Джек оборачивается, позади стоит высокий, под шесть с половиной футов ростом, мужчина с металлическими бицепсами размером с голову Джека. Его импланты на конечностях и теле выглядят старомодно, слишком угловаты, но внушительны. На нём чёрная обтягивающая футболка, которая вот-вот разойдётся по швам, и серые джинсы, заправленные в тяжёлые армейские ботинки. Лицо у мужчины внушает страх не меньше телосложения: мощный подбородок, окантованный металлическими нитями, изображающие замысловатый цифровой орнамент, мощные скулы, сломанный нос и горящие в темноте красные импланты глаз. Длинные тёмно-синие волосы заплетены в косу до поясницы.
– О, чёрт, – лицо мистера «Грин-Вэйдер» из уверенно-надменного становится испуганно-детским. – Я не знал, Остин. Прости. Мы уходим. Ваш первый раунд за мой счёт.
Вся банда моментально исчезает из-за стола, желая хорошего вечера. Кью-Ти поворачивается к мужчине, скромно улыбается, опустив голову вниз, словно принимает поражение.
– Остин, брат, – говорит он. – Ты, как всегда, вовремя, – Кью-Ти поворачивается к Спенсеру. – Джеки, это Остин Мэллоун. Остин, это Джек. Нам есть что обсудить.
После трёх стаканов местного светлого пива не лучшего качества, но годного, Джек чувствует, что готов говорить о деле. Кейтлин сидит тихо, иногда делает глоток воды, Сергей Гамбиев общается с Мэллоуном на отвлечённые темы, оказалось, что прабабка наёмника родим из Пензы, и они сразу нашли общий язык.
– Мистер Мэллоун, Кью-Ти рекомендовал вас как лучшего, – произносит Джек, смотря наёмнику в глаза.
– Спасибо, брат, – улыбается Мэллоун Кью-Ти, тот, довольный, прислоняется к спинке стула. – Если Кью-Ти так сказал, значит, так и есть. У меня большой послужной список, но должен вас предупредить, моё расписание забито на полгода вперёд. Не знаю, какую работку вы хотите мне подкинуть, но я откажусь. И в знак своего уважения – выпивка за мой счёт.
Кью-Ти, понимая, что может потерять круглую сумму денег, задаёт вопрос:
– Ты не хочешь выслушать их предложение, раста? Это высшая лига. Просто удели пару минут.
Мэллоун обводит взглядом всех за столиком, останавливается на Гамбиеве.
– Я узнал вас. И предполагаю, что вам нужны мускулы для возврата былого влияния. Простите, Серж, я не заинтересован в корпоративных войнах. Участвовал раньше, больше не хочу.
Гамбиев открывает рот, чтобы возразить, но его перебивает Джек.
– Мистер Мэллоун, скажите, в чём смысл жизни наёмника? Вы наверняка богаты, у вас наверняка всё замечательно на личном фронте, ваша репутация опережает вас на мили. Может, я не прав, но для вас деньги вторичны. У нас они есть, поверьте, но они вторичны. Вы занимаетесь тем, чем занимаетесь, потому что вы легенда. И этот статус важен для вас, не так ли? Но вы легенда в Стэтхэм-сити. Может быть, в Нью-Йорке и Вашингтоне. Хотели бы вы, Остин, стать легендой по всему миру?
Мэллоун смотрит в наполовину полный пивной бокал, крутит его по часовой стрелке указательным и большим пальцами.
– Вы умеете интриговать, Джек. И вы правы. Более того, я подумываю о пенсии. Небольшое ранчо поближе к горам, фермерство. Я давно уже думаю о мирской жизни.
– Наше совместное выступление может стать вашим гранд-финалом. Мы те, кто выступает против несправедливости мира. Мы предлагаем вам участие в миссии против половины этого мира, Остин. Деньги вторичны, тем не менее мы заплатим два миллиона криптодолларов, пятьсот тысяч авансом, как только вы соглашаетесь. Половина мира и высшая лига. Первоград, Сакура-сити, Ампир-сити. «Сатоши», «М-Ти-Кей», «Евромедицина», «Спенстех».
– «Спенстех»? – удивляется Мэллоун. – При чём здесь «Спенстех»?
Наёмник присматривается к Джеку, и его пробивает электрический разряд осознания.
– О, дьявол, – протягивает он.
– Позвольте мне ещё раз представиться, Остин. Меня зовут Джек Спенсер.
12
В обед следующего дня Джек направляется в клинику доктора Брэнсона. Самого доктора в клинике нет, потому Спенсер сразу минует холл и коридор, заходит в палату, где на койке, укутавшись в простыню, сидит Зера Трауб и смотрит на скудный пейзаж за окном. Она выглядит намного лучше, болезненный вид уходит, кожа покрыта лёгким румянцем, Джеку кажется, что хакер даже немного прибавила в весе.
– Тук-тук?
– Привет, Джек, – Зера смотрит на него, в уставших глазах появляется радость. – Я рада, что ты зашёл.
– Как ты?
– Лучше.
– Ты прекрасно выглядишь.
Джек садится на койку рядом с Зерой, чувствует её сладковатый запах.
– Спасибо. Я разговаривала с Флорентином. Он рассказал мне о тебе.
– Да? И что ты думаешь?
– Я думаю, что ты полон ненависти.
– Порой я забываю, что произошло и как произошло. А потом просыпаюсь в отеле номера, здесь, в Стэтхэм-сити, и понимаю, что это моя реальность.
