Всего секунда, в которую я узрел врагов. Спрятать мастеров воздуха под землёй, в небольших ямах: хитрая придумка. Целое кольцо ям-ловушек, в которое я попал, радиусом в целую милю.
Самому себе я мог признаться, что не был уверен в себе в этот миг: никогда прежде мне не доводилось делать подобного. Но другого пути не было, и потому что я вложил силу своей собственной смерти, со всей яростью бессмертного, со всей своей жаждой власти, с отрицанием поражения и духом рыцаря-странника, который не желал сдаваться в один-единственный простейший приём, заученный первым…
Словно в один миг развернувшийся кракен, полсотни нитей смерти, настолько плотных и накачанных силой, что их стало возможным узреть невооружённым взглядом, впились в землю вокруг меня, взрывая её и убивая каждого мага ветра, спрятанного рядом…
Каждого, кроме мастера Фелиуса. Он ожидаемо уклонился, но вот его коллеги, спрятанные под землёй, сделать это не могли.
Сфера схлопнулась с чудовищным грохотом ударив по мне вакуумным взрывом: но тот лишь бессильно разбился о чёрную сферу.
Я демонстративно вынул из груди и повесил стилет на пояс, с наслаждением вдыхая воздух.
— Вечный. — громко крикнул я. — Бесконечный! Бессмертный! Это так сложно понять? Никто не может убить меня. Вам не выиграть эту битву. Сдавайтесь!
— Твоя вечность будет недолгой. — мрачно пообещал мне мастер Фелиус, хмуро оглядывая развороченные котлованы с трупами своих людей. — Всему рано или поздно приходит конец, и ты не станешь исключением.
Я расхохотался, разведя руки.
— Ты говоришь мне о неизбежном конце? Мастеру смерти, отрицающему саму её власть над реальностью? Ты глупее, чем я думал, старик. Но довольно разговоров: пришло время умирать.
Старый мастер ветра ожидаемо уклонился от очередного снопа чёрных молний длинным прыжком, ударив по мне спрессованными лезвиями ветра. Тщетно, но сдаваться он отказывался: это вызывало уважение.
Я опробовал ещё несколько ударов. Целенаправленные выбросы энергии, конусы проклятий, самонаводящиеся чёрные ленты проклятий…
Он был слишком быстр. Разрывал дистанцию и уходил от любого удара, пользуясь свободным пространством.
Нет, разумеется, я бы справился и с таким противником. Летать он всё же не умеет и на землю ступает: можно было бы попробовать просто проклясть всю землю, или взять его измором, на крайний случай.
Просто это займёт время. И сил потребует много, а они у меня не бесконечные, как бы не хотелось обратного. Я уже догадался, на это и рассчитывают враги: взять меня измором. Все эти ловушки, отказ предельно честного иерарха от дуэли, бросок в бой всех сил… Они исходили из изначально неверного предположения, что меня возможно измотать.
Чисто технически, конечно, это не было невозможным. Если бросать в бой что-то вроде големов, не имеющих в себе жизни, и только их. Но даже так, скорее всего, это сработало бы плохо: я всё ещё мог приносить себя в жертву вновь и вновь.
Но попытаться закидать трупами мастера смерти? О, хотел бы я видеть глаза тех магов, что поймут эту ошибку, читая об этой битве в учебниках истории… Конечно, они не могли знать: но всё же это вызывало у меня самое настоящее веселье.
Возможно, они смогли бы измотать обычного магистра смерти моего уровня таким образом, всё же, не так-то просто пропустить через себя целый океан и остаться в живых. Но с опытным и могучим личом такой фокус уже бы не прошёл, а с бессмертным — и подавно.
Мастеру смерти нет равных на поле боя. Я утоплю их всех в океане смерти, рождённом, когда падёт их собственная армия.
Проблемы с ловким старикашкой это не решало, впрочем. Но, к несчастью, для мага ветра, я действительно хорошо подготовился к этой битве…
У меня было время на эксперименты и подготовку во время перемирия. И что не менее важно, я мог обдумать и тщательно проанализировать собственные слабости.
Дистанция — естественная слабость магов Тиала. Я частично мог решить эту проблему поднятием нежити, однако создавать долговременные конструкты, способные сами по себе пролететь многие мили, не умел ни я, ни мастера королевств. Даже мастеров ветра я достал на пределе сил, принеся себя в жертву… А ведь это была всего миля.
Мастера Ренегона решали эту проблему, объединяя силы в круг, где каждый брал ближайший участок. Но даже так я мог потягаться с ними в большинстве случаев: так что здесь больших проблем не было.
Гораздо больше слабостью являлась скорость, что превосходно демонстрировал мастер Фелиус.
Под скорлупой своих потрёпанных доспехов находилось пусть бессмертное и изуродованное страшным предсмертным ритуалом тело, но это всё же было тело человека.
Мысль не имела своих пределов, но тело всё ещё служило мне проводником. Я мог творить чудовищные по мощи удары и укутывать себя почти непробиваемым покровом в доли секунды, конечно: равных мне в практике искусства смерти, безусловно, не было.
Проблема была в том, что опытные мастера Тиала могли то же самое. Но вдобавок к этому они могли применять искусство жизни, ускоряя себя, подобно опытным мастерам жизни из числа воинов и королям, накачанным силой жизни под завязку.
