— Я завтра начинаю вести расследование для отдела нравов, — как бы невзначай сказал он.
Миссис Китано повернулась к сыну, на её лице он прочёл беспокойство.
— Дэнни, но ты же патрульный? — растерянно спросила она.
— Знаю. Но шеф попросил лично заняться одним вопросом. Прости, не могу рассказать каким.
— Ты каждый день подвергаешь себя опасности, сынок. А я уже слишком стара для таких волнений. — Она села напротив, прихватив с кухни чашку с синтетическим зелёным чаем, от которого веяло специями. — Ты хотел учиться, помнишь? Стать частным сыщиком, или как это называется? Говорил мне, что полиция — это временно.
— Это временно, мама.
— Ты уже семь лет на службе. Семь лет мы с твоим отцом боимся отвечать в мессенджере, а вдруг придёт извещение о твоей… твоей… — она не смогла договорить.
— Не волнуйся, ма, — Дэниел улыбнулся фирменной улыбкой своего отца. — Я думаю, что скоро это всё закончится. Частный детектив сейчас не так востребован в городе, как полицейский.
— Ну почему же? У Давины Гаррисон пропала кошка. Бедная женщина не находит себе места. Ты мог бы ей помочь.
Они оба рассмеялись над абсурдностью ситуации. Да, Дэнни Китано мечтал заниматься частным сыском, но в нынешних реалиях это было невозможно, и его мама прекрасно это понимала.
— Я пойду спать, ма. Спасибо. Не сиди долго. Я люблю тебя.
Китано поставил чашку с недопитым какао в раковину, налил немного воды, подошёл к матери, чтобы поцеловать её в седую макушку. Миссис Китано проводила сына взглядом и тяжело вздохнула. В ту ночь она не могла сомкнуть глаз. Разные мысли лезли ей в голову, но все предательски вели к одной — она может потерять сына в любой момент.
4
Ближе к полудню Дэниелу Китано пришло зашифрованное сообщение от некоего Д. Р. Не нужно быть гением, чтобы догадаться, от кого оно. Декстер Робинсон, лейтенант полиции Нью-Роуз в Карстоне, имел дурацкую привычку подписывать все зашифрованные сообщения своими инициалами, что в протоколах полиции запрещалось, тем не менее он всегда пренебрегал этим запретом, чем вызывал насмешки подчинённых.
— Он наверняка думает, что никто не догадается, что это он, а поймут только избранные, — говорили они.
«Офицеру Д. К. Встреча назначена на 1400 часов в „Старом кашалоте“. Гражданка. При себе иметь О. Секретно. Д. Р.»
При себе иметь О — означало при себе иметь оружие. Такой приказ означал, что Китано наверняка сразу придётся приступить к расследованию, а также есть большая вероятность того, что его просто-напросто могут прижать к стенке в любую минуту. 1400 часов — 14:00 по местному времени, с этим понятно, а вот что означала пометка «секретно»? Работа под прикрытием — это и так ясно. Неразглашение? Китано и не собирался. Скорее всего, Декстер Робинсон лишний раз хотел подчеркнуть важность этого секретного задания. И наверняка у лейтенанта в этом задании имеется прямой интерес. Иначе почему к стандартному расследованию внутреннего отдела привлекаются оперативники, да ещё и под прикрытием?
«Тацуми» разогнался до девяноста миль, обгоняя один ховеркар за другим на Рутгер-драйв. Съезд к Энджелс-Хоуп пустовал, Китано поймал себя на мысли, что не так много людей добровольно приезжают в этот район. «Старый кашалот» — заведение старомодное, но с определённой изюминкой. Чёрные стены и пол создавали необъятное пространство, а высокие столики словно парили в этой темноте. Периодически появлялась голограмма кашалота, который плавал мимо посетителей, нырял в пол, исчезал, а появлялся откуда-нибудь сбоку. В «Старом кашалоте» подавали отличную самогонку (по меркам местных), а в качестве закуски к ней рекомендовали синтетически выведенную, давно исчезнувшую траву — щавель. Владелец, пухлый мужчина с имплантами ног, уговаривал всех, что вкус невозможно отличить от оригинала, но как его слова можно подтвердить или опровергнуть, если оригинала травы нет в этом мире уже несколько столетий?
Китано встал за свободный столик, заказал одну порцию самогонки с щавелём и жареный каштан. Скудный обед, но что поделать? Сначала он съел каштан, немного поморщился, так как он горчил, затем одним глотком выпил самогонку и быстро закусил щавелём. Тепло от горла перекинулось в грудь, кислота во рту перебила вкус горячительного напитка. К нему подошёл молодой человек, лет тридцати на вид. Худой, с кругами под глазами. Импланты глаз, судя по полосочкам-шрамам после операции, поставили недавно, но они явно не были новыми. Скорее всего, списанный вещдок, который худой присвоил себе.
— Китано, верно? — спросил худой.
Китано кивнул.
— О’Коннор, — представился мужчина. — Нравы. Так тебя послали, чтобы разобраться с нашей проблемой?
Китано кивнул снова.
— Ты разговорчив! — улыбнулся О’Коннор.
— Нечего сказать. Ты введёшь меня в курс дела, я начну проверку, — Дэниел бросил на коллегу холодный взгляд. — Начну с тебя, кстати.
