— Не так много, как вы думаете. — улыбнулся я. — Мне понравилось, как показали себя те из ваших воинов, что стали пронзающими мрак. Полагаю, несколько сотен опытных стариков-воинов, что пойдут на это, периодически поставляемые ко мне в гвардию, были бы весьма кстати.
— Сотня в год. — бесстрастно предложил верховный шаман.
— Принято. — кивнул я. — Второе моё условие - свободный проход людей в ваши земли. В первую очередь, наших мастеров. Многие захотят узнать искусство духов и напроситься в ученики. В свою очередь, вы тоже можете чему-то научиться.
— Ты же не думаешь, что мы всерьёз будем учить ваших мастеров своим приёмам? — скептически посмотрел на меня Исгерд.
— Нет, не думаю. — кивнул я. — Я уже понял вашу позицию по вашему вопросу. Но здесь я хочу лишь свободной возможности подобного. Быть может, кто-то из людей убедит вас в обратном. Решать это будете сами.
— Хорошо. До тех пор, пока люди соблюдают наши законы и традиции, они могут быть гостями севера. — кивнул Каллевальд.
— И последнее, пожалуй, самое сложное… Мне нужны жертвы. Полагаю, вы уже знаете, что искусство смерти порой их требует.
— Сколько? И кого? — внимательно посмотрел на меня верховный шаман.
— Десятки тысяч, по меньшей мере. Мне предстоит один очень сложный и энергозатратный ритуал, который я обязан совершить. Подготовка к нему займёт месяцы, но я не хотел бы это откладывать. Жертвы с вашей стороны мне не нужны: подойдут и люди Арса. Мне необходимо, чтобы ваша армия собрала достаточное число пленников, столько, сколько сможет, и подготовила их к жертвоприношению. Пустите на них самых непримиримых, а если будет слишко мало, плените часть переселенцев. Я не могу приказать своим людям сделать это. Они не поймут. И поэтому, помимо всего прочего, я хочу, чтобы это всё осталось в строжайшей тайне, которая не должна уйти на эту сторону гор. Пока вы храните мои секреты, я храню ваши, верно?
Несколько тягучих, тяжёлых минут шаманы почти неподвижно молчали, лишь переглядывались и вели незримый диалог. А затем Атлиман, старый, уродливый и невысокий шаман со шрамом, хриплым, каркающим смехом раскатисто рассмеялся, хлопнув рукой по шкуре, на которой сидел. Он смеялся до слёз, пока другие члены совета шаманов молчали.
— Я ошибался в тебе, человек. — отсмеявшись, весело произнёс он. — И, возможно, ошибался во всей вашей расе. Я, как и большинство детей льда в южных кланах, ненавижу людей Арса больше всего на свете, но даже я не настолько жесток, чтобы пойти на подобное. Поистине это изощрённая ирония богов: те люди, что всегда говорили о себе как о благородных рыцарях, лорды, исполненные чести и доблести, всегда разрывали все договоры, были в спину и убивали нас без тени сомнения в своей правоте… Я брал их в плен и пытал, но даже тогда они не сомневались в том, что были правы. Но ты: самый жестокий и подлый человек из всех, что я встречал, сделал для нашей расы больше, чем любой из благороднейших лордов… И ты сдержал своё слово, хотя Исгерд нам все уши прожужжал о том, что ты обязательно попытаешься избавиться от нас после завоевания Арса. Воистину, я чего-то не понимаю в вас, людях, но я достаточно мудр, чтобы уметь признавать свои ошибки. Вы заслуживаете, чтобы даже такой старик, как я, дал вам шанс.
— Польщён подобным доверием. — спокойно ответил я. — Но вы не ответили, согласны ли вы на такой договор.
— Мы согласны. — тяжело ответил Каллевальд. — В этом нет доблести, но во благо нашего народа мы сделаем, что ты просишь, и сохраним это в тайне. Но отвечать за это перед своим богом будешь ты сам.
— Я и не предполагал иного. — тепло улыбнулся я.
И, пусть это и было для меня совершенно неожиданно, шаманов передёрнуло от этой улыбки.
Верховный шаман вновь напоил меня своим грибным варевом, и мы встали вокруг костра, взявшись за руки принося клятвы. Множество теней и ярких огней закружились мириадом спиральных хородовов, что столбом поднимались в небо.
Неизвестная мне, но ощутимая даже для простого человека невероятно могущественная магия заклубилась вокруг, касаясь моей души и заставляя кровь в жилах бурлить, словно кипя.
Я потёрял счёт времени в этом хороводе духов. Неожиданно тонкое, словно острая и мимолётная боль, чувство накрыло меня, и я ощутил, как нечто прокололо грань, словно запоминая меня.
А затем Каллевальд разорвал круг наших рук, глубоко вздохнув, и духи стали исчезать, возвращаясь за грань и растворяясь в атрибутах шаманов.
— Вот и всё. — устало улыбнулся верховный шаман. — Вечный мир подписан.
— Я так и не понял, что делал этот ритуал. — задумчиво наблюдал я за исчезающими искрами стихийных духов.
— Всё довольно просто. Те, кто нарушат договор, будут прокляты самими духами. Скорее всего, это просто убьёт любого человека на месте, но если кому-то из могущественных шаманов, вроде меня или тебя, удастся выжить после этого, любой встреченных дух будет пытаться закончить начатое, а если не сможет, то разрушит всё, что окружает проклятого. Это кара духов: сильнейшее, что мы можем обрушить на врага, что слишком силён для того, чтобы быть убитым.
