— Лотта не знает, что он может превращаться в любой доспех, — Радка осторожно коснулась шипа на шлеме. — Она видела лишь портрет вашей бабки в нем. Тот доспех…
— Я знаю какой! — прервала её Ева. — Очень древний. Точно не знает? Тогда… тогда у нас есть шанс!
— Конечно, есть, — Радка замолчала и уставилась в окно. Она видела не как драконы, но лучше, чем раньше, да и ночь была звездной. И эти звезды то и дело сейчас закрывались большими сильными телами драконов, становившихся на крыло.
— Полетели? — тихо спросила Ева, свернувшись в кресле, словно её можно было тут увидеть или услышать с неба.
— Полетели, — согласилась Радослава. — Все. И знаешь, куда они летят?
— Не надо, — пробормотала Ева, закрывая лицо руками. Голос её звучал глухо. — Я устала от предательств.
— Лотта не предавала тебя, — мягко поправила её Рада. Ей претило быть такой милосердной и понимающей, но как иначе вести себя с человеком, от которого зависит успех многих дальнейших дней? Ей нужна была сильная Ева, злая и уверенная в себе.
— Она предала только меня.
Ева молчала долго. Уже улетели драконы, а сама Радослава задремала, обнимая левой рукой наметившийся живот, а правую подложив под голову — никудышная подушка была совсем плоской, рука и та мягче!
— Получается, на юг мы не идем, — спокойный голос Евы так некстати вырвал Радку из её сновидений, что она вздрогнула всем телом и сжалась, и только после этого открыла глаза.
— Получается что так, — хриплым со сна голоса ответила Рада и посмотрела в окно. Небо серело рассветом. Еве пора было облачаться в рыцаря и выводить их из города.
— Тогда куда мы идем? — хоть магесса и не спала всю ночь, она выглядела куда бодрее, чем вечером, и рвалась в бой.
И Радка её не подвела.
— Мы идем на восток. Нас ждут сто королевств и их воинственные народы, — она позволила себе легкую ухмылку, которая вернулась жизнерадостным оскалом Евы.
Как она сейчас не походила на себя и какой собой была в то же время! Кровожадная улыбка и блестящие от предвкушения глаза делали её не просто хорошенькой, а настоящей красавицей. Нет, ей не стоило оставлять боевую магию. Как знать, может, она и сама понимала это. И потому бежала из города, не прочь от мужа, сына, короля, не за Радкой и своим нерожденным племянником. Нет, она догоняла саму себя, такую, какую не стыдно было бы показать зеркалу.
— Отлично, — почти пропела Ева. — Отправляемся сейчас же!
Глава 31
Манфред с легкостью нашел дом Лотты и сразу у входа бросил ленивый портал, чтобы точно не забыть потом. Он постучался и был искренне удивлен тому, как быстро ему открыли. Впрочем, лицо Лотты мгновенно изменилось, из радушного став хищным и недобрым. Манфред ничуть не удивился — Лотта была Еве второй матерью и не терпела любого, кто посмел доставить неприятности её любимице. А уж Манфред надеялся, что в этом он преуспел больше прочих.
— Рад видеть вас, мама, — нагло ухмыльнулся он. — Давно не навещал вас, мне кажется, зря. А вы всё хорошеете!
Манфред решил идти по обычному пути. В конце концов, пусть Лотта и сильная магесса, но она всего лишь женщина, к тому же женщина одинокая. И довольно давно. Кажется, они даже поспорили то ли на свадьбе, то ли парой днями позже, когда Манфред выразил недоумение таким зарыванием прекрасного сокровища в землю. Ведь в отличие от той же Евы, Лотта обладала множеством достоинств фигуры и, как он мог заметить сейчас, ничуть не потеряла в них.
— Что тебе нужно, Манфред? — поджала губы Лотта, но от двери отодвинулась, пропуская его в дом. Это так не походило на неё, что Манфред оглядел улицу прежде, чем последовать за ней. Как знать, может, она специально пытается его отвлечь?
Но улица была пуста, а время не ждало. Драконам было не так уж долго лететь от Лесина, и Мейнгрим с королем скоро тоже должны были оказаться здесь. По плану Манфреда встречать он их должен уже снова в штанах и с полезной информацией, иначе нечего и браться за это.
Так что он поспешил по лестнице за Лоттой, отметив про себя, как всё-таки платье подчеркивает её округлости. Будь Ева её дочерью и имей такие формы, разве он стал бы искать кого-то на стороне? Внутренний голос напомнил, что Ульфила была тощая как доска и по сравнению с ней Ева была просто эталоном фигуры, но заставить замолчать свой собственный внутренний голос Манфреду всегда удавалось легко.
В гостиной Лотта села в кресло и уставилась на Манфреда так, словно не понимала, как он тут оказался.
— Итак, Фредек, — наконец произнесла она первая. — Если тебе хочется, можешь обыскать дом. Ты же ищешь Еву и Радославу, верно? Можешь поискать, я подожду. А потом убирайся.
Манфред присел на краешек подлокотника.
Он едва не мурлыкал от удовольствия.
— Милейшая Лотта, — проговорил он медленно.— Зачем мне искать в доме, когда спрятано у тебя на кончике языка? Я уверен, что Мейнгрим искал тут только Еву. А ты знаешь и про Радославу. Так что ты расскажешь еще, если как следует попросить?
