– Голосование будет производиться пакетом, «за» или «против» всех изменений. Больше всего голосов набрали пункты, одну секунду, – Ламберт немного мешкает, роется в файлах. – «Снижение налоговой ставки рабочим на два процента» и «Гарантированное кредитование лиц, пострадавших на производстве». Корпорации могут поначалу невзлюбить второй пункт, но речь идёт о кредитовании, и оно будет осуществляться их же финансовыми организациями, так что, когда мы им это разъясним, они нас расцелуют, так как смогут прилично заработать.
– Отлично, Росси, я рад, что новый устав тепло приняли в городе, но ты же знаешь, что я хочу узнать.
– Несомненно, господин мэр, я оставил это на десерт. Так как технически это новый устав, действие старого устава аннулируется сразу после принятия нового. Фактически пункты и правки старого устава перестают иметь какую-либо юридическую силу, и это значит…
– Что я могу переизбраться снова на два срока, – довольно улыбается мэр Ампир-сити.
– Именно так, господин мэр. Но и это ещё не всё.
– Нет?
– Мы провели опрос населения касательно поддержки вашей кандидатуры. Все прекрасно понимают, что обновлённый устав – это возможность вашего переизбрания, и вы приятно удивитесь. Вашу кандидатуру одобряют шестьдесят восемь процентов опрошенных. Для сравнения, у вашего потенциального конкурента, Джозефа Риббентропа, всего сорок три.
– Это отличные новости, Ламберт. Вы прекрасно сделали свою работу.
– Спасибо, господин мэр.
– Секретарь!
– Да, господин мэр, – отзывается электронный голос.
– Назначить завтра, в 15:00, внеплановое заседание администрации города. Повестка – референдум по принятию нового устава независимого города Ампир-сити. Мы должны детально проработать все касающиеся референдума мероприятия и изменения устава во благо народа.
Поздний звонок
Зеркало безжалостно.
Сергей Гамбиев давно принял свой возраст, принял, что не одна полоса морщины пересекла его лицо, но за эти четыре года из статного пожилого мужчины он превратился в старика. Он смотрит на себя в зеркало после того, как привёл бородку и усы в аккуратный вид, в свете белой лампы продолговатого светильника в ванной, и его посещает мысль, что он давно уже старик, просто прошлая жизнь давала ему энергию, мощь, возможность чувствовать себя моложе.
Но не теперь.
Теперь он в золотой клетке, в своём пентхаусе в Ампир-сити. Он ни на что не влияет в корпорации, которую строил множество десятилетий своей жизни. Он не влияет на то, что происходит в Новой России, и всё, что он может сейчас – устало вздыхать, осуждать позицию президента «Норд» Воронова в кулуарах и мириться. Мириться с тем, что его жизнь может никогда не вернуться.
Каждый день Сергей Гамбиев задаётся вопросом: как он допустил, что такой продажный и склизкий человек, как Воронов, попал в его окружение? Почему он не замечал того, что замечали его сотрудники, взять хотя бы Брынкина. Он не раз давал сигналы о том, что такому человеку, как Василий Воронов, доверять нельзя. Но он не замечал или, возможно, предпочёл не замечать? Где рассудительность Гамбиева? Неужели тот самый «русский авось» проник и в него, причём достаточно давно, и он, уже бывший президент международной корпорации, позволил себе подумать, что всё обязательно разрешится само собой или, что ещё хуже, как-нибудь наладится?
И вот, он стоит перед зеркалом в ванной комнате пентхауса, уже который день задаёт себе вопрос: сможет ли он когда-нибудь вернуть себе былое влияние, свою жизнь, которую он любил? Сможет ли он когда-нибудь вернуться в Первоград? Пусть не президентом корпорации «Норд», просто вернуться. Подышать холодным воздухом, настолько холодным, что порой невозможно вздохнуть полной грудью, сразу хочется кашлять.
Но, с другой стороны, он понимает, что для него как раз-таки всё сложилось более чем удачно. Один неверный шаг тогда, четыре года назад, и он лежал бы на дне замёрзшего озера, или в канаве, или ещё где, и некому было бы позаботиться о семье. Да, они обеспечены и самостоятельны, но то, что Миронов, президент филиала «Норд» в Ампир-сити, помог устроиться им на работу, а младших – определить в школы и колледжи – это отголоски репутации Гамбиева. Были бы вообще живы члены его семьи, если бы тогда, четыре года назад, он поехал на аэровокзал, а не в морской порт?
Бойся своих желаний.
Эта фраза крутится в голове Гамбиева, ведь он подумывал о жизни в Ампир-сити после того, как отойдёт от дел, и какова же ирония судьбы? И от дел отошёл, и живёт в Ампир-сити.
За окном мегаполис погрузился в ночь, множество раскиданных точек-окон в небоскрёбах танцуют геометрический вальс вперемешку с одноцветными полосами освещения технических этажей между блоками башен. Сергей Леонидович надевает махровый халат, едва обсохшими ногами шлёпает на кухню, включает чайник на температуру кипения двести пятнадцать градусов по Фаренгейту. Он так и не привык, что здесь, в независимом городе, как и на всей территории бывших США, сохранилась отличная от родного Первограда и Новой России метрическая система.
– Борис Миронов. Позвонить на личный номер, – просит Гамбиев умный дом.
