— Что в вашей сумке, лорд Витан? — обречённо вздохнул десятник, пропуская шпильку мимо ушей.
— Зелья, конечно же. И верёвка с крюком, на случай если вы меня не пропустите. — старик слегка подвинул висящую на поясе обширную сумку, которая слегка звякнула стеклом. — У меня большие планы на эту ночь. Так вы пропустите меня или нет?
Гвардеец всерьёз задумался. Ситуация была пикантной. Конечно, формально разрешения нет, и он мог завернуть старика… Но старый странник вполне может нахлебаться зелий и в самом деле решить лезть через стену! А потом ещё к любовнице пойдёт: как бы сердце от такого напряжения не остановилось, и кто тогда будет виноват?
— Проходите, лорд Витан. — устало вздохнул десятник, демонстративно смотря в сторону. — Но если что, я не видел, как вы попали в квартал.
Старик слегка хлопнул по плечу гвардейца, проходя мимо.
— Разумеется, сынок. Никто ничего не видел.
Королевский квартал был самым маленьким, центральным кварталом Кордигарда. Вопреки своему названию, здесь отнюдь не обитали одни только короли: его население в основном составляли наиболее приближённые к королю люди. Здесь обитали семьи многих королевских чиновников и гвардейцев, находились дома и небольшие башни состоявших на королевской службе мастеров и целителей, а также была целая улица из роскошных особняков для приёма делегаций из других королевств.
В молодости старому страннику довелось на этой самой улице неоднократно: выступая в качестве почётной стражи для видных чинов церкви. Именно туда сэр Витан и направился. Дома сейчас по большей части пустовали: в отсутствие делегаций здесь никто не жил, разве что несколько слуг приходили сюда иногда, поддерживая чистоту и порядок.
В сумке старика действительно находились зелья: но отнюдь не те, о которых подумали гвардейцы. Знакомый алхимик по старой памяти выполнил для сэра Витана заказ, сделав несколько десятков колб с огненным снадобьем, но совершенно неидентифицируемых снаружи: чтобы их легко можно было принять за совсем другое зелье. Это не понадобилось, но в таком деле…
Старик достал первое зелье и с размаху бросил его в ныне пустующий особняк прошлого верховного иерарха. Это был не единственный дом, что принадлежал главе церкви в городе: но, пожалуй, самый обширный и роскошный. К счастью, новый иерарх предпочитал жилище поскромнее.
Яркое пламя взметнулось вверх, поджигая особняк. На миг призадумавшись, старик метнул ещё два зелья в дом: слишком уж большим тот был. А затем не торопясь двинулся дальше по улице, кидая зелья с огненной смесью то в один, то в другой особняк, заставляя их пылать.
Но много древний старик сделать не успел: прежде, чем на пожар прибежал ближайший гвардейский патруль, успела заняться только половина улицы.
Пятёрка гвардейцев резко затормозила перед стариком, выбежав из-за угла очередного особняка, едва не сбив его.
— Что здесь случилось? — ошарашенно спросил глава патруля.
— Пожар, очевидно. — развёл руками старик.
Гвардейцев быстрым взглядом осмотрел пылающую улицу и резко помрачнел, прикидывая возможные потери. Пожаров в королевском квартале не случалось уже очень давно: и слуги давно разучились, как их тушить.
— Кто вы? Что здесь делаете? И как это случилось? — требовательно спросил гвардеец старика.
— Сэр Витан, рыцарь-странник в отставке. — приосанился старик. — У меня назначена встреча сегодня ночью, здесь неподалёку. — Определённо, это поджог. Думаю, я видел, как в одно из зданий прилетела колба с огненным зельем. Довольно качественным, если спросите меня.
Гвардейцы мгновенно ощетинились оружием, беря старика в кольцо: но не для того, чтобы напасть на него, напротив, чтобы защитить. Но вокруг больше никого не было: лишь трескающийся огонь, что пожирал роскошные особняки.
— Венит, доложи в замок. Сил, Михо: бегом в город, за пожарными командами. Мит, найди другие патрули и направь искать поджигателя. — отрывисто раздал приказы командир патруля, не найдя вокруг никого.
Четвёрка гвардейцев бегом бросилась врассыпную.
— Вам стоит уйти отсюда, сэр Витан. — серьёзно сказал командир патруля старику. — Здесь может быть опасно.
— Разумеется, я отойду, но недалеко. — степенно кивнул старик. — Я не трус, и моя встреча ещё не прошла.
Гвардеец лишь дёрнул головой, не желая спорить с упрямым стариком, и быстрым шагом двинулся в переулок между двумя горящими домами, определив их как те, что были подожжены последними.
А старик двинулся дальше, вновь и вновь доставая огненное зелье и поджигая новые и новые дома, петляя в переулках королевского квартала. Дважды его встречали другие патрули, и ещё один раз — оставшийся гвардеец из первого патруля.
Но старый странник всё ещё умел чувствовать жизнь вдали от себя, и всегда успевал сделать вид, что он здесь ни при чём, убирая очередную колбу в сумку. Однако в четвёртый раз поджигателю не повезло: на выходе из очередного переулка его встретил одновременно патруль, которому он уже попадался однажды и одновременно с ним тот самый глава первого патруля.
— Мы не нашли никого, хотя прочесали половину квартала, сэр. — слегка отдышавшись от бега, доложил глава патруля одинокому гвардейцу. — Видели только одинокого старика, который… А, вот этого как раз. — указал на сэра Витана взглядом патрульный.
