— Вот именно. Слухи о смерти… Знаешь, магистра не зря прозвали Бессмертным. Возможно это просто слухи. Полгода ещё не прошло, и сделать что-то было бы нарушением приказа.
— Просто… Это так неожиданно и страшно. — вздохнул парень. — Мне кажется, мы должны что-то предпринять.
— Тебе стоит понять, что иногда это крайне важно для любого воина и рыцаря - выполнять приказы. Может, наша роль невелика, но мы выполним свою задачу, понимаешь?
— Я понимаю наставник. — кивнул юноша. — Не сомневайтесь, я не подведу.
Старик похлопал парня по плечу.
— А теперь помоги мне заточить вот это кинжал. Кажется, он слегка затупился…
Будущий воин просиял, и мгновенно забыл обо всём, что его волновало, сосредоточившись на том, чтобы не повредить оружие наставника. Наконец-то его допустили до такого важного дела! Разве что-то ещё имеет значение?
Гэвин МагнусУрожай Смерти
Пролог
Я находился в специальной переговорной комнате, предоставленной королём Палеотры, и с интересом осматривался вокруг. Не слишком большая, но достаточно уютная, она имела окрашенные в бордово-красные тона стены, покрытые чем-то напоминающим ткань. Золотистые опорные колонны, несмотря на кажущуюся роскошь, несомненно, были покрыты чем-то отличающимся от золота. Это напоминало небольшую гостиную для дорогих гостей: удобные, низко посаженные кресла, квадратный столик между ними, небольшой диван сбоку. На стенах было расположено несколько портретов, изображавших, похоже, королевскую семью Палеотры, а близ колонн висело несколько щитов с разнообразными видами оружия.
Грицелиус как-то рассказал мне, что это давняя традиция знатных или зажиточных граждан Палеотры: иметь на стенах украшения в виде оружия. Она появилась после нескольких прорывов морских тварей в города, случившихся на заре жизни королевства и, помимо украшения, имела и практическую пользу: оружие было отнюдь не декоративным.
Здесь не было рабочего стола, или даже просто шкафа с бумагами: удивительная вещь, с учётом того что Палеотра, пожалуй, была одним из самых бюрократизированных государств людей Тиала.
Элдрих Палеотра, как радушный хозяин, с улыбкой достал из стеллажа с напитками одну из стеклянных бутылок, ловким и привычным движением выбил из неё пробку, и разлил по золотым кубкам.
— Весьма недурно. — покатал по языку напиток я. — Такого мне пробовать ещё не доводилось. Что это?
Пряный, сладковатый, но не приторный, слегка отдающий зерном и полевыми травами напиток чем-то напоминал мне квас, в меру сдобренный мёдом.
— Лейн. Один из напитков, что делают только в Палеотре. — приподнял уголки губ король. — Мы не поставляем его в Ганатру. А если бы кто-то поставил его к королевскому столу Ганатры, во времена правления вашего предшественника, боюсь, слуги могли лишиться не только работы.
Элдрих Палеотра смотрел на меня с лукавой улыбкой, с изрядным интересом наблюдая за реакцией. Будь я коренным жителем Ганатры, возможно, меня бы и правда могло слегка возмутить подобное угощение от короля государства-соперника. Но я лишь отсалютовал ему кубка, тепло улыбнувшись, и вновь отхлебнул. Вкус и правда был неплох.
Стоит заметить, традиция подачи напитков от хозяина гостем встречалась в любой части королевств, независимо от разницы в положении, и в этом вопросе никто никогда не доверял дело слугам. Своего рода негласный этикет, которому следовали все — от рыцаря до короля: помниться, даже в мою бытность новоявленным выпускником Келлийского монастыря герцог Арса не побрезговал угостить нас с Кадоганом самолично.
Я и сам незаметно начал так делать, принимая людей в своём кабинете. Ничего удивительного: любой человек со временем крепко-накрепко врастает в то общество, что его окружает.
Некоторое время мы с королём Палеотры молчали, отдавая должное напиткам, одновременно изучая друг друга. Пусть я провёл в королевском дворце уже почти неделю, она была посвящена в основном празднованиям и пиру в честь моего прибытия: всё-таки визит другого короля отнюдь не рядовое событие для людей любого королевства, кроме, пожалуй, Ренегона. Своё мнение об Элдрихе I, конечно, у меня уже сформировалось, но вот так, лицом к лицу, мы общались впервые.
Высокий, стройный мужчина лет сорока на вид, с рыжими волосами и жёлтыми глазами, в которых виднелись почерневшие прожилки. Иногда с виду он казался добряком, душой компании, радушным хозяином: но лишь до тех пор, пока его не просили о чём-то действительно важном. Тогда он в одно мгновение ока преображался, становясь похожим на каменную статую, и сдвинуть её с места было задачей почти невозможной.
Пир и празднества — хорошее время, чтобы попросить о чём-то своего короля, и мне довелось наблюдать как его согласия, так и его отказы.
— Признаюсь, я весьма удивлён вашим письмом и последовавшим за ним визитом. — первым начал диалог Элдрих, убрав с лица добродушное выражение. — Последний раз король Ганатры посещал Дерею… Никогда не посещал, на самом деле.