— И как, интересно, духи определят, что договор нарушен?
— Договор будет нарушен, когда ты сам решишь, что нарушил его. Различные мелочи и нюансы их не интересуют. Но если кто-то решит начать войну… они поймут. Это то, что не имеет двойных толкований. Даже худой мир — всё ещё мир. Раздели с нами трапезу. Это будет хорошим началом для мира, не так ли?
— И правда. — согласился я. — Хорошим.
Я намеревался править королевствами вечно. И знал немало способов подчинить себе разумных, не начиная войны. Наверное, шаманы и сами не подозревали, сколь многими способами можно подчинить их народ, не прибегая к прямому противостоянию. Они вообще были простыми и честными, эти дети льда.
И это было то, что я не намеревался менять.
Глава 39
Чего можно ожидать, услышав словосочетание - грабёж города? Я ожидал поджогов, насилия, стычек, кровопролития…
Меня удивили обе стороны. Сдавшиеся люди Арса лишь мрачно смотрели на победителей, а те совершенно цивильно, без каких-либо погромов, драк, и насилия ходили по домам города и забирали себе любые понравившиеся трофеи.
Это напоминало устоявшийся ритуал: варвары ловко искали спрятанные тайники, с явным опытом прицениваясь к невзрачным и потёртым на первый взгляд вещицам. У меня даже возникло подозрение, что у жителей Арса с детьми льда есть какое-то негласное соглашение насчёт грабежей. Мол, гиганты не дебоширят после победы, а те не сопротивляются.
Право слово, я имел ввиду немного не то, когда просил Халдона научить армию Ганатры грабить город. Это выглядело… Слишком цивилизованно!
Я даже начал уточнять у Вальгарда нормально ли это.
— Так было не всегда, но обычно да. — кивнул вождь Северного Ветра. — Просто раньше, если кто-то убивал одного из наших во время грабежа, мы убивали всех, кроме женщин, детей и стариков. Со временем так и сложилось: побеждённые не буянят, а мы просто забираем что хотим в случае победы, не трогая людей.
— Вы же ненавидите их. Я ожидал больше насилия.
— Участь побеждённых и так горька. — пожал плечами гигант. — Ни к чему множить её сверх необходимого. Насилие ради насилия бессмысленно.
Учитывая тот факт, что сам Вальгард когда-то шёл в колодках по улицам этого города и подвергался пыткам, я предположил, что остальные дети льда разделяют это мнение. Но для меня это всё равно смотрелось дико. Может, я просто слишком испорчен?
Впрочем, это были мелочи. Пока армия развлекалась грабежом, я, раздав необходимые приказы, оккупировал кабинет короля Арса и принялся продолжать работу над обретением бессмертия.
И занимался я этим до тех пор, пока двое гвардейцев Ганатры не притащили ко мне потрёпанного мужичка лет сорока пяти. Он был одет в простую, холщовую робу, совсем не похожую на робы мастеров, и выглядел типичным работником пера, что не держал в руках ничего тяжелее книги всю жизнь.
— Капитан Роланд велел привести к вам этого человека. Сказал, что это тот, кого вы искали. — прогудел из-под шлема гвардеец.
— Представьте нашего гостя. — кивнул я, отвлекаясь от тетради с расчётами.
Мужичок недовольно выдернул руки из тисков гвардейцев, потирая их. Он имел короткую, хорошо ухоженную бороду и внимательно смотрел на меня изучающим, пристально оценивающим взглядом буро-зелёных глаз.
— Я могу сам представиться. — гордо вскинул подбородок он. — Имматон Септентрионский.
— Полагаю, меня вы и так знаете. — с лёгкой иронией ответил я. — И кто же вы такой?
— Я философ, математик, учёный, лингвист, картограф, инженер, механик, писатель…
Мужичок всё говорил и говорил, пока я не прервал его поднятой рукой.
— Неплохой список умений. — кивнул я. — А чем-нибудь полезным ты похвастаться можешь?
Глаза Имматона потемнели. Похоже, к пренебрежению он был совсем непривычен.
— Я изобрёл и сконструировал осадные стрелометы и камнемёты, которые использует сейчас Арс. — сухо ответил механик. — Кажется, вы хорошо с ними знакомы?
Гвардейцы от такого положили руку на мечи, вопросительно посмотрев на меня, но я лишь отрицательно покачал головой.
— Оставьте нас.
Гвардейцы покинули кабинет, провожаемые слегка удивлённым взглядом философа. Кажется, он ожидал побоев после такого разговора с королём…
— Присаживайтесь. — кивнул я на стул рядом.
— Я постою. — надменно посмотрел он на меня.
— Хорошо, тогда я буду краток. — спокойно продолжил я. — Мне нужна помощь сведущего в логике и математике человека, причём, весьма талантливого. Вопрос в том, подойдёте ли вы мне?
— Не мне судить о собственном таланте… Но боюсь, вы вряд ли получите от меня помощь. — выражение лица Имматона говорило о том, что ему так и хочется выразиться словечком покрепче. Но от прямых оскорблений королевской персоны он воздержался: всё же, он был умён. Гордый, но не дурак.
— Понимаю. — грустно кивнул я. — Сложнейшие логико-математические расчёты на неизвестном языке, очевидно, слишком тяжёлая задача для простого инженера. Лучшие умы Ганатры здесь не справились, что уж говорить про вас. Вероятно, капитан Роланд ошибся. Вы можете быть свободны и не сердитесь на гвардейцев за обращение: всё-таки, мы едва закончили войну.