Гвардеец, первым встретивший старика в королевском квартале, задумчиво посмотрел на пылающие рядом дома, который загорелись совсем недавно. Он, конечно, не стал подозревать безобидного старика в поджоге но… Когда ты третий раз видишь одного и того же человека на месте преступления, поневоле закрадываются подозрения. А тут ещё и слова других патрульных, которые, похоже, застали его в такой же ситуации. А ещё гвардейцу внезапно вспомнилось, что орден рыцарей-странников рассорился с церковью, и первым запылали дома для верховных иерархов других королевств. Шестерёнки в голове гвардейца щёлкнули, собирая цельную картину. Старик, возможно, не поджигатель, но зачем тогда он явился в это место?
— С кем у вас назначена здесь встреча, сэр Витан? И что у вас в сумке? — вкрадчиво спросил гвардеец.
— А кто ты такой, чтобы требовать с меня ответа? — холодно вскинул подбородок старик.
— Сэр Митанд. Сотник гвардии Его Величества Кормира II Ренегона. — чётко ответил гвардеец. — И я повторяю свой вопрос.
Старик помедлил, бросив взгляд на других патрульных, что резко стали подозрительными. А потом неторопливо запустил руку в сумку, нащупывая там очередную колбу, и с удивлением понял, что она, похоже, последняя. Но, вопреки ситуации, это вызвало на лице старого странника широкую улыбку.
— Что в сумке, спрашиваешь? — улыбнулся сэр Витан. — Ну, посмотри.
С этими словами старик неожиданно быстрым движением запустил огненную колбу прямо в сотника, намереваясь одним ударом превратить того вместе с другими патрульными в живые факелы.
И все же воины гвардии Ренегона не зря считались лучшими в королевствах. Они мгновенно бросились врассыпную, на чистых инстинктах, и колба бессильно полыхнула пламенем на мощёной камнем улице, так и не задев никого своими брызгами.
Гвардейцы достали оружие, и, обойдя огонь по дуге, начали приближаться к старому страннику.
— Сдавайтесь, сэр Витан. — покачал головой сотник. — Не знаю, что заставило вас творить это безумие, но вы можете закончить это здесь и сейчас.
Старик запрокинул голову и рассмеялся громким, каркающим смехом, заставив окружающих его полукругом гвардейцев насторожится ещё сильнее.
— Ты ничего не знаешь о рыцарстве, сотник. — хмыкнул старик, обнажая меч. — Кто посвятил тебя? Ни один истинный рыцарь не выберет позор в выборе между позором и битвой.
— Нас шестеро, и здесь нет новичков. — покачал головой сэр Митанд. — У вас нет ни шанса.
— Значит, настало время моей встречи со смертью! — громко крикнул старик, вновь засмеявшись. — Довольно разговоров! Сражайтесь, воины! Смерть в бою легка и весела!
И, не медля больше ни мгновения, сэр Витан бросился в свою последнюю атаку.
Сэр Вон замер в темноте, прячась в небольшой нише недалеко от стен королевского квартала. Разумеется, он добрался до стен куда быстрее древнего старика: и теперь выжидал, пока его брат по ордену устроит переполох в квартале. Ветеран ещё раз придирчиво проверил, хорошо ли сидят на нём доспехи: всё-таки, каждый комплект лат рыцарей-странников изготавливается индивидуально под определённого человека. К счастью, они с бывшим графом был почти одинаковой комплекции: доспехи немного болтались, но толстый поддоспешник с парой толстых нашивок на нём решили эти проблему. Немного подумав, ветеран крепко затянул ремешками части доспехов, которые слегка болтались. В походе подобное затягивание, конечно, привело к кровавым мозолям от непривычных доспехов, но в этот раз старого воина ждал короткий путь.
Рассмотреть столп дыма, вздымающийся вверх, находясь в кромешной темноте — непростая задача. Но сэр Вон справился, выпив зелье, обостряющее светочувствительность глаз. Впрочем, опытный воин не рванулся сразу вперёд, выждав ещё несколько минут: вскоре на стене послышались громкие голоса, и патрульная группа на стене выдвинулась в сторону пожарища. Время пришло.
Сэр Вон приблизился к стене и закинул на неё крюк, со вздохом посмотрев наверх. Наверно, он бы справился с тем, чтобы поднять себя наверх будь он в доспехах полегче. Но полные латы? Когда тебе почти шестьдесят? Латы странников, конечно, не был сверхтяжёлыми. Но это для самих странников, что были куда сильнее и выносливее простого человека.
Старый ветеран был опытным воином, но обычным человеком. У простых из людей, из числа которых набирали воинов ордена, как правило, нет денег на дорогостоящие усиления от мастеров жизни, а их наставникам выступают такие же простые воины, отличающиеся от них лишь возрастом. Ему ещё повезло: получил рыцарство на старости лет и может умереть достойно, с чистой совестью.
Многим досталась судьба похуже.
Сэр Вон глубоко вздохнул, откинул забрало, и аккуратными, неторопливыми глотками выпил зелье последнего света. Оно было едким, кислым, и слегка сладковатым на вкус — но отнюдь не в хорошем смысле. Подавив рвотный рефлекс, воин проглотил всё до последней капли. В следующий миг глаза пронзила резкая, острая боль, заставившая рыцаря выронить флакон. Зрение расплылось, обильным потоком выступили слёзы… Но вытерев их, сэр Вон обнаружил, что видит всё вокруг неожиданно ясно и чётко. Мышцы налились силой, и ещё недавно казавшиеся тяжёлыми доспехи ощущались не более чем лёгким пёрышком на плечах.