— Горд. — коротко представился я.
В ярко-оранжевых глазах дракона появилось лёгкое любопытство. Он слегка наклонил голову, разглядывая меня повнимательнее.
— И всё? — огромная зубастая морда придвинулась чуть ближе.
— Каждый в королевствах слышал моё имя. — пожал плечами я. — Обычно мне не требуется называть даже его. Зачем ты здесь, дракон? Явился закончить то, что твои слуги не смогли?
Я сделал незаметный жест, приказав своим людям медленно расходиться в стороны. Однако от дракона, похоже, это не ускользнуло. С невероятной, ошеломляющей для такой тушей скоростью Алай распахнул полную зубов пасть…
Он заревел на меня с такой силой, что я едва не упал с коня. Культисты повалились на землю, схватившись за уши, а у меня лопнули барабанные перепонки.
Где-то в глубине его глаз, всего за миг до того, как дракон распахнул свою пасть, я увидел: это не атака. В них не было агрессии. И потому я не шелохнулся, вцепившись в загривок химеры.
Дракон закрыл пасть, и я медленно поднёс руку и ушам, из которых текла кровь, а затем, внутреннее вздохнув, потянулся к бессмертию, закрывая раны.
— Если это всё, что ты хотел сказать, будь так любезен, освободи дорогу. Или сражайся. — бросил я, спрыгивая с химеры и подходя ближе, почти в упор.
Лорд истинного пламени некоторое время молчал, разглядывая меня с интересом.
— Грань между отвагой и безумием тонка. — наконец, заговорил дракон, удовлетворённый проверкой. — Но я здесь не затем, чтобы сражаться. — Та битва… Я не отдавал приказа вмешиваться в вашу войну, а патрульным строго запрещено любое вмешательство в ваши дела. В особенности — в такие. Однако, прежде чем я приму финальное решение по этому вопросу, я должен знать, как всё было. Скажи мне, король, как и за что идёт ваша война? Чем обернулось для тебя то неожиданное поражение? Каков будет итог этого вмешательства, которого не должно было быть? Мне докладывают о происходящем в королевствах, но без подробностей.
— И ты решил обратиться к первоисточнику. — хмыкнул я.
Дракон слегка качнул огромной головой, словно размышляя, не сошёл ли я с ума, но не ответил. Ответа, впрочем, и не требовалось…
Я слегка задумался, что бы такое рассказать. Лгать нельзя, дракон точно заметит, но, пожалуй, можно показать вещи с моей стороны.
— Это война за власть над королевствами. Всеми до единого. — наконец, заговорил я. — Я первый, кому удалось объединить под своей рукой сразу несколько: в состав соединённого королевства вошли земли Ганатры, Палеотры, Таллистрии и южного Арса, северную часть которого я отдал детям льда, с которым заключил вечный мир со своей династией. Что же до поражения…
Я отвернулся, бросив взгляд на потирающих уши культистов. Вроде не оглохли, но пострадали. На дракона они смотрели волком за такие шуточки.
— Я ни разу не проигрывал битву до сих пор. — скрепя сердце, признал я. — Случалось, терпел поражение на дуэли, но в настоящем бою — никогда. Это принесло мне известность. Славу. Последователей.
Я перевёл взгляд на дракона, глядя в его ярко-оранжевые вертикальные зрачки.
— Эта легенда о непобедимом умерла в тот день. Я убил лучших мастеров королевств в честном бою, победил армию альянса моих врагов, равной которой не было в нашей истории, но теперь это неважно. Потому что каждый человек знает: то, что было сделано однажды, можно повторить. Мы почти выиграли войну… Оставался один, последний штурм. Но теперь моя армия разбита, и это выиграет время нашим врагам. Война разгорится с новой силой, как никогда раньше. Но когда-то я дал слово взять святой город, и я возьму его, чего бы это ни стоило.
Алай бросил взгляд на горящую деревню за нашей спиной.
— Эта деревня… Я не чувствую там жизни. — задумчиво сказал дракон. — Почему ты сжёг её? Почему убил всех? Из мести?
— Нет. — покачал я головой. — Мы просто принесли их всех в жертву. Их жизнь стала нашей силой… Теперь мы пойдём дальше. Сожжём города и села, силой и страхом набирая новую армию. Мои оставшиеся войска ударят по восточным границам Ренегона, чтобы отвлечь внимание, пока я поставлю здесь в строй всех, кого смогу. Южные провинции вскоре запылают… Но это единственный путь для меня набрать армию в разумные сроки. Вот каков итог того вмешательства. Иначе сегодня мы могли бы праздновать победу в сердце Кордигарда: у них не было шансов удержать город без посторонней помощи.
Дракон смежил веки, словно прислушиваясь к чему-то. А затем медленно открыл глаза.
— Латризмагиус сказал мне, что научил тебя кое-чему. — прозвучал голос дракона уже в моей голове. — Я хочу знать, как ты сражался с моими творениями. Знать, с кем из моих сотен ты столкнулся. Покажи мне.
Это была мягкая просьба: не приказ.
Но я не стал отказывать: воспоминания были ещё свежи. Сосредоточившись, я вызвал в памяти образы… Тучи сгущаются, образуя воронки и вот в следующий миг свет и молнии стирают передовые полки в пыль. Крылатые фигуры спасают воинов противника: и я чувствую ошеломление и поднимающуюся ярость.
Как смеют они?!?
