3
– Давай, приводи её в себя, сколько можно? – высокий мужчина в порванной джинсовой куртке, армейских штанах и берцах поднял голову Кейтлин за подбородок.
Она сидела привязанная к стулу посередине кабинета полковника Бахмана в командном центре военной базы Альянса. Женщина крепкого телосложения, обритая налысо, в обтягивающей футболке и джинсах, большим пальцем подняла веко Кейт, посвятила фонариком проверить, реагирует ли зрачок.
– В отключке, – констатировала она. – Тащи адреналин.
Мужчина подчинился. Женщина обошла Кейтлин, положила руку ей на плечи и наклонилась к уху.
– Ты всё расскажешь, красотка, – со звериным оскалом прошептала девушка. – Или сдохнешь.
Мужчина пришёл минут через десять с небольшим чемоданчиком под мышкой, грязно улыбаясь.
– Что ты лыбишься? – спросила женщина, поняв, что он смотрит в определённую точку, перевела взгляд. Куртка Кейтлин была расстёгнута, топик под ней надорван, обнажая верх округлой груди. – Нет, дорогой мой. Сначала дело. Развлечёшься потом.
Женщина открыла чемоданчик, достала один из трёх шприцов с адреналином, быстрым движением воткнула его Кейтлин в грудь. Кейт широко открыла глаза и закричала.
– Тихо-тихо, – мягким голосом говорила женщина. – Добро пожаловать обратно, красотка. Я – Кимми, это – Бойд. И так уж случилось, что нам надо с тобой поговорить.
Кейтлин тяжело дышала, картинка перед глазами фокусировалась медленно, едва различались черты сепаратистов. Раненая нога была забинтована, кровь не шла, но под ней скопилась тёмно-красная лужа.
– Вы нарушаете… – Кейт говорила с трудом. – Вы нарушаете соглашение Альянса Независимых Штатов и Автономной Республики Гавайи. Я военный офицер, выполняющий миротворческую…
Она не успела закончить, Кимми пощёчиной заставила её замолчать.
– Военный офицер, – протянула она. – Миротворческая операция. Я в гробу видела тебя и твою операцию, Кейтлин Саммерс, как и правительство Альянса, как и этих ублюдков из аппарата республики. Вы все крысы, которые слетелись на новенький вкусный ломтик сыра. Потому учти, моя дорогая, задаю вопросы здесь я, а ты отвечаешь, и тогда, возможно, если у меня будет настроение, я оставлю тебя в живых. Кто знает, может, в будущем мы обменяем тебя на нашего брата?
– Вы нарушаете соглашение Альянса Независимых…
– Заткнись, сучка! – крикнула Кимми. – Заткнись!
– Давай я с ней поработаю, Ким? – спросил Бойд. – Оставь нас на пару минут, и я очень быстро объясню лейтенанту Саммерс, в каком она положении. После того, конечно, как она покажет свою любовь к Освободительной Армии Гавайев.
– Ну что, детка? – Кимми присела напротив Кейт, посмотрела ей в глаза. – Хочешь, Бойд оттрахает тебя? Скажи? Он понравился тебе, так ведь? Или тебе понравилась я?
Кимми поднялась и ударила Кейт кулаком, на щеке появилось рассечение.
– Нам не нужно от тебя многого. Просто скажи локацию ваших хакеров на острове. Только и всего. Мы знаем, что их нет на базе, тем не менее атаки на массив наших данных в киберпространстве Каилуа-Кона продолжаются. Это значит, что ваши ребята работают. Дай мне координаты. И я обещаю тебе, что Бойд тебя не тронет.
– Только по совместному согласию, – засмеялся Бойд.
– Да, только по совместному согласию.
Кейт подняла голову, посмотрела на Кимми, затем на Бойда, затем снова на Кимми.
– Можете делать со мной что хотите. У меня нет этой информации. Я – лейтенант, а единственный на острове, кто знал реальное расположение штаба хакеров, это полковник Бахман, которого вы, придурки, замочили.
Бойд и Кимми переглянулись.
– Ты ей веришь, Бойд?
– Ни единому слову. Но даже если она говорит правду, мы обязаны проверить.
– Вы напали на военную базу Альянса. Силы республики будут здесь через минуту.
Кимми засмеялась от всей души и начала гладить Кейт по голове.
– Душенька моя, где же они? Где армия Альянса? А я тебе скажу, – она наклонилась над Кейт. – Они находятся по своим казармам, потому как сигнала бедствия не было. Через сколько вы реагируете, если база не выходит на связь? Тридцать шесть часов? Сорок восемь? Да у нас полно времени! А ещё мы на острове, где отвратительно работает связь. Так что позволь перефразировать: тебя никто не спасёт. Я – твоя последняя надежда.
– Я правда не знаю, – тихо сказала Кейт. – У меня нет доступа до этой информации.
– Что ж, я пыталась, – Кимми резко встала и развела руками. – Возможно, у Бойда получится лучше наладить с тобой контакт.
Женщина развернулась, подошла к Бойду и напоследок шепнула ему:
– Делай с ней что хочешь, но она нужна нам живой. Пригодится.
Бойд с отвратительной улыбкой на лице проводил Кимми взглядом, затем медленно подошёл к Кейт, ладонью коснулся её щеки. Она попыталась отстраниться, но тщетно.