Лотта выглядела напуганной и молчала. Манфред словно невзначай скользнул рукой по её плечу к груди и не встретил сопротивления. Осмелев, он провел обеими руками также от плеч до груди, да там и оставил ладони. Мягкие идеальной формы полушария под его руками, ах, да после того, что он рассчитывал увидеть это великолепие без скрывающего их платья, можно было и умереть.
— Нам лучше договориться самим, дорогая моя, — промурлыкал он, склонившись к уху Лотты. — Ты мне расскажешь, куда направились девочки, а я не буду настаивать на твоем близком знакомстве с пурпурной феей. Как тебе такое?
— М-м… — Лотта облизала губы, и Манфред тотчас прикипел взглядом к ним, таким ярким и аккуратным. Их так и хотелось истерзать поцелуями, чтобы они распухли и потеряли такую четкую форму.
Не меняя положения рук, он наклонился к ней и — что ты будешь делать, дурацкая привычка! — перед тем, как коснуться её рта своими губами, поднял взгляд на глаза.
Манфред понятия не имел, что он делает в своем старом замке на берегу льдистого моря. Замок — звучит здорово, но на деле лишь серая груда камней, да и весь город Кастен был немногим больше села, разве что дома каменные и никаких полей вокруг. Возделывать поля, ухаживать за скотом жители Кастена не умели и не собирались. Они же были магики, а конце концов. Из-за того, что деревьев росло мало, замок продувало со всех сторон, особенно с моря. То там, то здесь раздавался надсадный кашель и отец, беря с собой золото, добытое еще его дедом, отправлялся порталом в другой город за лекарствами.
Да, они жили на камнях и золоте. Самые старые ворчали, что можно было остаться на каменном драконьем острове и не тащиться обратно в королевство, но Манфред не понимал, о чем речь. Разве им плохо тут?
Манфред посмотрел на руки. Маленькие руки ребенка. Конечно, не как у Фабиуша, но всё равно, ему лет одиннадцать или двенадцать. Не больше.
Иногда сюда прилетали всадники, иногда отец забирал мать и уезжал куда-то. Он всё обещал построить портал, который не закроется, для того, чтобы селяне могли привозить еду, и им не приходилось доставать всё с таким трудом, но никак не находил время.
Мать Манфред помнил смутно, вот и сейчас он увидел и узнал сначала её кроваво-синее колье и лишь потом лицо. Кажется, он больше похож на мать. Неожиданно.
И тут он вспомнил этот день. Набег пиратов. Один из многих. Пираты часто трясли Кастен, но больше пугали, чем реально приносили вред. В этот злополучный день его мать зачем-то вышла к морю. Её задело шальным заклинанием и она упала с каменистого берега. Тело вынесло только через пару дней. Манфреду его даже не показали, кажется, пригласили кого-то из фиолетовых и просто поправили его память. Просто взяли и вырезали из неё его мать. Не всю, нет. Только последние дни.
— Мама, останься со мной, — неуверенно попросил Манфред. Он не особо надеялся, но как же больно было понять, что она его просто не слышит. Или не слушает.
— Мама! Останься!
Манфред почувствовал, как слезы капают из глаз. Когда он плакал последний раз? Когда его пытала пурпурная фея? Нет, это совсем другие слезы. Так когда же? Он не помнил.
Но он плакал сейчас.
Плакал навзрыд, пока мать уходила, плакал, глядя как она падает с берега. Почему никто не сказал ему, что это он, Манфред, неловко построил портал за ней, и мама ухватила его за руку, когда он неудачно вышел на краю обрыва. Оттолкнула его от края, а сама поскользнулась. Он не успел. Он был слишком неловок и не особо успевал в занятиях с отцом, да и тот не слишком старался его учить, полагая, что время еще есть.
Сейчас же Манфред видел всё до последней черточки. Серебряный знак матери мелькнул перед глазами и исчез. Когда Манфред осмелился снова посмотреть с берега, никого не было видно. Раскрылся портал и вышел отец, но было уже поздно.
Манфреду понадобилось время, чтобы перестать рыдать и понять, что никакого налета пиратов не было. Их вообще в этот день не было рядом с их городом.
Но в этот раз никто не пришел исправить его память. Манфред плакал и плакал до тех пор, пока за ним не прислал отец.
Отец сильно сдал после смерти матери, и если до сих пор Манфред не мог понять, почему они так редко общались с того дня, то теперь он удивлялся лишь тому, что отец не отослал его прочь. Подальше, чтобы никогда не видеть.
— Манфред, ты уже не ребенок, — каждое слово давалось отцу с трудом, и слушать его было раздражающе неприятно, но Манфред не смел ни одним движением или словом намекнуть на это. — Должен понимать, что Кастен нуждается во вливании крови. Я ищу тебе невесту, чтобы она хорошо дополняла наш дар. Как знать, может, удастся передать оба дара. Поэтому нам нужно что-то очень достойное. Эти пиратские набеги… Нам нужно беречь свой город.
Манфред кивнул, не в силах поверить, что они говорят о его женитьбе. Разве он еще не слишком молод? Спорить же он не решился, только ночью снова плакал по маме, думая о том, что она бы не позволила так поступить с ним.