— Лет через пятьдесят — очень может быть, милорд. — согласился со мной Улос. — Но, признаться, меня волнует ваше состояние. Всё же, им почти удалось заключить вас в клетку… Вы думаете, мы выиграем эту битву? Или мне подготовить своих людей к отступлению?
Я кинул взгляд на безоблачные небеса. Солнце двигалось к зениту…
— Мы победим, вне всяких сомнений. А выжившие будут бежать в ужасе. Даю тебе слово.
Старый слуга, вернейший и надёжнейший из всех, что у меня были, блаженно зажмурился, подставив мёртвое бледное лицо ярким лучам восходящего полуденного солнца.
Глава 44. Убить бессмертного, часть 3.
Не знаю, чего стоило отдать верховному иерарху отдать этот приказ: бросить в бой всю армию сразу против одного бессмертного убийцы. Подобное совершенно не вписывалось в психопортрет этого человека, который я составил для себя. Священник-пацифист, фанатик добра и миролюбия, вероятно, никогда не убивавший людей и не посылавший их на смерть до сих пор…
И идущая в бой против меня могучая армия альянса, духовным лидером которого он, несомненно, являлся: а с выбыванием Кормира, возможно, не только духовным.
Стоило отдать парню должное: у него есть яйца. Однако каков бы ни был их план битвы, их ждало разочарование.
Я медленным, неторопливым шагом двинулся навстречу полкам, окутывая себя вихрем смерти, состоявшим из множества слоёв привычной мне сферы.
Сквозь мерцающий и дрожащий воздух прозрачной чёрной пелены было плохо видно. Но я моргнул, переходя на зрение глазоеда: и свет сотен тысяч глаз ударил прямо в меня, разрывая пелену серого, мрачного мира. Мне невыносимо сильно захотелось заставить их закрыться навсегда: но могучим усилием воли я взял себя в руки: играть свою роль стоило до конца.
Неторопливый, чеканный шаг первыми встретили тучи стрел из длинных луков, затем: огромные камни из метательных машин, целые стены болтов разнообразных стрелометов: от лёгких, колёсных до тяжёлых орудий осады…
В бой вступили первые отряды мастеров магии: в меня ударили огненные шары и водяные плети, из земли вздымались каменные колья, дорогу преграждали стены воды и земляные валы, из ниоткуда поднимались тайфуны пламени, а воздух рассекали лезвия и таранные кулаки ветра.
Пламя затухало, касаясь вихря смерти, вода бессильно расплёскивалась, а камень и снаряды просто рассыпались в прах. Некогда зелёная, сочная и колышущаяся трава на поле боя умирала, пока я шёл вперёд: словно сама природа отступала перед не знающей равных силой, и сама смерть следовала за мной по пятам…
Вражеские полки попятились при моём приближении. Некоторые из солдат, самые храбрые, метнули бессильно испарившиеся копья. Однако сегодня был день моей славы: и потому я шёл вперёд, и никто не мог меня остановить.
Я не атаковал, лишь защищаясь, но люди расступились, давая мне дорогу.
— Этериас! — закричал я. — Этериас Инвиктус! Выходи и сразись со мной, как лидер с лидером!
Удары стихли. Отряды лучников и мастеров магии прекратили бессильные удары, и даже готовые к битве полки солдат опустили оружие, затихая.
На мгновение над полем боя повисла робкая тишина, прерываемая лишь звуками степного ветра над равниной. Я взмахнул рукой, рассеивая вихрь смерти вокруг себя. Пару секунд молчали все: а затем ближайшие ко мне копейщики медленно наставили на меня своё оружие, беря меня в кольцо стальных наконечников, и опасливо, осторожно стали смыкать кольцо.
Я не шелохнулся, двигаясь лишь глазами. Но моего врага не было видно нигде.
— Мы можем решить исход этой войны, как было принято в старые времена, маг. — громко сказал я, прерывая молчание. — Только ты и я, как лучшие из лучших, как духовные лидеры сторон конфликта. Ни к чему этим людям умирать…
— Ничей ты не духовный лидер. Просто лжец, упивающийся своей силой. — ответил мне негромкий, лёгкий голос. — А все, кто окружает тебя, готовы умереть, сражаясь за добро и справедливость, кои ты хочешь изжить из королевств. Верно я говорю, парни?
Я не сразу нашёл источник голоса взглядом: это оказался совсем небольшой, низковатый старичок в смешном серо-голубом балахоне со странной причёской и небольшой, тонкой седой бородкой. Он едва доставал мне до груди своим ростом…
Мне оставалось лишь вскинуть брови, глядя на этого дерзкого клопа.
— Я даже не знаю, запредельная это глупость или храбрость: говорить со мной так. — прогудел я из-под шлема. — Ты хоть знаешь, кто я такой, волшебник?
— Я даже не знаю, запредельная это глупость или храбрость, пытаться сразиться с миллионной армией в одиночку. — язвительно передразнил меня старикашка. — Ты злобный убийца. Человек с чернейшим сердцем среди всех людей и темнейшими, грязнейшими помыслами среди всех лордов Тиала. Самый настоящий тёмный лорд, мастер лжи и обмана, запутавший в паутине своего зла множество чистых сердец. Но даже твоё мёртвое искусство не поможет тебе сегодня…
Я немного помолчал, слегка склонив голову. Поразительная наглость.
