— Что на этот раз? Теперь нельзя смотреть на небо? На других пленных? — не понял причины вызова я, сокращая потенциальные варианты.
За «чё зыришь» он уже получил, за «х*ли смотришь» тоже, а за «е*ало скрой» можно прописать повторно. Он не обеднеет, а другие орки и вовсе забудут глядеть в мою сторону.
— Кормёжка! Пшёл! — вновь доказал свою полезность надзиратель, хвастаясь знанием системного языка на уровне первоклашки.
Удивил, притом, сильно. А я думал, что еда здесь — это чья-то шутка. Сегодня был пятый день моего заключения и даже моих сил не хватало для полноценного восстановления.
Каждый день нас выводили на перекачку заблокированной энергии в громадную плиту, подпитывающую то ли стационарный портал, то ли ту самую грань в мир орков. Честно, за столь длинный промежуток времени я мало, что понял. Один, сидя в одиночке, с изредка перебрасывающимися словами между загонов информации соберёшь ничтожные крохи.
Место практически никак не охранялось, но пополнения орков приходили постоянно. С ними дальше работал знакомый портальщик, который пять дней назад увёл мою цель для возмездия. На нас никто не обращал внимания. Орки как неожиданно появлялись, также уходили восвояси.
Каждый день один и тот же сценарий повторялся из раза в раз: утро под крик о пощаде какого-нибудь важного в Империале пленного; «неформальное» общение с охраной, если те в настроении; поход колонной к грани; слив накопленной за время ожидания маны в арку портала; рытьё руками ям до самого вечера; отбой и новое утро.
Не спрашивайте меня, зачем оркам столько ям — те над моими вопросами лишь злостно смеялись. Одни копают, другие закапывают. И всё повторяется заново. Смею предположить, что это действие без каких-либо причин, просто чтобы голова более ни о чём не думала…
Именно поэтому поступившие сведения о кормёжку меня так удивили, пускай ранее о чём-то таком некоторые пленные напоминали. Чувствовал подвох чуть ли не пятками, не спеша передвигая ногами. План побега я уже продумал, а тут такие вводные.
Решил повременить, проявив любопытство. Без собственных артефактов уходить не хотелось, уж больно много всего накопилось. Из всего при мне имелся только браслет работорговца и то, что имелось с моей подачи у рабов, чего, как бы, недостаточно. Сбежать мог в любой день, к счастью изучил расписание орков до корки, но не с голой же жопой. Такой вариант меня категорически не устраивал.
— Стой! В яму! — окликнул орк, больно ткнув булавой в спину. К слову, там же отскочил, помня чём всё закончилось в прошлый раз. Вижу, левая рука у него до сих пор провисает, а значит урок запомнил. Не засуну в жопу, так очень близко к её географии…
— Нахрена?
— В яму! Кормёжка! — продолжал коверкать причуды системного языка орк, постепенно сокращая дистанцию. В этот раз к нему присоединилось двое таких же побитых. Видимо, постарались соседи.
— Стремянка есть? Не хочу ногу подвернуть…
Причины следующего налёта можно трактовать долго. Не знали, что такое стремянка? Разозлились из-за вопросов? Решили отомстить? Хрен их, зелёных дятлов, знает. Кинулись со всех сторон, намереваясь отыграться. Увы, я не позволил.
Увернуться от взмаха первого идиоты, на отмахе ударив по булаве. Стальная шипастая байда угодила орку в бубен, оставив очередной шрам для потомков. Двое других там же снизили обороты, но уйти от дозы правосудия не успели. Уже их пленные помогли ребяткам упасть в яму, залетая в предвкушении следом.
Раздался треск костей, зазвучали артефакты сирены. Остальная охрана быстро поднялась на уши. Пленные, сидящие в яме, к костоломам не присоединились и прижались к краю. Одни только смельчаки отыгрывались на орках за все нападки, вымещая злобу.
Я же тактично отошёл в сторонку, прекрасно осознавая допустимые фривольности. Дать под зад обидчику это одно, совсем другое лишить его жизни. Орки, как бы не были топорны в своей культуре, убийство своих не поощряли.
Набежавшая орда разбираться не стала и количество пленных в очередной раз уменьшилось надвое. В наказание обезглавленные тела повешали в середине лагеря, чтобы все видели разницу в жизнях.
К слову, участь охранников тоже была незавидной. Один пострадал не смертельно, а вот второй уже не дышит. Лечить слабака никто не собирался. Зачем, если попил его имущества случится только после смерти?
Жаль, что с такими нравами они до сих пор друг друга не переубивали…
ㅤ
— Доедать будешь? — не боясь получить, залез в мой угол гоблин, представившийся Гуком.
Нас, всё же, покормили. Никогда бы не подумал, что буду есть отвратительные недозревшие зелёные желуди с таким увлечением. Лишь одни шляпки остались, которые я небрежно сбросил под ноги. Именно за них решил рискнуть шкурой гоблин, нарушив первое озвученное мною правило: «зайдёте в мой угол — целыми обратно не выйдете». Показательная взбучка охранника, оставившая меня безнаказанным, как никто другой доказала правдивость намерений.
— Нет.
— Я возьму?
— Бери.
