушке, как Мишель Вернон, удочерённой из кластера 8В, быть на равных с привилегированной молодёжью. А в старшей школе, если ты не заявляешь о себе, тебя быстро забывают.
Когда лето уже вплотную подходило к Нью-Роуз, а до экзаменов оставалось всего две недели, к Мишель в кафетерии подсела девушка. Кажется, она её видела на уроках миссис Рихтер. Симпатичная, рыжеволосая, с веснушками на носу, она сразу уселась рядом с Мишель.