Вот здесь он всерьёз удивился. Похоже, о последних перестановках в политическом мире Таллистрии он не знал. Вероятно, Ренегонцы прибыли сюда в спешке и тайно, пытаясь достать меня как можно быстрее, и не слышали новостей. И увидев возможность, сразу организовали ловушку…
— Я не знал, что Горд ваш муж, Ваше Величество. — склонил голову Гастон. — Однако, учитывая всё, что мне известно об этом человеке, уверен, что его появление в Таллистрии сопровождалось страданиями и разрушениями. Я уполномочен Его Святейшеством и владыкой Ренегона арестовать этого человек по многочисленным обвинениям в преступлениях против всех добрых людей королевств. Не знаю, как ему удалось стать вашим мужем: я никогда не слышал, чтобы королевы Таллистрии брали мужей… Но уверен, это был или шантаж, или какая-то гадкая интрига, или принуждение. Человек перед вами, вне всяких сомнений, опасный безумец, вероятно, вдобавок имеющий чернейшее сердце из всех людей в королевствах. Мне и моим людям поручено доставить его на конклав королей для суда.
— Конклав собрался вновь? — вскинула брови Меллистрия. — Мне не приходило приглашение…
— Собрание было тайным, и вам не отправили письмо из-за войны с главной обсуждаемой фигурой. — виновато развёл руками Гастон. — Однако, разумеется, мы будем рады, если вы будете присутствовать на суде… Полагаю, ваши показания будут весомым вкладом в обвинения.
Определённо, моя жена могла оценить расклад сил, и прекрасно понимала всё. Гастон же, пусть и был удивлён и рассыпался в вежливых предложениях, явно чувствовал себя хозяином положения.
Меллистрия пристально посмотрел на меня с вопросом в глазах. Я с лёгкой улыбкой развёл руками: дескать, видишь, экие негодяи. Но она не отвела взгляда, требуя ответа.
Я крутанул меч, и отблески заходящего за горизонт солнца заставили гвардейцев отшатнуться, а стрелков добела сжать свои арбалеты, целясь.
— Полагаю, ты можешь идти, милая. — кивнул я Меллистрии. — Я в состоянии разобраться с этим самостоятельно. Если повезёт, успею к ужину…
— Мы были бы благодарны вам за помощь в аресте этого преступника, Ваше Высочество. — кивнул королеве Гастон. — Уверяю вас, большего злодея не сыскать в королевствах, и это, несомненно, поможет вам избавиться от порочащей вас связи…
Меллистрия ненадолго задумалась, искоса глядя на меня. Я же наблюдал за ней с подлинным интересом. Пикантности этой ситуации добавляло то, что она не знала, на что я способен в бою. Королева Таллистрии видела, что я умею снимать и ограничивать проклятья, знала, что мне по силам подчинить чужое сознание… Но это отнюдь не говорит о способности сражаться. Вероятно, она предполагала, что если я и умею сражаться, то отнюдь не так хорошо, чтобы одолеть подобный ударный отряд. Особенно в отсутствие гвардии. Нет, короли были опытными воинами, да и постоянная прокачка через себя жизни делала человека сильнее: но всё же, без подпитки возможности существенно падали. И сейчас владычица царства жизни стояла перед интересным выбором: уйти, оставив меня разбираться самостоятельно или ударить мне в спину.
Её участие бы ничего не изменило: разве что я бы умер пару лишних раз, пытаясь не задеть её. Но она этого не знала…
Меллистрия медленно обнажила свои парные клинки, и я испытал смешанные чувства: девушка, несомненно, была права увидев возможность окончательно избавиться от меня, однако лёгкое разочарование оттого, что моя интрига имела лишь кратковременный эффект было неприятным.
Я демонстративно повернулся к королеве спиной, словно позволяя вонзить себе меч в спину. А затем реальность внезапно превзошла все мои ожидания.
— Королевы Таллистрии действительно никогда не брали мужей. — мелодичным голоском заявила Меллистрия. — Этот ваш институт брака у нас вообще не очень прижился. Однако, раз уж это всё-таки произошло, да ещё и так публично… Знаете, я слышала немало нелестных слухов о бой-бабах, что живут в нашем славном королевстве. Но знаете, какого слуха никто никогда не услышит, мастер Гастон?
— Почту за честь узнать, Ваше Величество. — довольно улыбнулся первый советник.
— Никто не скажет, что женщины Таллистрии предают своих мужей, ударив им спину. Никогда. — со сталью в голосе ответила Меллистрия.
А затем она встала позади меня, спина к спине, и крутанула парные клинки, разминаясь.
Честное слово, в этот момент я испытывал самый настоящий приступ нежного умиления. Словно хомячок, на котором ты ставил эксперименты, вдруг стал яростно бросаться на твою защиту. Ах, что за женщина…
Гастон выглядел так, словно съел три лимона, запил их кружкой кислейшего северного морса, а затем его обманули в лучших чувствах.
— Уверяю вас, этот человек не заслуживает вашей защиты. — отчаянно затараторил Гастон. — Это полнейший негодяй, худший и самый отвратительный из мерзавцев нашего рода. Прошу вам, Ваше…
— Будь он хоть сама смерть воплощённая, я признала этого человека своим мужем, и буду верна своему слово, пока он верен своему. — она даже не колебалась.