— Воу-воу! — О’Коннор отстранился и поднял руки вверх. — Сдаюсь, офицер! Чувак, это я попросил Робинсона прислать нам его человека. Мне до повышения осталось всего ничего, а тут какая-то мразота повадилась тырить «ласточку». И не просто «ласточку», а кристально чистую «ласточку», ни с чем не смешанную. Так что, может, выслушаешь меня?
Китано повернулся к официантке, симпатичной девушке, явно подрабатывающей в «Кашалоте» в свободное от учёбы время, подозвал к себе, попросил повторить самогонку и закуски. О’Коннор заказал то же самое.
— Четыре месяца назад мы взяли крупный груз на аэровокзале Нью-Роуз, — говоря это, О’Коннор причмокивал пережаренным каштаном. — Дважды в месяц отдел частной авиации «Малкольм Индастриз» оплачивает рейс из Потока-Сити. По официальным документам, который предоставила корпорация, это микросхемы для отдела разработки, но вот только одна пташка напела нам, что не всё чисто. Наш человек, Дэниелсон, временно устроился в аэропорт грузчиком, дабы выяснить побольше об этих рейсах, и что ты думаешь? «Ласточка»! Они даже не скрывали, что в тех контейнерах! Естественно, когда мы взяли их за жабры, корпорация начала внутреннее расследование. Те, кто был так или иначе причастен к грузам, либо уволены по собственному желанию и решили переехать в Ампир-Сити, либо пропали без вести под предлогом длительного отпуска.
— Корпорация заметала следы.
— Именно. Более того, сам Джефферсон Малкольм выступил с официальным заявлением, что в его корпорации произошёл гигантский недосмотр и ему крайне стыдно за то, что произошло. Всех причастных к скандалу уже заменили на андроидов, и, конечно же, корпорация «Малкольм Индастриз» окажет всё необходимое содействие следствию.
— Что в вашем случае означает гигантское бревно в колёса.
— Угу, — протянул О’Коннор. — Департамент полиции потребовал от нас, простых работяг, строго соблюдать конфиденциальность и ни в коем случае не допускать утечек в сеть. Первая утечка произошла на следующий же день.
Оба офицера рассмеялись.
— Да, согласен, это, может, и против прямого приказа, но что нам оставалось делать? Люди должны знать, чем ещё занимается корпорация! Такой ход позволил нам вести открытое расследование. Началась волокита, поиск свидетелей, работа с сотрудниками аэровокзала, но в этой истории есть кое-что, что не даёт мне покоя.
Китано заинтересованно поднял бровь.
— Вот рассуди сам: вы гигантская корпорация, годами ввозили наркоту, реализовывали её на улицах, имея нехилый процент, вас накрыли. Вы, как и положено в такой ситуации, заметаете следы и открещиваетесь от любого упоминания «ласточки» и «Малкольм Индастриз» в одном предложении. Вы публично устраиваете казнь виновных, люди, по идее, со временем забывают инцидент, всё становится на круги своя. Через пару лет об этом никто и не вспомнит. Но именно эти грузы по какой-то неведомой причине крайне важны для «Малкольм Индастриз». По какой-то причине они хотят вернуть весь конфискованный товар. Они понимают, что не могут сделать этого у всех на виду, и, вместо того чтобы забить и найти другой способ ввоза, они взламывают наши системы и крадут по небольшим порциям.
— То есть… есть что-то ценное конкретно в этих грузах «ласточки»?
— Бинго! — О’Коннор хлопнул ладонью по столу. — Неладное началось пару недель назад. Конфискованный товар мы храним в нескольких ховер-грузовиках, которые постоянно курсируют по городу. Об этом знают только я, мой лейтенант, пара парней из нравов и теперь ты. Даже водители в полной уверенности, что перевозят мебель, или чипы, или ещё какую-то хрень. И на один из грузовиков совершено нападение. Водитель овощем лежит в медицинском центре, а груза и след простыл. Камеры ничего не зафиксировали.
— Кто-то слил маршруты, — констатировал Китано.
— И этот кто-то — один из наших. Сам я провести расследование не могу, я под микроскопом. Официально ты помогаешь мне по делу проституток из Роккерс-Вэллей. Но по факту — нам нужно выяснить, какая сука сдала маршруты, и самое главное — понять, на кой хер «Малкольм Индастриз» так печётся об этих порциях «ласточки». Что скажешь?
— Я скажу, что мой лейтенант в курсе. Так что круг расширяется. Каждый из вас мог что-то ляпнуть окружению. Искать концы будет не очень просто.
— Согласен, но, если задуматься… Заинтересованных людей не так много. Робинсон хороший мужик, мне кажется, он и так сейчас знатно огребает за восстание и войнушку в Роккерс-Вэллей. Меня можешь проверить первым. Остаётся Донован, Майлз и лейтенант Вебер.
— Разве это не идея Вебера — пригласить к участию полицейского из другого отдела?
— Его. Но проверить старину Шульца не мешало бы. В свою очередь я готов уже сейчас дать тебе всю информацию по мне. Где был, что делал, с кем общался.
— Не нужно, — Китано обошёл столик и направился к выходу из «Старого кашалота», — у меня свои методы.
Эта фраза О’Коннору явно не понравилась, но он постарался максимально скрыть недовольство.
— Мы на одной стороне, — сказал он вслед Дэниелу.
— Именно, — ответил тот. — Поэтому чем меньше ты знаешь, тем лучше.