— Да… да…
— Хорошо.
— Эй, Люк! — Эр-Джей чуть повернулся к своему спасителю. — Спасибо, братан. Ты мог не… Но ты…
— Не за что, — улыбнулся молодой человек. — Береги себя.
— Приезжай завтра в штаб. Мы тебя отблагодарим, — Эр-Джей снова закашлялся. Колов схватил его покрепче и повёл в сторону своего ховербайка.
— Окей, — ответил Люк уходящим «ренегатам». — Буду.
Один из членов банды добросил Люка до станции монорельса. Когда он уехал, Люк почувствовал, как почва уходит из-под его ног. Он немного пошатнулся, почти упал, но схватился за поручень возле магазина «Опиумные добавки и продукты». Захотелось выпить. Много. И курить. А ещё совершенно не хотелось оставаться одному в этот вечер. Он достал мессенджер, нашёл контакт Вероники и тут же нажал вызов. Девушка ответила ему по видеосвязи, от чего у него перехватило в груди. Шикарный мейк, подчёркивающий губы и глаза, укладка. Она явно куда-то собралась.
— Какие планы, красотка? — задорным, насколько мог, голосом спросил Люк.
— Вообще-то я говорила тебе, что занята сегодня.
— Да-да, я помню. Просто подумал…
— Подумал… — перебила девушка. — Смотри аккуратней, красавчик, а то ещё влюбишься ненароком.
Люк опустил голову, скрывая застенчивую улыбку.
— А, к чёрту планы. Давай встретимся.
— Давай, детка. Я… я соскучился. Послушай, Вероника… — Люк отвёл глаза. — Я помню, что обещал сходить с тобой куда-нибудь сегодня, но тут столько всего произошло. Я очень хочу встретиться…
— Я приеду, — снова перебила девушка. — Не хочу в бар или кафе сегодня. На работе чёрт-те что. Купи хорошего синтетического пива, красавчик, и соевых чипсов. Проведём эту ночь вдали от проблем.
Она приехала к трейлеру на Седьмой улице в начале девятого. Люк ждал её, постоянно поглядывал в окошко кухни, чтобы не пропустить и встретить у порога, но как-то всё равно пропустил.
В дверь постучали два раза, он вытер мокрые руки о футболку, открыл дверь. Она была бесподобна. Что-то снова сжалось в его сердце, как только он увидел её. Вместо приветствия Вероника обняла Люка за шею и страстно поцеловала. Они развернулись в поцелуе, девушка слегка подпрыгнула и обхватила ногами его талию. До синтетического пива с соевыми чипсами они так и не добрались.
7
Стоя у третьего ангара на территории базы «Ренегатов», Люк втягивал дым самокрутки, снова и снова прокручивая прошлую ночь в голове. Вероника полностью завладела его мыслями, желаниями, планами, что радовало его, но мешало сосредоточиться на деле. Эр-Джей попросил молодого человека приехать, чтобы его отблагодарили, но какая благодарность ожидает сорвиголову, спасшего жизнь приятеля? Может ли случиться так, что вместо пары сотен криптодолларов ему в лоб всадят пулю, а тело сбросят в Эопию или закопают на одной из многочисленных свалок Роккерс-Вэллей? Люк поймал себя на мысли, что о Веронике думать гораздо приятнее.
Колов подошёл незаметно и немного напугал Люка, хоть тот и пытался видом показать, что его ничем не пронять.
— Пошли, — скомандовал главарь «Ренегатов».
Они прошли внутрь. Ангар нагрелся до такой степени, что даже вентиляторы под потолком и несколько охлаждающих машин из прошлого столетия не помогали. В ангаре полукругом стояли человек пятьдесят. Все разные, с имплантами, некоторые в объятиях проституток, они смотрели грозными взглядами на молодого человека, отчего юноше стало не по себе. В центре полукруга стоял Эр-Джей, слегка помятый, со следами ссадин на лице. Некоторые его импланты коротило, что бросалось в глаза, так как сложно не заметить чуть подёргивающуюся руку. Колов обошёл Люка, встал возле Эр-Джея и обратился к собратьям:
— Вчера погиб наш брат. Чейни был отличным бойцом, работягой и, как ни странно, примерным семьянином. — Раздались одиночные смешки. — Но он пал от пуль тех, кто пытался передать нам послание. Как иначе можно расценивать данный жест? Послание. Мы могли потерять ещё и Эр-Джея. Моего верного соратника, с которым мы побывали не в одной передряге и с которым пережили войну банд. Мы не знаем, кто стоит за этим, не знаем зачем. Но мы это выясним. А пока… Пока я даю тебе слово, мой друг.
Эр-Джей пожал руку Роберту, тот хлопнул его по плечу.
— Спасибо, братья, — начал Эр-Джей. — Спасибо вам, что не бросили меня. «Ренегаты» — это не просто сборище воспитанных джентльменов, — снова послышались смешки, — не просто наш образ жизни. «Ренегаты» — это семья. Братство. И мне кажется, что именно благодаря такому отношению мы — одна из двух главенствующих банд в Роккерс-Вэллей. Знаете, в чём наше отличие от них? От «Стальных бесов», поганых корпоратов и простолюдинов? Мы свободны. — Прозвучали одобрительные крики. — Мы свободны, братья, и нашу свободу мы отстаиваем всеми доступными нам способами. Я думал, что наши идеалы больше никто не разделяет… И я не говорю о тех молокососах, которые спят и видят, чтобы стать одними из нас. Нет, нет, я говорю о тех, кто делами, в первую очередь делами показывает, чего они стоят. Таких людей практически не осталось в этом богом забытом городе. Но нам повезло, братья. Нам чертовски повезло, потому что один такой человек есть. Он спас мою шкуру наравне с вашими. Хотя не должен был. Мог и забить, понимаете. А этот чёртов сукин сын полез под пули, чтобы вытащить меня. — Эр-Джей перевёл дыхание. — Мы ищем, смотрим, думаем о том, как расшириться, и судьба сама подкинула нам подарок. Выйди ко мне, Люк.