— Представься, волшебник. — негромко попросил я. — Я хочу знать твоё имя, прежде чем вырву твою душу и навеки прикую её к этому месту.
Солдаты, стоящие рядом, вздрогнули в единой волне. Но старикашка лишь прищурился.
— Моё имя - мастер Фелиус. И что-то я сомневаюсь в твоих способностях сделать мне хоть что-то. Как насчёт пари, страшно могучий неубиваемый повелитель смерти? — скептицизм в голосе плюгавого старичка можно было черпать вёдрами. — Достань меня хоть раз в течение получаса здесь и сейчас. Меня одного, в этом самом поле… Ты даже этого не сможешь. И тогда тебе останется лишь убраться восвояси. Ведь как можно рассчитывать победить армию, если ты не способен победить одного крошечного старика, верно?
— Я справлюсь быстрее. — бесстрастно ответил я. — Но ты можешь попытаться, мастер ветра. Твоё искусство против моего… Людям вокруг будет полезно узреть настоящий ужас: тем проще им будет принять мою власть.
Фелиус как-то по-особому свистнул, и солдаты живо принялись расходиться, оставляя нам свободное поле. Довольно обширное: на несколько миль диаметром. Я прищурился, глядя на неподвижно стоящего старикашку, что стоял на траве.
Он был последним осколком мозаики, окончательно складывая картину битвы в моей голове. И это заставило меня искренне, радостно расхохотаться: на глазах обеих армий. Старичок мгновенно насторожился, как-то странно припав на левую ногу.
— Над чем ты смеёшься, злодей? — подозрительно посмотрел он на меня.
— Когда-нибудь вы поймёте. — весело хмыкнул я. — Может, твоя душа даже расскажет кому-то об этом, воистину эпическом провале. Но легче от этого не станет.
— О чём ты? — нахмурился Фелиус.
Всё же, я не был карикатурным злодеем, и рассказывать, в чём мои враги ошибаются, не стал. Вместо этого, пользуясь замешательством врага, я немедленно ударил по нему каскадом чёрных молний.
Чёрные молнии вспахали землю, окрашивая зелёную траву в чёрные тона. Но старикашка словно только этого ждал: порыв ветра немедленно швырнул его за сотню метров вбок, уходя с линии удара.
Прежде чем я нанёс следующий удар, грудь стянуло резкой болью. Я не мог дышать…
Я припал на колено и сжал кулак, выпуская во все стороны от себя мощнейшую волну смерти. Волна чёрного мрака разошлась почти на милю вокруг, уничтожая траву, и, казалось, вот-вот достанет невероятно быстрого старика.
Он подпрыгнул высоко вверх, практически взлетев в своей попытке уклониться, но тщетно: волна смерти догоняла его.
И всё же этого хватило: в финальной, верхней точке, повелитель ветра внезапно метнул вглубь сферы смерти несколько десятков заполненных доверху энергией сияющих энергетических лезвий, прорубая себе окно.
А я был слишком далеко, чтобы этому помешать: расстояние составляло целую милю, и на такой дистанции ударить уже не получалось, по крайней мере, точно и быстро…
Оставалось только медленно подняться, справляясь с удушьем.
Старик мягко спланировал на землю вдали от меня и принялся ждать.
Не знаю, как он это делал, но план был определённо неплох: судя по всему, повелитель ветра создал вроде меня что-то вроде огромной вакуумной сферы, где отсутствовал воздух, и продолжал поддерживать её даже сейчас.
Если я умру здесь, новое тело сформируется внутри сферы и умрёт вновь: та была слишком велика. Добежать до её границы, очевидно, я тоже не успею.
Воздуха в лёгких оставалось немного, и счёт шёл на секунды. Боль пронзила грудь и в глазах потемнело…
Я ударил чрезвычайно плотным потоком чёрных молний вертикально вверх, вскидывая руку, и на миг вокруг меня возникла огромная полупрозрачная сфера, удерживающая снаружи воздух. Чёрные молнии были одним из моих самых дальнобойных ударов… но на пределе дистанции их мощи не хватило пробить сферу. Однако в этот самый момент я понял и кое-что другое.
Один волшебник, даже самый могущественный, просто не способен создать подобную сферу и удерживать её. Она слишком велика, даже я с трудом дотягивался до её концов, создавая чудовищную волну сырой силы смерти…
Вокруг было чистое поле. Но это не значит, что там нельзя никого спрятать, верно?
Время не ждало. Я почувствовал, как от недостатка кислорода у меня начинают подгибаться ноги.
Быть может, я мог быть убить всех, многократно умирая в этой вакуумной сфере. Но это даст слишком многим понять, что и я уязвим… Нет. Только не так. Только не сегодня. Не в миг моей славы. Я не паду в этом бою.
Времени оставалось только на один удар: и пусть я не знал, где находятся волшебники, поддерживающие сферу, догадаться можно было легко.
Как же вас достать?
Я сорвал с пояса костяной стилет и вонзил его себе в сердце, выпуская из лёгких последний воздух. Миг вокруг мигнул и погас, одновременно обрушиваясь на сознание сенсорным шоком духовной формы. Быть может, в иной обстановке я бы просто оглушил себя подобным приёмом, не выдержав развернувшегося на милю вокруг восприятия… Но сейчас большую часть пространства вокруг составляла лишь пустота: так я нашёл способ обратить их идею против них.