В этот момент поле боя заволокли клубы антрацитово-чёрного непроглядного тумана, разойдясь во все стороны от человека в чёрных латах, заставив Этериас оторваться от диалога. Верховный иерарх с надеждой вперил взгляд в огромное облако…
Сразу несколько пламенных лучше пронзили облако черноты изнутри. Яркие вспышки слегка озарили его в нескольких местах. А затем чёрные молнии разорвали слегка посветлевшую дымку, и изнутри послышались крики…
Бой длился недолго: всего минуту, или чуть меньше… Десятки пламенных лучей пронзали облако, словно запущенные вслепую, трижды изнутри поднимались волны пламени, превышающие своей высотой облако чёрной дымки, но быстро затухали. А затем облако рассеялось: посреди вспаханной, оплавленной и искорёженной земли стоял человек в слегка оплавленных чёрных латах. Он спокойными, уверенными движениями скинул с себя обгоревший плащ, бросив его в ближайшую лавовую лужу, а затем обнажил свой клинок, с силой вонзая его в землю.
— Теперь это моя земля. — мастера ветров разнесли негромкий, но невероятно уверенный в себе голос по солдатам обеих армий. — Каждый, кто хочет возразить: сражайтесь. Сражайтесь со мной сейчас, или молчите вечно.
— Похоже, настал мой черёд. — затянул на себе поясной ремень Гастон. — Ты знаешь, что делать. Это было честью…
— Не надо. — покачал головой Этериас, вздохнув. — Не надо пустой лести. Ты сам знаешь, я совершил немало ошибок. В конце концов, как и все мы, я всего лишь человек. Я до сих пор не уверен, что мне хватит сил отдать этот приказ, следуя твоему плану…
На угрюмом, равнодушно-мрачном лице Гастона впервые, пожалуй, за всё то время, что Этериас знал его, появилась яркая, добрая улыбка. Он совершенно внезапно шагнул вперёд и крепко обнял первосвященника.
— Никогда не меняй это в себе, брат. — прошептал ледяной волшебник. — Никогда, слышишь? Миру нужны такие люди, как ты, и всегда будут нужны. Чтобы ты о себе не думал, ты лучший из нас. Знай, я никогда не завидовал твоему посту… И я верю, что, если меня постигнет неудача, ты всё равно победишь, как побеждал всегда.
— Даже не думай об этом, понял? — стиснул в объятиях Гастона Этериас, чувствуя, как в уголках глаз собираются слёзы.
Гастон отстранился: не стоит давать их врагу время восстановить силы. Но, уже спускаясь вниз по лестнице, он на мгновение обернулся и лукаво улыбнулся:
— Знаешь, если нам удастся его взять… Это же будет великий подвиг, верно? Такая гора славы… И я могу забрать всю её себе. Как бы Его Величество потом не принял решение поменять верховного иерарха.
Этериас чуть не задохнулся от возмущения: как вообще можно думать о славе в такой момент!?! Но Гастона уже и след простыл: ледяной волшебник спешно спускался вниз по лестнице.
Глава церкви со вздохом провёл рукой по глазам, вытирая слезы. И прошептал, смотря в никуда:
— Возвращайся с победой брат. Возвращайся и забирай себе любую славу.
Я испытывал лёгкое раздражение: всё же, повелителей пламени не удалось взять чисто. В целом, конечно, мастера огня не могли мне ничего противопоставить: куда там их магическому пламени, когда я учился держать на себе жар дракона…
Однако общее количество горящий объектов создавало изрядное количество удушливого дыма, которого я наглотался, плюс, жарко, как в парилке, отчего пришлось вспотеть в самом прямом смысле этого слова. Вдобавок ко всему сразу несколько наиболее опытных мастеров не зажгли напоследок, в буквальном смысле взорвавшись после смерти, из-за чего меня несколько раз окатило волнами странного огня, к которому я не сразу подобрал конфигурацию покрова смерти: итогом этого стали слегка оплавленные доспехи и подгоревший плащ.
Ничего серьёзного, конечно: но гордость слегка пострадала. С другой же стороны… Я только что убил около двух сотен отменных повелителей пламени и даже не погиб ни разу в процессе. Определённо, расту над собой.
После моего призыва к сражению враги пока не спешили выдвигаться, видимо, размышляя. Я задумчиво осмотрел тела мастеров огня: часть распылило в прах, некоторые вообще сожгли друг друга, самые опытные взорвались… Но около половины всё ещё пригодно к некромантии: иссушенные, гниющие и почерневшие трупы ещё можно было использовать. Я уже было собрался заняться подготовкой тел к поднятию, как сквозь отступающую вражескую армию прошло семнадцать человек.
Шестнадцать мастеров в простых серых робах и их лидер: человек в кожаных доспехах, инкрустированных какими-то странными кристаллами и интересной диадемой…
Я узнал его издалека, и это заставило меня слегка улыбнуться под шлемом.
— Мастер Гастон. — кивнул я смертнику. — Неожиданная, но, не скрою, приятная встреча. Интересная одежда для ваших похорон. Вы готовы ответить за то, что сделали в Виталии?
— Всегда готов. — пожал плечами Гастон. — Но я здесь не за этим.
— Вот как? Тогда зачем ты здесь? — спокойно спросил я, рассматривая окружающих его мастеров.