Из небольшой чёрной коробки плавно появляется голографическое окно, цветное, отдающее синевой, со словом «ВЫЗОВ» посередине.
– Поздно, наверное, – шепчет себе под нос Сергей, снимает чайник, наливает в большую серую кружку с логотипом родной корпорации кипяток.
Продолговатое лицо Миронова появляется на третий гудок вызова. Уставшее, немного грустное, тем не менее он одаривает Гамбиева искренней улыбкой.
– Сергей Леонидович, доброй ночи. Простите, тихо говорю, только вошёл, мои спят уже.
– Что ты, Боря, это ты прости. Я, как всегда, не вовремя.
– Не говорите так. Всегда рад вас слышать и видеть. Как вы?
– Сложно сказать, – вздыхает Гамбиев. – Смотрю новости, не перестаю поражаться. Видел репортаж про новый договор о поставках производственного товара между Первоградом и Ампир-сити. Мы ввязались во что-то?
– Сложно сказать, Сергей Леонидович. Три недели назад мне поступил запрос о конкретном наборе оружия. Торговля с Ампир-сити всегда была выгодной, нашими разработками, как вы знаете, естественно, пользуется и полиция, и частные охранные предприятия, но в этот раз меня смутило то, что запрашиваемые комплекты похожи на оборудование для разгона людей на митингах.
– А что удивительного? Абду пропихнул новый устав, город независимый, вот и нужно оборудование, чтобы разгонять недовольных. Почему запросили у нас? «Сатоши» бы предоставили более, скажем так, эффективные средства.
– Это и смущает. Похоже, что Первоград, Петербург и Ампир-сити заинтересованы во взаимной выручке. «М-Ти-Кей» планируют поставить нам чипы «Пи-9». И я не знаю, как к этому относиться. Воронов нас не спрашивает, сами знаете.
– Очередная ошибка. Закупать чипы и софт у «М-Ти-Кей» – это всё равно что запустить в наше киберпространство троянского коня.
– Не знаю, Сергей Леонидович, у меня ощущение, что это всё часть одного большого плана поглощения. Софт Петербурга и Москвы построен на разработке «М-Ти-Кей». Зачем ещё Воронову нужно, чтобы «Норд» использовал практически идентичный софт, что и правительство Новой России?
Миронов грустно вздыхает, отводит взгляд. Несколько секунд они молчат.
– Из Первограда ушли почти все дружественные нам корпорации. «Сатоши» чувствуют себя как дома, «М-Ти-Кей» открывают производственный комплекс в середине следующего квартала, а вот «Гу», кстати, планируют сворачиваться и оставить только формальный филиал.
– Да? – удивляется Гамбиев.
– Да. Воронов с ума слетел окончательно и потребовал, чтобы продукты «Норд» оплачивались либо в ди-рублях, либо в новых йенах. Угадайте, кто пошёл на такое условие?
– Всё летит в бездну, Боря. Всё летит в бездну. Пора начинать.
– Пока рано, Сергей Леонидович. Нам нужно больше времени и ресурсов, а если мы рыпнемся сейчас, то нам конец. Агентура Воронова ничего не делает только потому, что они либо подкуплены, либо запуганы.
– Ты сильно рискуешь ради меня, Боря. Спасибо тебе.
– Понимаю. Но не могу иначе. Вы дали мне новую жизнь, когда вытащили молодого студента из реабилитационного центра в Подмосковье. Тех, кого не устраивает нынешняя политика, много, но ещё не пришло время.
В левом нижнем углу пиликает входящее сообщение. Миронов видит, как Гамбиев меняется в лице, немощный старик как по взмаху волшебной палочки превращается в того самого статного пожилого человека, которого президент филиала «Норд» в Ампир-сити не видел несколько лет. Его глаза сияют, на лице расплывается улыбка дьявола.
– Нет, Боря, время пришло. Нам пора вернуть то, что у нас отобрали. Я позвоню тебе с утра, мне нужно кое-что проверить.
Гамбиев заканчивает звонок с Мироновым и разворачивает сообщение на весь экран.
Джек пришёл в себя.
Он в порядке.
Глава 8. Стэтхэм-сити
1
– Ты должна была мне рассказать! – выкрикивает Джек. – Как ты могла?!
Кейт сидит на койке, заплаканная, курит одну за одной сигареты, её руки дрожат. Джек мечется по палате подпольной клиники, один напряжённый электрический сгусток энергии, которая, если вырвется, может уничтожить всё вокруг.
– Я не могла, Джек! – срывает голос Кейтлин. – Я поняла слишком поздно!
– Поняла?! Поняла что?! Что из-за тебя моя жизнь будет разрушена?! Что из-за тебя погибнут люди?! Хорошие люди, которые тебе лично не сделали ничего плохого! Что из-за тебя погибнет мой отец?! Слышишь, сука?! Ты виновата в его смерти не меньше остальных!
– Поняла, что люблю тебя, ублюдок! – слёзы скатываются по щекам Кейт, она встаёт с койки и делает шаг к Джеку. – И я заплатила свою цену! Не смей говорить о вине! Я прекрасно понимаю, в чём виновата! – её голос становится тише. – Я думала, что всё просчитала. Думала, что, переправив Джуди в Лос-Анджелес, обеспечу ей безопасность. Но они её нашли, Джек. Они пытали её, издевались над ней, допрашивали. Искали меня, понимаешь? А