Я тяжело вздохнул, делая вид, что смилостивился.
— Ладно, так и быть. Подпиши ещё один указ и на ближайшую неделю можешь быть свободна. Это касательно браков тех из моих солдат, кто захочет уехать обратно в Палеотру с женой.
Страдальчески искрившееся лицо Меллистрии говорило, что она бы многое отдала, чтобы не делать этого, но долг всё же победил. Королева вяло скользнула взглядом по листу бумаги, вчитываясь в строки, и, не найдя ничего плохого, подписала указ.
— Вот здесь, и здесь, и на четвёртом листе… — заботливо подал я остальные листы, и она подписала и их тоже, уже на чистом автомате. — Можешь быть свободна, так и быть, прикажу убрать колокол на завтра.
— Это возмездие, да? — посмотрела на меня исподлобья королева. — Ты специально это придумал, отомстить за непокорность.
— Можешь думать что хочешь, дорогая. — пожал плечами я.
— Ты не сказал нет. — прищурилась она.
— Я так понимаю, ты хочешь продолжить работать?
Меллистрия испарилась из кабинета в одно мгновение. Я проводил её бесстрастным взглядом. Могло показаться, что это было устроено для издевательства… Но цель на самом деле была иная.
Последний указ был особенным: его я писал лично. Нет, на первом листе не было ничего криминального, да и на последующих тоже с ходу было сложно разобраться в чём суть: я применил все возможные навыки юридического крючкотворства, написав его.
Но реальность была простой. Это был указ, который позволял любому из моих солдат забрать понравившуюся ему девушку в рабство, увозя с собой из Таллистрии, и та не имела права законно возражать.
Учитывая, что в этот же день Меллистрия не слишком возражала против указа, который позволяет отдавать преступниц в услужение армии, дабы те работали целительницами, прачками или кухарками, это давало мне интересные возможности. Это, кстати, был один из указов, который пришлось поправлять: отдавать даже преступниц в походные солдатские бордели королева наотрез отказалась, заявив, что это изнасилование и ничего подобного она не допустит.
Уровень преступности в Таллистрии был очень низким, и даже на принудительные работы отправляли только за совсем уж серьёзные провинности, поэтому королева легко приняла несколько указов на счёт преступников. Но вот теперь, когда преступницей становилась любая женщина, что отказалась идти в рабство к моим солдатам…
Скажем так, подобным девушкам оставалось только посочувствовать: либо ты подчиняешься добровольно, либо легко можешь уехать на пожизненные работы. И самое главное, всё полностью законно, с подписью самой королевы.
Я хрустнул шеей и направился к герцогу Шеридану, держа в руках копию указа.
— Сегодня Меллистрия подписала этот указ, и ещё ряд указов касаемо ужесточения наказаний преступникам. Прочитай внимательно. — кивнул я своему первому генералу.
Острый взгляд герцога показал мне, что он правильно понял намёк, и маршал моей армии пристально вчитывался в строки, ища любые подвохи, пока я потягивая холодный отвар с бодрящими корешками, зевая.
Наконец, герцог отложил последний лист и очень внимательно посмотрел на меня.
— Если я всё правильно понял… Любой служащий нашей армии, фактически, может в принудительном порядке взять себе в жены любую женщину в Таллистрии, и законно заставлять её быть примерной женой?
— Не обязательно в жены. — покачал я головой. — Прочитай третью страницу внимательнее. Можно просто взять. Как слугу. Или даже как вещь.
Концепт рабства был незнаком герцогу: даже крестьянам в королевствах были доступны кое-какие вольности. По крайней мере, миграция среди деревень была полностью свободной, и любые не приносившие личных клятв землепашцы могли спокойно перейти от одного лорда к другому. Насколько я узнал, это вообще было одной из распространённых причин споров между аристократами: одни обвиняли других в выманивании населения. Но в целом система работала неплохо, в итоге лорды заботились о собственных людях.
Шеридан перечитал указ ещё раз, полностью, и затем задумался. Я видел, как в его глазах щёлкают шестерёнки.
— Выходит, я могу прямо сейчас пойти и просто забрать с собой, например, понравившуюся целительницу, и заставить её работать на меня до конца её дней? А если она откажется, то легко уедет на рудники пожизненно? Или даже лучше того, её приговором может стать та же работа на меня в том же качестве… — внезапно спросил герцог.
— Определённо можешь. — кивнул я. — именно так.
Возраст герцога Шеридана приближался к пятидесяти, и мой генерал определённо не был из числа юнцов, то думают в первую очередь о женщинах. Возможности сексуального рабства его не заинтересовали. Нет, полководец в первую очередь думал о себе и об армии. Личного целителя в королевствах могли себе позволить немногие: в основном, короли, герцоги и реже - графы. Но герцогств на одиннадцать королевств наберётся меньше сотни, и даже так не каждый герцог имел возможность найти себе хорошего целителя. А обычный мастер жизни редко не нужен тому, кто способен вылечить практически любые раны, просто потянув жизнь из вассалов.
Шеридан, долгое время пребывавший в оппозиции собственному брату, личного целителя не имел: похоже, просто не было желающих.