– Реальность – это то, что мы знаем. Я не помню, кто сказал мне эту фразу, но я очень хорошо её запомнила. Я не говорю о киберпространстве, сети и нашей реальности. Я говорю так, потому что то, что реальность для тебя – может быть иллюзией для кого-то другого и наоборот.
– Моя реальность сильно изменилась. Как и многих в тот день. Мне хочется проснуться, осознать, что это дурной сон или слишком качественная симуляция, но моя реальность она здесь и сейчас. В Стэтхэм-сити. В клинике. На этой койке, рядом с тобой.
– Я должна тебе свидание, – уголком рта улыбается Зера. – Я его очень жду. Но что, если наша реальность закончится сегодня?
Хакер поворачивается к нему, смотрит в уставшие глаза и немного стягивает простынь, под которой она обнажена. Она закрывает глаза, приближается к нему, касается губами его губ. Он отвечает взаимностью, запускает руку в длинные русые волосы Зеры, нависает над ней, не прекращая поцелуй, снимает куртку, скидывает простынь на холодный пол. Зера медленно ложится на спину, прижимает Джека к себе, стискивая его в объятиях.
Доктор Брэнсон возвращается из кофейни неподалёку, слышит возню в палате, тихонечко подкрадывается к закрытой двери. Поняв, что происходит за ней, Эммет Брэнсон решает, что он давно не сидел в сквере неподалёку, и идёт туда, потягивая чёрный синтезированный кофе в пластиковом стаканчике.
13
Через два дня Джек встречает Зеру у входа в клинику Эммета Брэнсона, хакер пришла в себя полностью, по заверению доктора, ей остаётся только соблюдать покой и выходить в киберпространство не более трёх часов в день в ближайшие пару недель. И Зера, и Джек, и доктор Брэнсон понимают, что девушка пренебрежёт предписанием врача.
Джек ощущает небольшое волнение, несмотря на то что эти два дня он был искренен с Зерой, а она была искренна с ним. Они обнажили друг перед другом не только тела, но и души, хотя Джек пару раз ловил себя на мысли, что ему хочется, чтобы Кейтлин узнала о его романе с хакером. Он не говорил Кейт, где проводит время, он не говорил никому, но подсознательно он хотел верить, что Кейт знает. Что доктор Брэнсон случайно упомянул за ланчем о том, что Спенсер приходит в палату к Зере Трауб, они разговаривают, рассказывают истории из прошлого, узнают друг друга лучше, сливаются воедино.
Зера выходит из клиники в 5:15, на ней серый силиконовый костюм для длительного выхода в киберпространство со встроенной системой охлаждения тела, в котором она поступила к Брэнсону, и куртка-бомбер доктора. Джек улыбается, подходит к ней и прижимает к себе. Девушка целует его, руками обхватывает бёдра, и несколько минут они стоят, не замечая шума Стэтхэм-сити. После она берёт Джека под руку, они идут в парк неподалёку на свидание, которое она ему должна. Сидя на жёсткой траве возле озера, они смеются, говорят о музыке, целуются. Джек чувствует себя подростком, который на свидании с королевой бала. Мысли о Кейт уходят далеко в подсознание, где ему хочется их оставить навсегда, а если он почувствует, что его всё равно тянет к своей бывшей пассии, ему стоит лишь напомнить себе, что он не может ей верить, что она совершила и как ему хорошо здесь и сейчас в парке, в объятиях Зеры Трауб.
Вечером они перекусывают синтезированным фалафелем из уличной забегаловки в том же парке и Зера предлагает отправиться к ней, если лендлорд её не выселил за длительное отсутствие. Джек обнимает девушку крепче и говорит, что живёт в одиноком полулюксе гостиницы «Пасифик Норвэй» и что Зере не обязательно возвращаться в её арендованную комнату в подвале. Она прижимается к нему, и за руку они идут в сторону отеля.
Кейтлин докуривает вторую сигарету в холле отеля «Пасифик Норвэй» и собирается идти в номер, когда открываются двери лифта. Она видит Джека и Зеру Трауб, она видит, что они держатся за руки, и в её груди мощным ударом ощущается обида. Джек и Зера проходят мимо, Джек бросает дружественное «Привет, Кейт», и они скрываются за дверью его полулюкса. Кейтлин запрещает себе плакать, ей хочется бежать, но она не может сдвинуться с места. Она смотрит на дверь его номера, достаёт ещё одну тонкую сигарету и закуривает.
14
Утром Джек просыпается от стука в дверь. Зера стука не слышит, она унесена сном в самые отдалённые уголки подсознания, только переворачивается на бок, перетягивая простынь под себя, обнажая спину и ягодицы. Джек смотрит на порты интерфейса хакера с двух сторон позвоночника, множество точек, диаметром не больше миллиметра, аккуратной линией проходят по изящной осанке. Спенсер завязывает на бёдрах полотенце, подходит к двери, открывает. Перед ним Кейт, он ловит себя на мысли, что она прекрасно выглядит, сразу же запрещает себе об этом думать.
– Через тридцать минут в номере у Гамбиева, – хладнокровно произносит Саммерс, осматривает номер и видит подножье кровати. – Вы оба, – добавляет она и уходит прочь.
Джек закрывает дверь, подходит к кровати, Зера чувствует сквозь сон, как он прикасается к её плечам.
– Кто это был? – сонным голосом спрашивает хакер.
– Кейт. Она сказала, что мы собираемся у Гамбиева.
– Сколько у нас времени? – потягивается Зера и нежно поглаживает лицо Джека тонкими пальцами.