Чёрные молнии сбивают с небес первых воительниц: столь прекрасных давно, но бесславно павших так быстро. С хрустом сворачивается шея выжившей: и я бросаю вызов небесам.
Молниеносный удар, что пробивает мою защиту. Лицо предводительницы… Глаза дракона расширились: он узнал её. Шторм смерти, что обрушивается на мир…
Алай! И с именем дракона на устах повелительницы неба разрывают мой шторм смерти своими жизнями.Земля, стонущая от символов древней магии. Чёрные молнии, что всё чаще бьют в пустоту… Полки моих солдат, что исчезают один за другим. Яростная атака пламенного луча из ближайшего леса и молниеносный ответ…
Наконец, я стою один, в поле, где остался лишь прах и пепел, и непоколебимые враги застыли в воздухе, отдавая мне дань уважения. И я ухожу: побеждённый.
Я выдохнул, отпуская калейдоскоп видений. Это было странное чувство: впервые я направлял свою мысль так, сознательно толкая её в чужой разум. Воспоминания словно поблёкли… Но не ушли.
— Ты увидел. — устало прикрыл глаза я.
— Киринес… — со странным выражением произнёс дракон.
Я приподнял бровь.
— Киринес. Это имя той, что была лидером сотни, с которой ты сразился. Одна из первых моих творений, лучшая из лучших. Та, что победила тебя…
— Я запомню. — мрачно пообещал я. — Ты принял решение?
Рыцари смерти ощетинились оружием, расходясь вокруг дракона полукольцом. Алай вскинул голову, широко раскрывая крылья, и выпрямился, возвышаясь над нами.
— Да. — пророкотал дракон. — Мы, драконы, хранители и защитники этого мира. И наши слуги должны следовать этому пути. Так не должно быть, но так было. Я признаю свою вину перед тобой. Ты заслужил право на месть… И имеешь право на виру. Мои слуги сделали это, а значит, платить её тоже мне. Скажи мне, что ты хочешь?
Это был неожиданный поворот. На месте дракона я бы просто убил самого себя, дабы устранить неудобно свидетеля. Я всерьёз задумался. Попросить драконьих сокровищ? Как-то слишком мелочно. Знаний? Сомневаюсь, что даст что-то серьёзное, да и потом, я и то, чему меня учил Латризмагиус не до конца освоил, уделяя больше времени искусство смерти, чем ментальной магии… Можно было бы затребовать себе парочку рабов из числа провинившихся для экспериментов, пожалуй. Но как-то это слишком мелочно. И совсем не соответствует образу, что я создал в глаза дракона.
Я посмотрел во внимательные вертикальные зрачки, что с интересом ожидали моих требований, и решил, что в этот раз не стоит быть жадным.
— Я хочу двух вещей. — медленно произнёс я, смотря на красного дракона. — Первое - чтобы никто больше не вмешивался в нашу войну. Это внутреннее дело всех людей… Независимо от исхода.
— Я не могу говорить за другие расы. — задумчиво ответил дракон. — Но в моей власти проследить за этим. Поэтому, думаю, мне удастся обеспечить это. Однако только до тех пор, пока ваша война не вышла за пределы этой части континента.
— Приемлемо. — кивнул я. — И второе…
В глазах дракона вспыхнуло нешуточное любопытство.
— Я хочу, чтобы они страдали. — выдохнул я сквозь зубы. — Страдали так, как никто и никогда прежде. Хочу, чтобы они заплатили за то, что сделали… Ты их хозяин. В твоей власти наказать своих слуг.
Это требование всерьёз удивило дракона. Он даже опустил крылья, придвигаясь ко мне поближе.
— И всё? Ни секретных знаний о магии или тайнах мироздания, ни несметных сокровищ, ни требований дать тебе непобедимую армию? — в голосе дракона легко было услышать изумление.
— Я похож на ребёнка, который не способен достать себе игрушки? — с презрением вздёрнул бровь я. — Знания, сокровища, армия… Я достану это себе сам. От тебя же я прошу лишь то, что не могу сделать самостоятельно. Заставь. Их. Страдать. — с нажимом произнёс я.
Некоторое время Алай смотрел на меня со странным выражением. Мимика рептилий была сложно читаемой: но он всё же была, и, пожалуй, такого мне не доводилось видеть ни у Латризмагиуса, ни во время этого разговора.
— Так будет. — наконец, пророкотал дракон. И его голос был подобен грому: словно сам мир дрогнул от этих слов, определяя чью-то судьбу.
С этими словами огромная туша развернулась, взмахнув хвостом, что со свистом разрезал воздух над нашими головами. Одним быстрым прыжком дракон отошёл в сторону, а затем, взмахнув могучими крыльями, поднялся в воздух, быстро набирая высоту. Нас лишь окатило воздушной волной.
— Возможно, стоило попросить что-то более существенное, милорд. — покачал головой Улос, подходя ближе.
— Нет, ты поступил мудро. — проскрипел Элдрих. — Драконы те ещё скупердяи. А так он сделает всё на совесть…
— Был опыт общения? — полюбопытствовал я.
— В моё время драконы они были меньше и моложе. — перевёл на меня багровые провалы древний король. — А молодые всегда любопытны… Есть хорошие способы приманить юного дракона: например, жаркое из огромного конго с лесными травами, вымоченное в бассейне из ягодного отвара… Если написать рядом большими буквами “для прекрасного, величественного дракона” то пролетающий мимо молодняк может и повестись. Я общался с парочкой: они умеют читать на нашем языке. В отдалённых свободных деревнях их вообще подк