— Как активно мы можем использовать это? — тихо спросил меня полководец. — Если переборщить, будет восстание, ты должен это понимать.
— Без перегибов, разумеется, но достаточно активно. Помнишь, я обещал, кто каждый желающий сможет вернуться с женщиной из Таллистрии?
— Я помню. — медленно кивнул герцог. — Но я полагал, это касается в основном неженатых молодых солдат…
— Это касается всех, кто хочет. — жёстко ответил я. — Ты помнишь хоть один случай, когда я изменял своему слову?
— Я понял. — просто ответил герцог. — Какие указы будут на этот счёт?
— Для начала расскажи обо всём старшим офицерам. А затем огласи указ на главной площади, покажи печать и подпись королевы. Прикажи сделать копию и повесить где-нибудь, чтобы любой желающий мог ознакомиться. Кстати, у тебя есть на примете целительница?
— Есть одна. — задумчиво погладил щеку Шеридан.
— Тогда действуй, не откладывая. А то ещё решит переехать в глухомань, а после ищи ветра в поле. — посоветовал я.
— Значит, пока ограничиваемся офицерами? — уточнил герцог.
— Посмотрим реакцию Меллистрии. — кивнул я. — Начинайте сегодня же, не задерживаясь. А там уже решим окончательно.
Полководец бросил на меня странный взгляд. Мы через многое уже прошли вместе: и убивали, и насиловали женщин, вели войны и планировали, ни много ни мало покорить все королевства людей. Я не сомневался в лояльности Шеридан, он, как и я, уже не мог отступить. И всё же в его глазах порой мелькало сомнение в такие моменты. Словно врождённое воспитание боролось с той безжалостной расчётливой машиной, что помогала ему одерживать лучшие из наших побед.
— При любом исходе. — отсалютовал я кубком герцогу перед его уходом.
Он не ответил, но что-то неуловимое в его позе подсказало мне, что последний из наследников трона Ганатры знает об обещании, что я дал его далёкому предку.
А я слишком ценил свои обещания, чтобы забывать их, независимо от того, собираюсь я их исполнять, или нет.
Королева скоро поймёт, где её место. Удар, что способен пробивать мощнейшие из защит, теперь в моём распоряжении. Таллистрия медленно, но верно становится моей. Я широко зевнул, чувствуя, как действие бодрящего отвара проходит. Настало время отдохнуть, раз дела действительно идут хорошо…
Я медленно побрёл к спальне, однако, едва я потянул руку к тому, чтобы снять одежду, в дверь раздался тихий, осторожный стук. Возможно, в иное время я бы просто сказал визитёру пойти прочь… Но этот стук я узнал.
Ещё давно, в Ганатре, граф Роланд научил меня отличать различные знаки от собственных гвардейцев. И это означал, что мне принесли крайне важное, секретное послание…
— Войдите. — негромко бросил я.
На пороге стоял молодой воин в сине-бирюзовых доспехах: один из числа гвардейцев моего первого королевства. Вообще-то, это само по себе было удивительно: меня давно охраняли рыцари смерти бирюзовой гвардии, а более мелкие задачи прочно оккупировали люди капитана Фелиса из числа огненных панцирей: граф Роланд и его люди же сейчас были окружением Шеридана, следуя моему приказу, и, учитывая его фамилию, урона их чести в этом точно не было.
Я говорил с герцогом буквально только что. Он не мог отправить гонца сразу после своего ухода, скорее всего, Шеридан прямо сейчас выходит из дворца…
— Докладывай. — приказал я.
Гвардеец пристальным, внимательным взглядом осмотрел спальню и тихо притворил за собой дверь. А затем, подойдя ко мне, заговорил шёпотом:
— На пороге целая делегация, милорд. Они здесь тайно, и выглядят так, словно только что пробились через те же леса, что и мы, даже не остановившись в городе.
— Что за делегация? — нахмурился. — Кто и зачем?
— Они хотят встречи с вами, секретно и немедленно, милорд. Это рыцари-странники, и с ними несколько мастеров. Граф Роланд сказал, что никогда не видел столько рыцарей ордена в одном месте одновременно… Они не говорили это напрямую, но капитан думает, что это совет ордена.
До сего момента я даже не подозревал, что у ордена есть какой-то совет. Но, допустим, он есть, тогда зачем же они прибыли? Кадоган мёртв, о выборах нового магистра мне не сообщали. Хотят выставить мою кандидатуру? Но тогда написали бы письмо…
Сквозь усталость и желание сна я почувствовал, что упускаю нечто важное. Но размышлять об этом было поздно, надо было действовать.
— Снимай доспехи и оставайся в моих покоях, пока я не вернусь. — вздохнул я. — Я выйду из дворца, выдавая себя за тебя. Здесь может быть слишком много лишних ушей…
Гвардеец молча принялся раздеваться быстрыми, отточенными движениями, словно только этого и ждал. А мне оставалось только гадать, что же ещё принесёт мне эта ночь… И ровно на один миг мне почудилось, что где-то вдалеке я слышу звуки битвы. Но в следующую секунду мираж усталого сознания угас, и я уверенно двинулся по коридорам дворца в сторону расположения воинов графа Роланда.