— Круг стихий твой. Твой орден, твоя власть, твои порядки. Я доверяю твоему суждению: делай всё то, что считаешь нужным. — с этими словами я покинул старика, двигаясь дальше.
Но что-то мне подсказывало, что он ещё долго смотрел мне вслед.
В чём-то Грицелиус был прав, конечно: люди действительно были в смятении, застыв на распутье. Смерть целого королевства — это не шутки. И потому я работал как проклятый, стремясь переломить ситуацию в свою сторону. Собирал званые вечера для аристократии, читал проповеди простому народу, убивал каждую редкую и опасную тварь в любой деревне, мимо которой проезжал…
Изнурительный, монотонный труд. Но мне казалось, постепенно он приносит плоды. Однако, оглядываясь назад, я бы сказал, что возможно всё это было ошибкой: даже будучи бессмертным, я всё ещё был способен испытывать усталость. Как минимум моральную, не говоря уже духовной.
Меня убили мгновенно. Не было ни намёка, ни сигнала, ни даже мимолётного чувства опасности… Я даже не сразу понял, как это произошло, дезориентированный и выкинутый в духовную форму в один миг.
Потребовалось несколько секунд, чтобы сфокусировать утомлённый разум. Я находился в небольшом ущелье, которое проезжал, в очередной раз возвращаясь из Таллистрии в Палеотру. Точнее, здесь находился теперь мой труп.
Костяную гончую разорвало на части вместе с моим телом. Осколки костей валялись вокруг, вымазанные в моей крови… И лишь сфокусировав внимание, я понял, что было тому виной: лёд. Остатки, лежащие на земле таяли, но в целом картина была очевидной: град ледяных игл с невероятной силой и скоростью ударил меня в спину, они даже не просто изрешетили тело, нет, буквально разорвали его на куски вместе с транспортом.
В оставшемся месиве тело узнавалось с трудом: даже удивительно, что ошмётки большей частью легли в одно место. Создавалось впечтление что я попал под перекрестный кинжальный огонь из целой полусферы ледяных копий, буквально вбившей меня в землю вместе с гончей.
Ни один человек не переживёт такой удар. Пожалуй, я даже не был уверен, переживёт ли такое лич…Разве что старый и очень подготовленный, тогда, может, кости уцелеют.
Пребывание в своеобразной духовной форме давило на сознание, требуя немедленно вернуть всё на круги своя. Воскреснуть, собрать разорванные ошмётки вместе, привести баланс мироздания в норму…
Но я не спешил поддаваться порыву. Некоторое время я могу выдержать, остатки все же служат каким-никаким якорем для сознания, позволяя фокусироваться на них. Некоторое время можно и потерпеть, размышляя. Кто же это такой умный, а? Нет, конечно, бессмертие великое благо, но, похоже, я слишком расслабился, привыкнув считать себя неуязвимым. В целом, разумеется, так оно и было, да и вообще, убить магистра смерти надо сильно постараться… Кто же это такой ловкий мастер магии льда?
Некстати вспомнились некоторые страницы книг по магии Тиала, что я брал у Грицелиуса, стремясь выяснить возможности наиболее опытный и могущественных мастеров Тиала. Шаолис Вулкан писал, что на высшей степени мастерства лучшие из магов контролируют энергию вокруг своего тела неосознанно: создавая вокруг себя своеобразную пассивную сферу контроля, какая мало того что давить проявления чужих способностей, но ещё и позволяет реагировать на угрозу бессознательно, демонстрируя скорость реакции далеко за пределами возможностей простого человека.
Повелитель пламени даже с сожалением описывал случай, когда он сам, будучи настороже во время экспедиции, случайно сжёг заживо человека в сотне метров от себя до состояния пепла на чистых рефлексах, даже не обернувшись, задолго прежде чем понял, что тот не представляет угрозы.
Некоторые из этих практик иногда удавалось использовать и мне: во время боя я и сам использовал подобную сферу, пронизанную сотнями нитей смерти, что позволяло ударить по площадям во всех направлениях сразу, убить десятки людей одним усилием воли…
Проблема была в том, что до истинного искусства мастеров, что оттачивали навыки десятки, если не сотни лет, мне было ещё далеко. Нет, я был хорош в свои годы, невероятно хорош, но бессознательной привычки так и не выработалось: я контролировал пространство вокруг себя только будучи готовым к бою…
Возможно, я сумел бы создать достаточно мощный покров от такого удара, сражайся я с неведомым врагом напрямую. А может и нет, всё же, Гастон достал меня в прошлый раз, пусть и не так сильно… Гастон… Уж не эта ли обиженка устроила эту засаду? Вновь ледяная магия…
Я отпустил фокус, ощупывая сознанием окружающее меня пространство. На разум сразу навалилась тяжесть, но немного можно потерпеть…
Вот только вокруг была лишь пустота и тишина: голый, чистые и безлюдные скалы ущелья. Ни единого следа засады или ударного отряда. Информация стучалась в стены сознания набатом, но в ней не было искомого…
Метафорически стиснув зубы, я свернул осмотр, стараясь сфокусироваться на собственном теле. Мир вокруг размылся, сужаясь до узкой сферы…
Прямой опасности рядом не было. Наблюдателей, на вид, тоже. Всё моё естество желало воскреснуть, сбросить это надоедливое давление на разум, избавиться от неумолимой пытки…
Убей меня в бою несколько десятков раз подряд, пожалуй, я бы не смог задержаться: мои ментальные силы тоже имеют свой предел. Но я был в дороге недавно, и ещё не успел всерьёз устать, да и умирать мне давненько не приходилось… Поэтому я собрал волю в кулак и принялся ждать.