— Это ваше последнее слово, Ваше Высочество? — уныло спросил первый советник.
— Вон из моего королевства. — сказала, словно выплюнула Меллистрия. — Со своим мужем я разберусь сама.
— Двигайся к стрелкам и выходи из зоны поражения мастеров, чтобы позвать подкрепление. — так, чтобы слышала только она, шепнул я.
Королева не ответила. А в следующий миг, мастер Гастон, тяжело вздохнув, махнул рукой, отдавая приказ:
— Взять их.
И это, наверно, была величайшая ошибка в его жизни. Потому что я был быстрее: за мгновение до того, как первый советник отдал роковой приказ я вскинул левую руку и ударил по ближайшей пятёрке мастеров огромным каскадом чёрных молний. Мир словно вздохнул вместе с мигом моей смерти, принося с собой знание обо всём вокруг.
Пятёрку мастеров просто испарило, обращая их в прах. Стоявший перед ними на пути десяток гвардейцев — тоже, вместе с доспехами. С оглушительным грохотом волна чёрных молний обрушилась на близлежащие дома, и семь из восьми арбалетчиков, что стояли на тех крышах, умерли прежде, чем упали на землю, раскиданные взрывом.
Двое мастеров из пятёрки Гастона, что стояли по мою левую руку, также погибли на месте. Один лишь первый советник, словно почуяв за мгновение мой удар, дёрнулся, и маленький, самый крайний разряд чёрных молний бессильно прошёлся по воздуху рядом, не задев его.
Двадцать пять человек погибли на месте от моего удара: неплохой результат. Если бы они стояли кучней, пожалуй, мог бы достать сразу всех…
Столь резкие и ошеломительные смерти, конечно, шокировали элиту Ренегона, но, к чести гвардейцев и магов, они ответили раньше, чем я успел нанести удар вновь.
Множество самых разнообразных атак устремилось ко мне: длинные каменные шипы и невесомые воздушные лезвия, болты стрелометом и широкая водяная плеть, небольшие огненные шары и линии тонкого белого пламени…
Было легко понять, что меня всё ещё пытаются взять живьём: мастера избегали масштабных атак, опасаясь вдобавок задеть своих. Но все усилия были тщетны: за миг до удара стрела я создал вокруг себя мощнейшую сферу покрова смерти.
Стрелы обратились в прах на лету, каменные шипы рассыпались в пыль, а белое пламя лишь бессильно жгло тонкую чёрную плёнку смерти. Несколько гвардейцев попытались обрушиться на сферу с мечами, но быстро отпрянули, поняв, что она испаряет их оружие вместе с самими воинами не хуже простых атак.
Меллистрия сразу же рванулась в сторону. Гвардейцы Ренегона пытались её остановить, но королева жизни изящно изогнулась, уходят их атак, и двое воинов на её пути обзавелись разрубленными лицами. В следующий миг, оттолкнувшись от стены, таллистрийка уже была на крыше, разбираясь с первым арбалетчиком.
На крышах было по восемь стрелков с каждой стороны: четверо оставшихся были на стене над городскими воротами. Я сжал кулак, игнорируя рассыпавшихся в стороны магов, и четверо арбалетчиков с ужасающими криками схватились за чернеющие лица. Оглянувшись в сторону мастеров, я вновь поднял левую руку, готовя удар…
Они не были идиотами, разумеется. Увидев силу первого удара, рассыпались в сторону, засыпая меня тщетными атаками. И сейчас, даже до того, как я вновь обрушил каскад чёрных молний на своих врагов, мастера магии, разумеется, успели создать защиту.
Одна из пятёрок мастеров внезапно взялись за руки, образовав вокруг себя ячеистую полусферу. Вторая рванулась мне за спину, а оставшиеся два мага вместе с Гастоном решили защищаться каждый на свой манер.
Ячеистая полупрозрачная сфера из чистой энергии моргнула, задержав удар чёрных молний всего на полсекунды, а затем лопнула, и пятеро лучших мастеров магии Ренегона погибли на месте. Один из пятёрки Гастона поднял вокруг себя могучую каменную стену толщиной несколько метров, но и так разлетелась вдребезги. Последний напарник Гастона образовал вокруг себя сферу воды, и так, казалось, на миг остановила крайнюю молнию, сместив её траекторию в вихре защитного водоворота… Но едва защита опала, мастер воды рухнул замертво, погибнув от остаточного действия проклятья.
А вот Гастон вновь выжил. Просто потому что я не попал: в качестве средства защиты первый советник использовал мощный поток ветра, буквально сдув себя в сторону.
Оставшаяся пятёрка мастеров, что была за моей спиной, увидев смерть ещё семи своих коллег от одного удара, пошла ва-банк. В меня ударили мощнейшие атаки, на которые были способны боевые маги.
Из уже и так порядком развороченной каменной дороги ударил целый лес каменных кольев, пытаясь пробить сферу смерти со всех сторон. Ярчайший луч белого пламени ударил сзади, упираясь в защиту. Многоголовый поток воды мощнейшими таранами, словно адская гидра, ударил сверху, пока воздушные лезвия пытались вклиниться между лесом каменных кольев, а небеса пронзил яркий луч света, стремясь прожечь покров…
— Ауч!
Я демонстративно ойкнул и подул на ожог, пришедшийся на плечо, туша подожжённый пла