— Действительно. Хотя, если припомнить историю, бывали… Близкие случаи. — лукаво посмотрел на короля я.
Мужчина поморщился.
— Да, были случаи, когда войска Ганатры доходили до окрестностей Дереи. — нехотя согласился он. — Но то дела прошлых столетий, мы давно не воюем на регулярной основе, ограничиваясь соперничеством в иных делах. Только дураки забывают об ошибках прошлого, и история ясно показала, что ни одному из наших королевств не по силу завоевать соседа в одиночку.
В королевских архивах Ганатры была полная история королевства, тщательно записанная его летописцами. К моему удивлению, она была даже достаточно объективной: собственные проступки и ошибки королей северо-восточного королевства были так же тщательно задокументированы.
Быть может, потому, что архив существовал лишь для членов королевской семьи и их приближённых? Так или иначе, история войн между Ганатрой и Палеотрой начиналась со временем основания королевства Элдрихом Ганатрой, когда тогдашний король Палеотры решил подчинить себя опального герцога Ренегона, что задумал основать независимое государство. Но король-основатель пустил соседям кровь, почти подчистую вырезав северные провинции королевства своего врага, и отстоял своё право на независимость. Ганатра и Палеотра периодически устраивали войны ещё аж три столетия: однако почти пять столетий назад, установился хрупкий, но постепенно крепнущий мир, и военное соперничество сменилось соперничеством и торговым противостоянием, в котором Ганатра в силу географического расположения проигрывала, но не сдавалась и по сей день.
Я связывал прекращение войн со всеобщим массовым помешательством на миролюбии, но прямых указаний на какие-то глобальные события, произошедшие в те переходные столетия, так и не нашёл. Что бы ни случилось тогда, для историков Ганатры это осталось незамеченным.
— История — любопытная вещь. Порой в ней встречаются интересные совпадения. Когда-то короля Ганатры звали Элдрих, а сегодня так же зовут короля Палеотры. — улыбнулся я.
— Я бы назвал это причиной и следствием. Здесь нет совпадения. —парировал король.
— Вас назвали в честь основателя Ганатры? — удивлённо приподнял бровь я.
— Именно так. — спокойно ответил владыка Палеотры. — Здесь, в Палеотре, мы помним не только своих героев, но и сильнейших из наших врагов.
Намёк был достаточно прозрачный. Мы оба ненадолго замолчали, но взглядом я дал понять собеседнику, что понял, о чём тот говорит.
— То, что вы написали в письме… Это не какая-то политическая игра или шутка, верно? Вы действительно хотите раз и навсегда закончить любую вражду между нашими королевствами? — пристально посмотрел на меня король Палеотры.
— Да. Раз и навсегда. — ответил я чистую правду, твёрдо посмотрев ему в глаза.
В конце-концов, закончить вражду можно дюжиной разных способов. Но к счастью для меня, бедняге даже в страшном сне не мог присниться мой.
Владыка второго по богатству королевства людей неторопливо поднялся из кресла и задумчиво принялся вышагивать по переговорному кабинету, рассеяно смотря в никуда.
— Меня это удивляет. Я до последнего не верил, что вы решите ограничиться чем-то, кроме демонстрации намерений. — признал он. — Подобное предложение от короля Ганатры… Несколько обескураживает.
— Я не родился в Ганатре. — заметил я.
Элдрих Палеотра на мгновение позволил себе чутка снисходительный взгляд.
— Ну, полно вам, лорд Горд. — укоризненно посмотрел он на меня. — Вы же не думаете, что мои люди не разузнали все о вас перед приездом? После вашей блестящей победы над Арсом вы сидите на троне достаточно крепко, и о том, чтобы вспоминать происхождение или считать вас марионеткой лордов Ганатры не может идти и речи. И бьюсь об заклад, вы умеете пользоваться мечом, что висит на вашем поясе, ничуть не хуже предыдущего короля.
— Я победил его в поединке. Разумеется, я владею клинком не хуже него.
— Не делайте вид, что не понимаете, о чём я. — резко отрезал король.
Я понимал, разумеется. На королевские регалии были завязаны клятвы жизни… В прошлой жизни мне довелось встречать утверждение, что сила лидера — в его людях. Но для лордов Тиала это выражение было почти буквальным. Клятвы были не просто словами: стараниями людских мастеров они связывали тонкой, почти незаметной нитью любого лорда и вернейших из его людей. И с числом их количества, росла и сила тех, кто был точкой связи всех этих нитей. Короли людей Тиала была больше, чем просто людьми: тонкие, незаметные ручейки жизни превращались в океаны энергии, даруя им силы и возможности, которые ни один мастер меча не мог повторить в одиночку. Раны закрывались в считанные мгновения, а скорость и сила ударов короля могла соперничать со страшнейшими из тварей, созданных природой этого мира: и мне довелось это выяснить на собственном опыте.
— Хорошо. — просто ответил я, принимая осведомлённость собеседника. — У вас есть принципиальные возражения против курса на снижение вражды, лорд Элдрих?