Одна почти забытая мысль при этом не давала мне покоя. И только подняв последнее пригодное для некромантии тело, я внезапно понял, в чём проблема.
— А где Эскилион? — спросил я.
Если так подумать, он был третьим личом, и должен неплохо помогать… Вот только молодого фанатика, как мне кажется, я не видел уже довольно давно.— Он провалился под землю и погиб во время битвы, милорд. — пожал плечами один из культистов. — Не захотел отступать, когда мастер Улос сказал отходить.
Я медленно сжал и разжал кулак, смотря в землю. Этого человека мне не хотелось бы терять. С другой стороны… Быть может, это даже к лучшему, что именно он погиб. Настало время проверить одну теорию.
— Улос. — спросил в пустоту я.
— Да, милорд. — быстро выросла рядом фигура старика.
— Неси ингредиенты для ритуалов.
— Какие, повелитель?
— Всё, что есть.
Усталые, истощённые неделями работы культисты оживились, понимая, что будет происходить что-то интересное. Я на миг задумался, стоит ли вообще всё это показывать: но быстро отмёл сомнения. По малой части восстановить ритуал всё равно невозможно. Мне требовалось всего малость: восстановить ту часть, которая отвечала за первоначальный сбор тела, а затем попробовать притянуть душу.
— Я помню это. — тихо, так, что слышал только я, прошептал Улос. — Тогда, на скале…
— Всё в сторону. — скомандовал я. — Выброс силы будет приличный, может задеть.
Вообще-то, для такого требовались жертвы, и много: но здесь, на этом поле смерти, у меня всё ещё был океан силы.
Я стиснул зубы и потянулся к цепям, что связывали меня с миром. Мне нужна была лишь одна из них, но вот затем…
Вычленить нужной было легко: нащупав связь, я понял, что душа моего фанатика всё ещё в этом мире, и никуда не ушла. По отголоскам связи скользнули воспоминания: падение в пропасть, в лаву, огонь, что не причинял боли… И чёрная пустота.Я выпустил из себя мощный выброс силы, заставляя символы ритуального круга вспыхнуть чёрным сияниям, и послал простой приказ по связи, требуя от самого мироздания изменить положение вещей: он мёртв, так не должно быть…
Мир безмолвствовал, а сила словно ушла в пустоту. Я повторил призыв, усиливая чёрное сияние: но тщетно. Что-то шло не так…
Я прикрыл глаза и сосредоточился, пытаясь понять, в чём же дело. Моё собственное бессмертие ни в какую не хотело проецироваться на чужую душу, несмотря на явное наличие связи. Как же заставить тебя работать?Вдох-Выход. Мощный выброс смерти распыляет меня, заставляя окружающих меня культистов ахнуть. Но воскрешать я не спешил: нет, надо сделать иначе. Потянуть за одну нить, но требуя вернуть не себя…Сознание словно подёрнулось дымкой. Это напоминало попытку одновременно вырвать из себя ржавую, тупую колючую проволоку, обмотать ею собственную душу, и, используя её как рычаг, достать что-то из очень глубокого колодца. Мир плыл и терялся, словно я прошёл уже через десятки смертей, а чувство неправильности происходящего едкой, противной липкой волной словно пронизывало всё моё естество. Тупая, рваная боль пронзила душу, и я смыл её волной силы, заглушая страдания… А затем еще раз, и еще раз... Душа словно немела, а сознание расплывалось от невыносимого давления: казалось, я будто уперся в несокрушимую стену. Но я давил и давил, ведь сила не кончалась: её могло бы не хватить, но только не здесь, только не после такой битвы.
Мир пронзил странный, неестественный тонкий звон, возникший из ниоткуда, и что-то мне подсказывало, что слышал его только я: а затем незримая струна словно лопнула, и напряжение резко отпустило меня.
В следующий миг я собрался вновь на чистом автомате, без оформленного желания, будто вынырнув из глубокой бездны. И прямо передо мной, в центре сияющей невыносимо ярким чёрным светом фигуры медленно собиралась из воздуха фигура лича.
— Добро пожаловать назад. — спокойно поприветствовал я Эскилиона. — Кто-нибудь, принесите нам две мантии.
Улос немедленно принёс мантию мне и сокрушённо покачал головой.
— К сожалению, у меня закончились мантии, милорд. Ваше искусство велико…
— Как? — неверяще осматривал собственные руки молодой лич. — Я помню, как сгорел в лаве…
— Не рассчитывай, что я буду повторять это. — дёрнул плечом я. — процедура крайне неприятная.
— Постараюсь больше не умирать. — серьёзно кивнул мне юноша.
Мастера смерти тихо перешёптывались, обсуждая увиденное. Я улыбнулся и махнул рукой.
— День на отдых, а дальше выезжаем в сторону Кордигарда.
Армия мёртвых вскоре двинулась в путь, обходя раскинувшуюся на долгие сотни миль в стороны расщелину. На той стороне изредка виднелись разведчики Ренегона: наше перемещение точно не осталось незамеченным. Иногда я лениво посылал вдаль проклятия, но особого смысла в этом не было: в любом случае, стоило ожидать, что столица будет готова к осаде. Мы маршировали неспешно: с лёгким удивлением я замечал по дороге отнюдь не эвакуированные деревни. С другой стороны — куда им идти? Всё население королевства в города не спрячешь, да и прокормить такую ораву будет нечем.Путь занял почти месяц, но и он подошёл к концу: мои легионы наконец-то достигли финальной точки этой кампании.Пять колец белокаменных стен Кордигарда выглядели несокрушимой твердыней: и я с удивлением обнаружил вокруг город свежевыкопанный ров, наполненный водой из реки! На стенах виделись регулярные патрули, на башнях стояли новенькие осадные машины: к осаде и штурму город был определённо готов.