Гоблин охотно принялся собирать безвкусные несъедобные шляпки. Проглотил без остатка и довольно лыбясь поблагодарил за вкусняшку. Я настолько удивился, что забыл малого отпи… В общем, передумал.
Мотивация не лезть в мою часть ямы это одно, совсем другое информация, сама стремящаяся ко мне в руки. Я же говорил — целыми обратно никто не выйдет. Выжал гоблина досуха, прекрасно понимая, с чего вдруг тот так храбрился.
Рассказал не то, чтобы много, но больше таких данных взять было неоткуда. Весь поломанный, опущенный и побитый жизнью гоблин мчал жалкое существование в лагере пленных второй год, работая полноправной малозарядной батарейкой. Дважды бывал «за гранью», пахал на рудниках в мире орков, а сюда его направили по состоянию здоровья. Дескать, пожалели беднягу и сбагрили на работу попроще.
Кому расскажешь — не поверят…
Раскусил этот фрукт ещё на подходе к моей точке, уж больно нагло тот подходил к остальным трём «угловым». Яма имела форму квадрата и так уж повелось — самое безопасное и козырное место ограничено. Собственно, остальные пленные были вынуждены жаться друг к другу, либо к осыпающейся сверху стене, но нам, угловым, было похер. Пока ждали новых новостей от орков успели поделить территорию. И если этот фрукт также беспардонно заходил к другим, значит его крыша выше нашей.
Думаю не сложно догадаться, что эта «крыша» из себя представляла.
Однако, увы, до других пленных эмоциональный экспромт гоблина не был столь предсказуем. Уйдя от меня с отказом и выжатым досуха в одностороннем порядке, он устроил показательную сцену между делом. Клял орков как мог, взывал «к сердцам» публики, жаловался на суровую судьбу пленных и вот это вот всё, чтобы спровоцировать восстание. Как итог — собрал компромат на половину пленных в яме.
Его крыша появилась позднее, раскрыв наяву всю суть орочьего сожаления. Кормёжка была вовсе не актом милосердия со стороны зеленокожих, а так, скорее удобный инструмент для контроля пленных. Одна или несколько подсадных уток, тесная комната со жратвой и питьём, и внеплановое воссоединение пленных. Революционный настрой родится только в путь, а палачи уже рядом.
Впоследствии Гук лишь указывал на самых ярых заговорщиков, помогая оркам ликвидировать успехи Спартака в зародыше. Всё просто и понятно, что никак не связано с расхлебайством и порчей товара на месте. Говорю же — орки народ не простой. Отбитый наглухо и местами тупой, но с хитростью и намёком на тактику проблем не имели.
Про хитрость — не комплимент. Скорее факт, не поддающийся сомнению. Будучи в плену со мной случилось два события, доказывая на деле сродство орка с человеком. Не такие они и тупые, если брать лица, стоящие в иерархии выше.
Первое событие произошло спонтанно: меня просто вывернули из объятий соломы и повели к местному начальнику. Орк-шаман C-ранга, сидящий в центре шатра недалеко от лагеря пленных. Большой, кривой, грязный и полный негативной в прямом смысле энергии, притом, одет как настоящий император. Где он только такой сокутай взял, для своих то пропорций тела…
Привели меня не на разговор, как показалось вначале, а по вполне ясным причинам. На мне всё это время висела Великая Эльфийская Охотничья Метка, вознося ценность моей тушки в стратосферу. Такой раздор для войнушки. Такой рай для стратегии.
Со столь сильным козырем можно легко выгнать эльфов с нужной оркам территории и просто отжать кучу всякого. Пусти меченного в одну сторону, а сам иди в другую. Насколько я понимаю — эльфы противиться охоте на метку не могут. Системой противопоказано.
Однако о чём я там говорил? О своеобразии орков? Ладно, больше не буду. Ожидал от шамана чего угодно, но только не столь странного мува. Посмотрел на меня, облил литрами негативной энергии, что-то выискивая, и просто махнул рукой в сторону. Как бы всё. Меня вывели из шатра под полный ахер уведомления от системы, где чёрным по белому было сказано, что с меткой закончено.
Великой, мать его, меткой! Закончено! Теперь иди да гадай, это орки такие могущественные или их интеллект всё же ниже IQ моллюска…
Второе же событие произошло после ямы, когда орки закончили вырубать революционное настроение секирой. Нас всех тем же составом завели в огромный барак, устроив помойку. От слова мыть, если кто не понял.
Банный день и всё в таком роде. Выходишь на обозначенный камнем круг, в тебя бьют струёй водяного атакующего навыка F-ранга и уходишь обратно. Сервис у них,конечно, так себе — ни мыла, ни шампуня, ни полотенца. Лишь струя рангом выше, если не успел нормально помыться.
Причины столь странного желания звучали бредово, но у местных баринов слишком много бед с башкой, чтобы обращать внимание ещё на это. Помывка происходила для «ритуала», чтобы не пускать в мир орков «грязных имперцев». Куда потеряли логику существа, передвигающиеся в одной набедренной повязке и не имеющих стандартного для любого поселения отхожего места — одно проведение знает.
Для нас же, пленных, важно было одно: перед ритуалом происходила «выборка». Этакий процесс передачи собственного имущества на меценатских началах добропорядочным орочьим гражданам мира Дренор. Говоря по простому — снятие привязки со шмоток за комфортное место под орочьим солнцем.