Люк замешкался. Всё внимание снова обратилось в его сторону, что вызвало ощущение дискомфорта. Потупив глаза, только иногда посматривая в лица собравшихся, он подошёл к Эр-Джею.
— Братья, я прошу вас принять этого человека в наши ряды. Люк не просто дитя улиц. Не просто больной на всю голову ублюдок. Он один из нас. По духу. По стилю жизни. Ведь все заприметили, какой у него «Пантеон», а? Если Робби одобрит… Я предлагаю сделать Люка «ренегатом». Что скажешь, парень?
Люк не ожидал такого поворота. Он был готов к чему угодно, но явно не к этому. Он хотел стать частью банды, ведь банда в Роккерс-Вэллей — это своеобразный гарант стабильности. Стабильный доход, стабильный секс (кто не хочет «ренегата»? ) и стабильный шанс получить пулю в затылок. Члены банды не жили на широкую ногу, но и на станции монорельса они не просят подаяния. Им не нужно лизать задницу менеджерам среднего звена в «Малкольм Индастриз», чтобы получить своё, ведь «Ренегаты» просто берут то, что хотят взять. И это Люка манило, словно он мотылёк, который увидел яркий свет неоновой вывески.
— Почту за честь, — тихо сказал юноша.
— У каждого из нас, — сухим голосом произнёс Роберт, — есть отличительный знак. Перейдя эту границу, ты не сможешь уже вернуться назад. Ты уверен, что готов?
Все стоящие в полукруге члены банды приподняли футболки или расстегнули рубашки. И у каждого, вне зависимости от пола и возраста, на правой груди виднелось клеймо. Буква «R» в круге. Знак. Имя. Принадлежность.
Люк посмотрел на Эр-Джея, затем на Колова. Расстегнул верхнюю пуговицу потёртой джинсовой рубашки, ещё одну, ещё. Оттянул воротник, дав понять тем самым, что готов стать «ренегатом». Колов подошёл к круглой бочке, в которой плясали языки пламени, положил в самый центр клеймо. Букву «R». Ждал, пока она станет ярко-оранжевой, поглядывая на Люка, следил за его реакцией. Страха он не видел. Видел желание. Верность. Возможность доказать, чего он стоит, этот юноша, который вчера без вопросов полез под пули.
Медленным, отточенным движением Роберт достал клеймо и подошёл к юноше. Тот опустился на одно колено перед главарём «Ренегатов». Кожа зашипела, когда клеймо соприкоснулось с грудью. Послышался запах гари. «Ренегаты» смотрели на Люка и одобрительно кивали, он хорошо держался, не издал звука. Роберт убрал клеймо и протянул новобранцу руку.
— Добро пожаловать домой, — заботливо произнёс он.
Одобрительные крики и аплодисменты эхом раздались по ангару.
8
— Болит? — спросил Эр-Джей, посмотрел в монитор заднего вида «Пантеона» и плавно свернул на Седьмую.
— Заживёт, — ответил Люк. — Как управление? Ты, наверное, первый, кого я пустил за штурвал своего ховеркара.
— Нормально. Можно сказать, что мы с тобой на новой ступени доверия.
— Чёрт, Эр-Джей, я тебя знаю тысячу лет, как получилось, что я не в курсе про «Ренегатов»?
— Я не афиширую, — Эр-Джей пожал плечами. — И тебе не советую. У тебя, парень, началась новая жизнь, но трепать об этом налево и направо не стоит. У нас до сих пор много недругов. Ты и сам убедился в этом. Война давно закончилась, но где-то постоянно взрываются забытые мины.
— Я не узнаю тебя! — рассмеялся Люк. — В тебе умирает поэт!
— Отвали. Нас все знают, как и этих говнюков, знают, что с нами лучше не связываться, но в обычной жизни мы — серая масса. Дружелюбные соседи, родители, члены клуба любителей древней культуры.
— Серьёзно? — с усмешкой спросил Люк.
— Ага. Изекиль. Ходит на собрания каждый вторник и четверг.
— Обалдеть.
— Я к тому, что наша жизнь не похожа на жизни других. Вот этих, — он показал на молодого паренька, явно только что с работы, который обнимал за талию милую девушку. — Они, скорей всего, поженятся, нарожают мелких дебоширов и состарятся в нищете. Ты же можешь словить пулю в любой момент. Полиция нас не жалует, корпораты тем более. Мы занимаемся грязными делами, но во всём этом есть большой плюс. Бабки.
— Не знаю, Эр-Джей. Мы росли на задворках Роккерс-Вэллей. Свою первую смесь я выкурил в шесть лет. Для меня это… важно, понимаешь? Карьерный рост.
— Да уж, — засмеялся Эр-Джей и припарковался возле трейлера Люка. — Карьерный рост. Завтра приезжай к обеду. Отоспись. Позови какую-нибудь милашку переночевать. Но будь в адекватном состоянии. Робби перевёл тебе несколько сотен. Не прокути всё сразу.
— Договорились.
Эр-Джей вышел из ховеркара, закрыл водительскую дверь и достал мессенджер, чтобы вызвать такси. Люку он показался уставшим. Ссадины затягивались, но его хорошо потрепали.