Логика подсказывала, что тот, кто организовал этот удар, непременно проверит тело. Слишком удачно выбрано место. Слишком хорошая засада.
В этот раз расчёт не подвёл меня, хотя и не так, как я думал. С разных сторон в остатки моего тела ударило два десятка стрел, обмазанных какой-то гадостью. Останки плоти зашипели, разъедает какой-то дрянной кислотой или ядом.
Это придало мне сил: я продолжил ждать.
Несколькими минутами позже в тело ударили болты стрелометов: похоже, нападающие подошли на близкую дистанцию.
Если быть честным, после таких залпов отравленных и смазанных кислотой стрел в образовавшемся месиве человек уже не узнавался вовсе. Какая-то странная лужа из крови, мяса и костей…
— Думаю, он мёртв. — эхом донёсся до меня тихий голос.
Я напрягся, фокусируясь на звуке.
— Надо проверить. — отрезал другой голос командирским тоном. — Ещё два залпа, стрелами и болтами. А затем подходим ближе и кидаем колбы.
Стрелки выстрелили четырежды: два залпа стрелами и болтами. А затем, на грани восприятия, я ощутил, как ко мне подошло два десятка человек с командиром во главе. От тела оставалось всё меньше, заставляя меня выворачивать волю наизнанку, чтобы не воскреснуть…
— Колбы с кислотой. — скомандовал командир.
В образовавшуюся лужу и останков отравленной плоти ударило два десятка колб с какой-то кислотой, разъедая ей. Действовала она быстро: крови осталось совсем немного, плоти я вообще не чувствовал, но вот кости…
Кости позволяли мне держаться, пусть и с трудом. С лёгким удивлением я внезапно понял, что они выделяются на фоне костей гончей: мои были чёрными. Неужели последствия от сотворения Таллистрийского проклятья сохраняются до сих пор? Впрочем, с тех пор мне и не доводилось распыляться до костей, так что логично…
К сожалению, мой враг тоже это понял.
— Кости этой твари чёрные. Ищите всё, и сжигаем. — послышался новый приказ.
Место моей смерти быстро занялось пламенем… Вот только не так-то просто сжечь кости настоящего магистра смерти, что лично укрепил их, особенно будучи в трансе стихии.
Не скажу, что мне было легко: медленно, по чуть-чуть, кости всё же сгорали в алхимическом огне, но я превозмогал, цепляясь за последние остатки холодной логики.
Нельзя дать этим людям знать, что я бессмертен. Удар наносил маг льда, а осматривая мельком ударную группу, я видел лишь воинов. Командир пристально обошёл мои горящий кости по кругу, рассматривая их. Воины имели при себе серые плащи, под цвет скал ущелья, и в целом были одеты в странную кожаную одежду: под цвет полей и лесов, какой-то древний прообраз камуфляжа.
— Эта дрянь горит скверно, милорд. — покачал головой один из солдат, присаживаясь на корточки возле одной из моих костей. — Однако он определённо мёртв. Ни один человек не пережил бы это… Будь он хоть трижды повелителем жизни и смерти.
Мысленно я согласился с моим убийцей. Регенерация королей была велика, а великие мастера жизни, возможно, умели даже лучше: но никакая регенерация не поможет, если тебя мгновенно превратили в кашу, а затем буквально утопили в кислоте и пламени…
Командир несколько мгновений смотрел в огонь, а затем как-то по-особенному свиснул. И вскоре одна из скал ущелья дрогнула, отворяя проход в скрытую пещеру!
Оттуда показалась пятёрка мастеров. Всё в серых робах, без опознавательных знаков… Но вот их лидера я узнал сразу.
Сложно забыть человека, который убил твою жену. Мастер Гастон собственной персоной… Вот только его отряд, кажется, изрядно поредел после нашей последней стычки и выглядел отнюдь не так представительно.
Зато в этот раз он сумел меня убить, холодно отметил для себя я. Подло, из скрытой засады, подловив во время езды… Но сумел же, верно? Да и не мне судить о подлости.
Группа мастеров рассеялась, обходя остатки моих горящих костей по дуге. Затем один из них сложил руки вместе, и одну из моих костей раздробило мощнейшим ударом двух каменных плит.
— Тяжело идёт. — пробасил самый рослый из пятёрки. — Крепкие, зараза. Если и остальное тело было таким же крепким, неудивительно, что его считали непобедимым.
Второй мастер из пятёрки сложил руки кольцом и ударил по другой части тонким пламенным лучом. На его лбу выступила испарина, но кость обратилась в прах, пусть и после почти минуты яростного сжигания, что превратило камень под ней в яму с лавой…
— Всё ещё не верю, что он поддался так легко. — недовольно дёрнул щекой Гастон. — Со мной было четыре пятёрки, и он расправился с нами играючи, а я едва сумел его достать на пределе сил…