Пусть я создам щит за долю секунды, опытный мастер магии может создать за неё же десяток ударов, разогнав восприятие. И выручала меня в таком случае только превосходящая во много раз их силы личная мощь: и то не всегда, как показывала практика…
Чтобы решить эту проблему, я изобрёл транс смерти. Особая техника на стыке ментальных техник дракона и магии смерти. В отличие от искусства жизни, здесь действовал иной принцип: фактически, я просто умерщвлял часть своего сознания, отрезая всё лишнее, сосредотачиваясь только на битве, что позволяло действовать намного быстрее…
Обычных людей, правда, такой подход быстро убивал, хотя и увеличивал скорость реакции многократно. Подозреваю, даже опытный мастер смерти быстро сжёг бы свои мозги, пользуясь подобной техникой.
Однако Улос и Элдрих её освоили и смогли пользоваться. После него я однозначно признал транс смерти подходящим приёмом.
Мастера ветра уклонился от очередной росссыпи дымчатых чёрных полос, и я усилием воли направил импульс смерти в собственный мозг, отрезая лишнее. Время слегка замедлило свой бег…
Фелиус, безусловно, был одним из лучших, если не лучшим мастером ветра в королевства. Он легко уклонялся от любой направленной на него массированной атаки. Поэтому я просто создал два фронта атаки, ускорив восприятие… Коротышка, находящийся в воздухе, резко рванулся вниз, уходя от обоих атак, но в этот самый момент молнии смерти разорвали землю совсем рядом…
Почерневшее тело упало на землю, несколько раз перекувыркнулось и затихло.
Я неспешно подошёл к нему. А затем вонзил в него руку, хватая мёртвой хваткой свежую душу, к которой заботливо привязал несколько незримых цепей.
Что ни говори, обращению с душами своих жертв демон учил меня хорошо.
— Как… Что происходит? — непонимающе озирался дезориентированный полупрозрачный старикашка, дёргаясь в моей руке.
— Ты правда думаешь, что я тебе отвечу? — хмыкнул я.
— Ты… Отпусти меня… Я должен уйти… Я чувствую.
— О нет нет нет… — покачал головой я. — Твоё место здесь. И оно будет здесь ещё очень, очень долгое время.
А затем я просто безжалостно вонзил к душу нити смерти, пронзая её насквозь, и принялся грубо, не особо церемонясь, привязывать её к земле, ориентируясь на изуродованное тело. Силы я вложил щедро: лет сто привязка должна продержаться, а там можно и навестить старика.
Крик души мёртвого мастера ветра был ужасен: пронзительный, раздирающий барабанные перепонки и вызывающий мощную ударную волну вопль. Призрак Фелиуса задёргался, мерцая и пытаясь вырваться: но тщетно. А затем просто лопнул, теряя духовную оболочку: но, к несчастью для него, это был отнюдь не конец.
— Мастер Фелиус выглядит слегка неприглядно теперь, но не волнуйтесь, он вполне может наблюдать за нами. — развёл я руками, громко обращаясь к армии.
По рядам солдат пробежала рябь: но ответить не решился никто.
— Сдавайтесь. Или сражайтесь. Исход будет один — Ренегон падёт.
Я говорил не слишком громко, но ветер разнёс мои слова всем вокруг: подчинённая душа мастера ветра исполнила приказ… Искалеченная, измученная, она не была способна на серьёзную магию: однако этот эксперимент показал мне, что, сковав и подчинив дух владеющего магией существа, оно может сохранить часть способностей в виде высшей нежити. Очередной шаг вперёд… Интересно, осознали ли до конца те волшебники, что стояли вокруг меня, в рядах огромной армии, какие именно возможности им были продемонстрированы? Какое невероятное могущество рождалось здесь и сейчас?
Но нет, они не понимали. Медленно, неуверенно, кольцо начало смыкаться: армия пошла в атаку, стремя навалится на меня единым натиском со всех сторон.
У меня было немного времени для размышлений: наверное, я знал слишком много путей убить такое количество людей… Бросить пожиратель жизни? Ударить каскадом черных молний во все стороны? Накрыть проклятьем смертной жатвы или сухой тысячи солдаты, уничтожая отряды магов точечными тяжёлыми ударами чёрных молний? Быть может, заставить их сражаться в иссушающем силы непроглядном мраке или просто создать чудовищный всепоглощающий вихрь смерти, как я смог, убивая Таллистрию?
Даже после всего увиденного, они всё ещё не понимали, с кем столкнулись. Кого пытаются остановить. Но если так подумать… Пожалуй, можно сделать всё ещё лучше.
Я поднял глаза к голубым, почти безоблачным небесам, усилием воли вгоняя себя в транс смерти, и все звуки движущейся армии словно отрезало. Время замедлило свой бег…
Но на этом ничего не остановилось. Новый рывок воли, и едкий запах гнилостного праха пропадает.
Словно в замедленной съёмке, из первых рядов армии взметнулись ввысь стрелы дальнобойных луков…
Насколько быстрым может быть человек, если отрезать от него всё лишнее? И вдобавок к этому пронзить самой смертью вокруг пространство, заставив его скользнуть в пробоину?