Ни одного молодого. Всё до единого — древние старики, многие с множеством шрамов, предельно преклонных лет. Такие, про которых говорят, что начинают терять силу…
Мастодонты стихийного ремесла, понял я. Опытнейшие и сильнейшие, что жили столетия. Может, уже начавшие терять былое могущество молодости, но даже так, вероятно, многие дали бы фору даже молодым верховным иерархам. И тот, кто уже дважды сражался со мной… Что же они придумали?
— Я здесь, чтобы показать королевствам, а быть может, и всему Тиалу, как убить бессмертного. — медленным, чётко поставленным голосом произнёс Гастон.
Повисла тишина, прерываемая лишь лёгкими порывами ветра: мастера ветров доносили наши слова до армий, что собрались за нашими спинами.
В глазах повелителя льда был лишь спокойный, равнодушный холод: он словно сам превратился в воплощение своей стихии, став ледяной глыбой.
Может, они и правда смогу меня достать пару раз, подумал я, присматриваясь к старикам. Древние волшебники Тиала стояли молча, неподвижно, не выражая никаких эмоций, подобно Гастону: но я знал, что это обманчивое впечатление. Прежде чем я успею поднять даже руку, чтобы направить каскад чёрных молний, эти люди успеют взорваться дюжиной разнообразных атак и защит.
Многое зависело от моего ответа. Я мог промолчать, но утаивать эту тайну и дальше может стать невозможным: что, если они смогут убить меня в этом бою? Воскреснуть на глазах у толпы? Не факт, что второй раз пройдёт приём с чёрным туманом: его можно и разогнать ветрами…
— Я бессмертен, это правда. — наконец, ответил я. — И потому вдвойне глупо бросать мне вызов. Сдавайся, Гастон, и я обещаю пощадить твоих людей.
Ледяной маг слегка склонил голову.
— У каждого есть слабость. Я не против проверить, нашёл ли я твою.
— И сколько людей ты бросишь на алтарь своего высокомерия? — спокойно спросил я.
— На алтарь? Никого, в отличие от тебя. — усмехнулся советник. — Но ради того, чтобы власть в королевствах не получила тварь вроде тебя, я готов бросить в бой всех, кто готов сражаться. Оглянись: ни один солдат нашей армии не был приведён сюда силой, против своей воли. Каждый волен уйти, здесь и сейчас.
— Верность — это хорошая добродетель. — кивнул я. — Но я могу сказать то же самое и про своих людей. Разница между нами заключается в том, что ты готов жертвовать своими людьми ради бессмысленной, безнадёжной схватки. Я же предпочту сохранить как можно больше своих.
— Очередная бессмысленная ложь. — скучающим тоном протянул Гастон. — Если ты действительно хочешь получить эту землю, сражайся, бессмертный. Мы проверим, так ли это… Но чтобы пройти дальше, тебе придётся переступить через моё тело.
Я на миг задумался. Это явно провокация. По какой-то причине Гастон ожидал от меня первого удара. Но это была очевидная глупость, давать право первого удара мастеру смерти, особенно после того, как он сам со мной сражался. Что они сделают? Ринуться врассыпную, уклоняясь? Или всё же придумали защиту от искусства смерти?
Я демонстративно вздохнул, так и не придя к решению, что же они придумали. Но, с другой стороны, имеет ли это значения? Мне всё равно предстоит убить их всех. Пришло время проверить, что сильнее: моя вечность или магия лучших волшебников королевств. Проверить в прямом, открытом бою… Пусть будет так.
Я вскинул руку и ударил мощнейшим каскадом чёрных молний, призванным снести все семнадцать врагов рядом. И одновременно с этим Гастон метнул навстречу моему удару своё ожерелье с голубоватыми кристаллами.
А дальше произошло то, чего я вообще не ожидал увидеть. Время словно остановилось: Чёрные молнии, словно замороженные, застыли в самом пространстве немного не доставая до моих врагов.
В ту же секунду семнадцать лучей воды ударили в мою сферу, обращаясь в лёд на пути к цели. Воздух заволокло холодным водяным туманом, ступающим нам по колено.
Я ударил чёрными молниями с двух рук, вдребезги разбивая образовавшуюся вокруг моего покрова ледяную сферу, но вновь молнии словно застыли в самом времени, не долетая до противников, а они все не прекращали атаку…
Первоначально задумка противников показалась мне простой: найдя способ защиты от моих дальнобойных ударов, они просто били и били ледяной магией, надеясь, похоже, что я не смогу перестроить защиту от огня. Но это-то как раз было крайне просто: лёд — это всего лишь плотная материя, её смерть перемалывала легко…
Я бросил ещё несколько высших проклятий: мёртвый разум, гниение, пожирателя материи: но тщетно, серо-чёрные ленты проклятий словно застывали. Вокруг всерьёз похолодало, а вместе с моими проклятиями в воздухе застыла мелкая рябь ледяных осколков.
Ударив молниями в третий раз, я вновь разбил образующуюся вокруг ледяную сферу, и собрав волю в кулака, применяя проклятье мёртвого тумана по площади.
обрати погоду в смерть врагов твоих.
Трое стариков, наиболее плотно погруженных в туман, захрипели, оседая на землю.
— Элесар, воздух! — крикнул Гастон, и весь туман мгновенно сдуло.