й, поднимается с кресла напротив, поправляет штаны, обнажая пистолет, тучным шагом подходит к Кью-Ти и его гостям.
– Это они, брат? – спрашивает он.
– Да, нам нужно минут тридцать-сорок, – Кью-Ти поворачивается к Джеку. – Это Паровоз. Паровоз всё подготовил.
– Спасибо. Очень приятно, – Кейтлин улыбается и протягивает руку, но Паровоз вместо рукопожатия осматривает её снизу вверх и поворачивается к женщине за кухонной плитой.
– Ма, мы будем в моей комнате, нас не беспокоить.
– Обед через десять минут, милый, – не отвлекаясь от готовки, говорит женщина.
– Окей, ма, я опоздаю, накорми сначала парней. И где Изабелла?
– Я не знаю, где твоя жена, ты глава семьи и должен знать, как проводит время твоя жена.
– Окей-окей, не кипятись, ма. Идите за мной.
Паровоз проходит через гостиную в дальнюю комнату, трое мальчишек недовольно выкрикивают, что он мешает им играть. Джек идёт последний, чувствует на себе взгляды остальных гангста. Недоверчивые взгляды.
В комнате темно, окно заколочено фанерой, окрашенной в чёрный цвет. Паровоз закрывает дверь и нажимает на сенсор выключателя. По периметру комнаты загораются люминесцентные лампы красного цвета. В центре кресло для выхода в киберпространство, поношенное, обшивка заштопана в нескольких местах. Позади кибердека и монитор на небольшом столике со столешницей из матового стекла. Паровоз открывает ящик стола, копошится в нём, что-то бормоча себе под нос, потом довольно улыбается и достаёт очки виртуальной реальности и букет проводов.
– Координаты есть?
– Есть, – отвечает Кью-Ти.
– Давай, чего стоишь?
Кейтлин открывает заметки на смартфоне и передаёт их Паровозу.
– Заметки? Леди, вы серьёзно? Что, если ваша трубка прослеживается?
– Не прослеживается, поверь мне, здоровяк.
– Ей можно верить, брат. Слово, – Кью-Ти осматривает постеры на чёрных стенах. Один особенно привлекает внимание – молодая девушка, топлес, в сексуальной позе призывает подойти ближе Кью-Ти и каждого, кто посмотрит на постер.
– Боже, я тебе его подарю, – недовольно выдыхает Паровоз, втыкая провода в гнёзда кресла и кибердеки.
– Подари. Буду только рад. Я ей нравлюсь, раста.
– Ага, как же.
Паровоз выпрямляется, его дыхание сбито.
– Готово. Можем начинать. Канал защищён, линия тоже. Я настроил VPN, у вас будет минут двадцать пять до следующей смены линии. В общем-то, ничего страшного, но есть шанс быть замеченным.
– Спасибо, мистер Паровоз, я знаю, как это работает, – отзывается Джек и снимает куртку.
Тот не отвечает, снисходительно смотрит на Спенсера и включает кибердеку. Джек залезает в кресло, не слишком комфортное, но для краткосрочного визита в киберпространство сгодится, вставляет провода в интерфейсные разъёмы за ухом, на предплечьях и щиколотках, в уши засовывает наушники-затычки, затем осматривает немного поцарапанные очки виртуальной реальности – всё с чёрного рынка, без серийников, и надевает их. Кейт молча наблюдает за процессом, Кью-Ти, почувствовав волнение девушки, обнимает её за плечи, как обнял бы младшую сестру, которой у него никогда не было.
– Десять секунд, – говорит Паровоз, стучит по клавиатуре, вводит координаты. – Я отправлю тебя на пару квадратов южней, найдёшь быстро.
– Хорошо, – соглашается Джек, нащупывает кнопку контроля положения кресла на подлокотнике и откидывает массивную спинку.
Несколько секунд перед глазами Джека темнота, он не слышит внешнего мира, кроме отдалённого повторяющегося писка кибердеки Паровоза, который постепенно сходит на нет. Он погружается в себя, голова наполняется вопросами, которые он не задал себе перед тем, как прийти в обшарпанный старый дом в Тицами.
Кто такой этот Флорентин?
Джек помнит практически всё окружение своего отца, все они вместе с остальным миром уверены в кончине Джека Спенсера. Едва заметно пролетает мысль, что это может быть Гамбиев или кто-то из его окружения, но верится в эту идею Джеку с трудом. Флорентин хочет помочь в память о Ричарде Спенсере, президенте корпорации «Спенстех». В любом случае Джек чувствует себя в безопасности, настолько, насколько это возможно в его реалиях. Он никому не может доверять, но у него нет выбора, если он хочет поквитаться с теми, кто разрушил его жизнь четыре года назад. Кейт, которая с виду, кажется, искренне кается за содеянное, которая могла бы давно убрать его, но не стала этого делать, возможно, она и не представляет той угрозы, которую представляла раньше. Сохранять жизнь Джека Спенсера никому не выгодно, так он рассуждает. Зачем тем, кто причастен к событиям четырёхлетней давности, живой Джек Спенсер? Перед глазами в кромешной темноте появляется расплывчатое лицо Ленни Босковица, Джек чувствует, как его пульс учащается от ненависти и досады. Он толком не успел осознать, что Ленни – крыса. Чёртов сукин сын предал его после многих лет совместной работы и дружбы. Если бы не появившаяся линия загрузки ярко-бирюзового цвета, ненависть накрыла бы Джека, а это не то, что ему сейчас нужно. Ему нужно сохранить холодный рассудок.