Мертвецы численность в более чем полмиллиона голов неспешно окружали город на безопасном расстоянии: защитники, впрочем, не пытались этому препятствовать, хотя я и заметил на стенах изрядное оживление.
— Предложим сдаться? — хмыкнул Роланд, с каким-то мстительным удовольствием наблюдая за суетливыми солдатами.
— Лично не пойду. — зевнул я. — Уже предлагал, что толку? Но если хочешь, можешь трубить.
Граф пожал плечами и достал сигнальный рог, затем протрубил в него предложение о сдаче. Сперва на стенах ничего не происходило… Но вскоре над барбаканом и башнями взвились сине-белые флаги династии Ренегон. Символы света и неба: цвета древнейшей династии королевств, что доселе не знала поражений. Как бы ни повернулось дело дальше, сдаваться они не были намерены.— Была бы честь предложена… — хмыкнул Роланд. — Что же, это их выбор. Как поступим дальше, милорд?
— Если они думают, что стены нас остановят, то это серьёзная ошибка. — усмехнулся я. — Сделаем пролом в стене и ударим, стягивая там кольцо. А ты попробуй забросить в город особый отряд в суматохе, хорошо?
— Будет сделано. — отсалютовал мне мечом граф.
— Вот и хорошо. — кивнул я. — А теперь настало время мне поприветствовать город лично…
Я давно хотел испытать свои чёрные молнии на этих стенах. Пусть я и не всегда держал данное слово… Обещание о падении этого города я был намерен выполнить любой ценой.
Глава 47. В западне.
Когда воля двух волшебников сталкивается в отчаянной схватке за право властвовать над мирозданием — порой происходят странные вещи. Но в этот раз Этериасу повезло: ударив первым, он быстро сумел запереть силу противника внутри него, обессилев его: идеально исполнение, именно так, как и писали в древних книгах…
Но вот о чём не писали отцы-основатели церкви, бережно хранящие секреты мистического ремесла, так это о подобных эффектах подобного приёма. Власть над чужой силой это нечто большее, чем просто контроль над энергией: это посягательство на саму суть бытия другого существа, и создавая эту связь, порой ты получаешь даже больше, чем когда-либо хотел от неё…
С лёгким удивлением глава церкви осознал, что чувствует эмоции своего противника: и потому он понял, что обжигающе — холодная, бесстрастная решимость его врага сменилась искренним недоумением, когда попытка создать привычный удар обернулась ничем.Бессмертный король нашёл решение почти мгновенно: в руке быстро сверкнул костяной стилет, направленный в собственное сердце, но Этериас с мстительным удовольствием выбил его из руки врага.Не сегодня.
Его врагу потребовалась всего секунда, чтобы осознать своё беспомощное положение. Это была почти победа: нужно удержать его совсем немного, всего несколько минут, и подтянутся старики, вместе они спеленают даже неуязвимого…
Глава церкви ожидал, что в таких условиях бывший рыцарь вспомнит навыки боя и был готов отбиваться от воина, поддерживая блокировку сил врага: но дальнейшее явилось для него сюрпризом.
Каких эмоций можно ожидать от человека, загнанного в угол? Обречённой решимости идти до конца, гордого нежелания сдаваться, отчаяния или мрачного перебирания возможных выходов?Волна неистового, яростного, чёрного гнева тараном ударила в сознание волшебника, совершенно неготового к такому повороту событий. Откуда вообще может взяться подобная ярость в человеке, что способен всегда оставаться спокойным? На миг Этериасу показалось, что одного лишь этого гнева достаточно, чтобы сжечь целый мир…Этериас Инвиктус, несмотря на свою молодость, был прекрасным волшебником. Он удержал концентрацию даже под такой ментальной атакой, но даже для лучшего из лучших это не могло пройти без последствий: ведь если из какого-то источника ты получаешь силу, из него же ты получаешь и слабость.На краткий, почти неразличимый миг давление на тёмного лорда ослабло, и этого было достаточно, чтобы частичка его силы вырвалась наружу.
Воля двух магов столкнулась: но победителя не было.И это повергло главу церкви в шок: как может быть такое? Как может человек, столь злобный и отвратительно жестокий, быть настолько уверенным в себе, в своей правоте, иметь поистине адамантитовую волю и характер?Важным, впрочем, был совсем другое. Когда воля обеих соперников не может взять верх в магическом поединке за право властвовать над мирозданием, исход боя решает сила. И, к несчастью для Этериаса, в этот раз она определённо была не на его стороне: глаза повелителя смерти заволокло непроглядной пеленой мрака и прежде, чем верховный иерарх успел сделать что-то ещё, сама смерть с чудовищной силой обрушилась на него, тряпичной куклой швыряя в сторону и заставляя потерять сознание. На этом его бой был окончен: охотник стал добычей, сам попав в западню…