– Понимаешь, красотка, я тебя не осуждаю, – начал он. – Ты выполняешь свою миссию, я – свою. И вот мы встретились на поле боя. И ты проиграла. Как и проиграли твои люди, – он отошёл от неё к столу полковника, достал из портсигара сигарету, закурил. – Нам говорят, что мы – сепаратисты. Что Освободительная Армия Гавайев – экстремистская организация, а некоторые называют нас террористами. Нас! Представляешь? Как будто это мы веками притесняли их, а не наоборот. Когда закончилась гражданская война, у нас была надежда. Понимаешь, на свой уникальный мир. И её просрали, детка. Эти ублюдки в кабинетах, – он встал позади Кейт, понюхал её волосы. – И нам пришлось взять всё в свои руки. Нам не нужен ваш континент. Нам не нужна всеобъемлющая власть. Нам нужны наши острова. Исконно наши острова, которые принадлежат нам по праву. А вы решили, что можете нас лишить Аина Макуахинэ. И поэтому у меня нет к вам сожаления. Вы не люди. Вы мясо. Ты – мясо. Мясо, которое ваше правительство отправляет на чужие земли, чтобы дарить мир, как они говорят. Но, на самом деле, ты здесь, чтобы сеять ненависть и зло.
Бойд схватил Кейтлин за шею, ножом перерезал верёвку, которой она была привязана к стулу. Кейт попыталась схватить его за голову и тут же получила удар в спину. Боль пронзила её до кончиков пальцев рук, отдалась в ране.
– Ты с характером, да? Я люблю таких.
Мужчина одним движением подтолкнул Кейт к столу полковника, не расцепляя хватки на шее, затем со всей силы приложил лицом о столешницу. Кейт застонала от боли и отчаяния. Ещё парой дней ранее она бы с лёгкостью уложила Бойда тремя ударами, но сейчас не могла, была слишком слаба. Бойд перерезал ремень на её армейских штанах, стянул их до колен, приготовился стянуть чёрное нижнее бельё, но услышал два выстрела.
– Чёрт! – раздался крик снаружи и ещё один выстрел.
Бойд отпустил Кейтлин, достал пистолет и тихо прошёл ко входу в командный центр. В этот момент пуля прошла ему в середину лба и вышла через затылок, оставив на стене тёмно-красный орнамент. Бойд рухнул на пол, двери кабинета полковника открылись, внутрь зашли трое. Один из них сказал что-то по-японски.
Кейт повернулась, сползла на пол, рассмотрела её освободителей, насколько могла. Боевая форма «Сатоши». Чёрные костюмы, закрытые масками лица, автоматы наперевес. Какого чёрта здесь нужно самураям «Сатоши»?
Она закричала. С этим криком вышла эмоциональная боль от нападения, смерти её солдат, полковника Бахмана. Боль от допроса и попытки изнасилования. Оставалась только физическая боль.
– Мэм, мы пришли помочь, – сказал один из самураев на английском.
Кейт не ответила, смотрела на самураев взглядом, полным ненависти, отчаяния и безразличия.
– Сепаратисты, атаковавшие базу, уничтожены. Наша задача – доставить выживших в филиал дзайбацу в Гонолулу.
Кейт продолжала смотреть на них, не обращая внимания на сказанное.
– Мэм?
4
Каждый день в реабилитационном центре для ветеранов и участников боевых действий Кейтлин Саммерс задавалась вопросом: зачем она согласилась прослужить ещё неделю на военной базе в Каилуа-Кона? Когда она ещё была подростком, её отец в редких промежутках между бутылками крепкого спиртного говорил ей – лучше жалеть о том, что сделал, чем о том, чего не сделал.
И она жалела. Жалела и злилась.
Она мечтала вырваться из рутины военной службы, насладиться Лос-Анджелесом в первые дни увольнения, но вместо этого она находилась в Санта-Кларите, пригороде столицы Альянса, уже пять недель, в палате с обшарпанной краской и паршивым дневным рационом. Её официальный куратор, бывшая военная Клариса Бутрос, очень милая женщина сорока лет с невероятно зелёными глазами, успокаивала девушку, говорила, как сильно ей повезло. Просила не винить себя за случившееся. Просила не думать постоянно о том нападении. Но слова миссис Бутрос проходили в основном мимо ушей, как и ежедневные заседания группы поддержки. Кейт постоянно проживала тот день, продумывала свои шаги, чтобы не допустить случившейся катастрофы, хотя бы в своей голове, в параллельной реальности, которую девушка создала для себя.
Её, конечно же, не держали в реабилитационном центре насильно, в любой момент она могла собрать вещи и уйти, только в таком случае ей пришлось бы проходить проверку у военного психиатра на выявление расстройств, которые не совместимы с социальным устоем гражданского общества. Проще говоря, чинуши боялись, что такие, как Кейт, начнут вымещать злость на простых гражданах, будь то преступления или антисоциальная активность.
На седьмой неделе пребывания она заметила, как рана на ноге начинает затягиваться, а дискомфорта при ходьбе стало явно меньше. И именно на седьмой неделе случился её первый кошмар. Первый из множества других, которые преследовали её до знакомства с Джеком Спенсером почти каждую ночь. Кошмары редко повторялись, но их сценарий всегда отражал страх Кейтлин перед произошедшим. В этих кошмарах её пытали, вырывая зубы и ногти, требуя выдать расположения баз хакеров, насиловали, стреляли в колени, и каждый раз она не знала, где находятся эти чёртовы базы, и конец всегда был один – она погибала во сне и сразу просыпалась. Ещё одну деталь она обнаружила позже, может, незначительную, но раз за разом в её кошмарах присутствовал человек, который просто наблюдал за тем, как её истязают. Лицо этого человека она не могла разглядеть, оно было словно в блюре, но бороду и тёмные собранные на затылке длинные волосы она запомнила. Ни цвета глаз, ни каких-либо отметок, только образ, ужасающий своим бездействием.