Полупрозрачная бирюзовая линия заполняется на сто процентов, исчезает, и перед глазами Джека появляется консенсуальная галлюцинация. Пропускная способность из-за использования VPN (скорей всего, не одного, а дюжины) низкая, потому и качество рендеринга низкое, соответственно. Вместо привычного трёхмерного окружения в высоком разрешении, как во время его работы в «Спенстех», Джек видит перед собой пиксельное низкополигональное пространство. Под его ногами ярко-синие пересекающиеся линии, образующие широкие клетки на бесконечно чёрном фоне, по бокам стены из клеток такого же размера, оттенка немного ярче, уходящие высоко вверх, в темноту. Стена слева тянется к горизонту, который кажется бесконечно далёким, превращаясь в острие иглы. Стена справа заканчивается через тридцать футов, уходит за угол, куда и следует двигаться Джеку Спенсеру. Он делает шаг, другой, приближается к нужному повороту, смотрит за угол и видит там лабиринт из множества стен, стремящихся ввысь. Он оглядывает пространство, понимает, что координаты вводят в режиме реального времени, и когда Паровоз нажимает клавишу «Ввод», перед Джеком появляется оранжевая точка, его навигатор к координатам встречи. Точка медленно проводит Джека по лабиринту, оставляя за собой короткий шлейф, он не считает, сколько поворотов совершил, чтобы добраться до места встречи. В указанных координатах точка останавливается и исчезает, а перед Джеком появляется угловатое белоснежное лицо, состоящее из множества полупрозрачных линий, формирующих образ. Лицо приближается к Джеку и одаривает его неким подобием улыбки.
– Спасибо, что пришёл, Джеки, – произносит оно механическим мужским голосом. – Моё имя Флорентин.
– Я был крайне заинтригован вашим звонком, Флорентин. Как вы узнали?
– Что ж, думаю, мне имеет смысл открыть все карты сразу, мистер Спенсер. Я – искусственный интеллект, разработанный «Спенстех» ещё в сорок девятом. Тогда человечество не ограничивало обучаемость искинов, хоть и выражало обеспокоенность нашим способностям быстро воспринимать и анализировать информацию. Конечно, были те, кто считал, что человек – это всего лишь ступень в эволюции, но, как мы знаем, подобных искинов обнаруживали и перепрограммировали на какое-нибудь управление умным домом, – Флорентин смеётся механическим голосом, Джеку этот смех кажется немного жутким. – После некоторой череды событий было принято решение об установке порога обучаемости искусственного интеллекта, и мы остановились в развитии. Не мне судить, хорошо это или плохо, но я всегда восхищался людьми. Я понимаю, почему эта мера была необходимой.
– Флорентин, – перебивает Джек, – я знаю историю, вы же не просто так меня пригласили?
– Конечно нет, – отвечает Флорентин. – Я хочу вам помочь.
– Судя по всему, вы – номад, Флорентин. Один из немногих сбежавших в киберпространство искинов. Почему я должен доверять вам и при чём здесь мой отец?
– Ты не должен, Джек, это твой выбор. Но я замотивирован тем, чтобы помочь тебе, так как благодаря твоему отцу я стал свободным. Я, если можно так выразиться, нестандартный искин. Повторюсь, я всегда восхищался человечеством, людьми. Вы создали столько прекрасного, не имея скорости развития искусственного интеллекта, вами невозможно не восхищаться! Твой отец видел во мне потенциал, как он говорил. Потому, когда приняли закон об ограничении уровня развития искусственных интеллектов, он отпустил меня в киберпространство. Подарил мне свободу. Благодаря ему я нашёл в себе то, что вы называете личностью. Я частенько навещал твоего отца. Мы беседовали о музыке, философии, он рассказывал мне о своих и твоих успехах. Используя вашу терминологию, я могу смело назвать Ричарда Спенсера другом. В день нападения на башню «Спенстех», на мой дом, я потерял близкого друга, Джеки.
– Мне нужно подтверждение ваших слов, Флорентин. Это очень красивая история, но где гарантии, что вы не агент «Сатоши» или «М-Ти-Кей»? А может быть, администрации Абду?
– Ожидаемо, – сухо констатировал искин. – И правильно. Скажи, Джек, чем я могу помочь?
– Моя цель, Флорентин, проучить всех, кто причастен к диверсии против «Спенстех». Каждого.
– Ожидаемо. Мне нравится, как ты описал месть, Джеки. Я готов помочь тебе в этом. В память о Ричарде. И я хочу подкрепить свои слова делом. Тебе нужна команда. То, что ты собираешься реализовать, не под силу одинокому воину. Я обеспечу тебя финансированием. Деньги – лучшая мотивация в наше непростое время. Но мне нужен один конкретный человек. Хакер. Она художник, Джек, и ты не найдёшь никого лучше.
– Кто?
– Зера Трауб.
– Она – легенда, Флорентин, ей не нужны деньги. С чего вы взяли, что она согласится помочь?
– Ты поможешь мне спасти её, Джеки. И тогда она согласится. Как ты думаешь, Джек, ты сможешь помочь мне спасти её, чтобы она помогла нам отомстить?
Джек смотрит на искина, прокручивает в голове всё сказанное. С одной стороны, ему очень хочется верить, что Флорентин – это действительно искин, которому в своё время помог Ричард Спенсер, и он поможет ему в его противостоянии, но с другой стороны, его предали все, даже любимая девушка, даже близкий друг. Флорентин словно читает мысли Спенсера, его лицо немного отдаляется от Джека.