До сего дня я не умел поступать так. Моя сила всегда шла изнутри меня, всегда имела связь… Каждой проклятье запускалось из моего собственного тела, или начиналось с длинной нити смерти, всегда имело незримую энергетическую связь со мной.
На то были причины: всё же, школа смерти отличалась от искусств Тиала. Навык удалённого управления вырабатывали долгими, тяжёлыми годами тренировок, в которых происходило всё детство будущих мастеров. Это была основа основ ремесла мастеров королевств…
Искусство смерти предлагало быстрый путь к силе. Пока волшебник королевств проводил месяцы и годы в скучных медитациях, постигая хитрости управления своей силой, адепт смерти учился выращивать свои первые нити смерти. И спустя жалкие месяцы, если не недели, уже мог тихо прикончить несколько людей без особого напряжения, умел запускать простейшие проклятья и стрелы смерти, знал, как поднять из мёртвых пару-тройку зомби или скелетов на прямом управлении…
Забавно. Если бы мастера Тиала хорошенько разузнали, как именно я творю магию смерти, они бы сочли меня недоучкой, недостойным даже звания мастера. И в то же время я был способен убивать их сотнями: в силу огромной мощи и практического превосходства школы, которой владел.
Впрочем, активная практика дала знать о себе: осталось лишь развить этот навык. Для начала, пожалуй…
Щелчок тетивы стреломета вырвал меня из размышлений, заставляя мгновенно реагировать.
Из небольшой, незаметной бойницы вылетел тяжёлый болт, устремляясь к Лие: но я успел вовремя возвести щит, обращая его в прах. Впрочем, и сама девушка оказалась не промах, рефлекторно укутав себя тонкой плёнкой покрова смерти.
Я взмахнул рукой, отправляя чёрную волну смерти в сторону бойницы. Картины, резное дерево: целый кусок стены словно растворился, открывая тайную нишу, куда сама Лия немедленно ударила молнией смерти.
Человек, находившийся в нише, осел на землю: молния попала ему в плечо. Стиснув зубы, мужчина средних лет пытался перезарядить стреломет одной рукой. Краем глаза я отметил, что рядом стоит небольшая баночка: похоже, стрелок отравил первый болт…
Поняв, что он не успевает, стрелок бросил арбалет, и резким движением сорвал с пояса несколько ножей, веером бросая их в нашу сторону. В его глазах светилась холодная ненависть.
Ножи бессильно распались прахом. Я же слегка наклонил голову, прислушиваясь к силе вокруг.
В следующий миг вокруг незадачливого убийцы заклубился серый туман, разъедая его заживо. Человек страшно закричал…
Вскоре от него остался лишь скелет.
— Остался ещё один. — кивнул я Лие. — Подними этого. Выйдет неплохой скелет…
Девушка решительно кивнула и шустро достала из складок мантии кисточку, а затем, высунув язык, без колебаний проколола себе палец заострённым задним концом кисточки, и принялась выводить на костях символы. Ответственная: решила сразу поднять хорошую, качественную нежить, не ограничиваясь простым проклятьем.
Я медленно прошёл в небольшую спальню, что скрывалась за дверью из числа тех, что были в обеденном зале. Именно здесь находился последний из живых людей в этом доме…
Рядом послышался, тихий, приглушённый судорожный вздох. Человек, находившийся в спальне, дрожал от ужаса. Я сделал первый, медленный шаг, заставляя скрипнуть деревянные половицы. Звуки как отрезало… Но я и так знал, где находиться последняя жертва.
Пожалуй, стоит выдержать ещё немного: сделав несколько медленных шагов я замер в центре комнаты, словно осматриваясь. А затем резко развернулся, выбросив руку в сторону большого дубового шкафа. Поток чёрного тумана рассеял шкаф вместе с одеждой, оставив человека нетронутым. Требовался немалый контроль, чтобы заставить смерть уничтожить материю, не навредив живому существу: но у меня вновь получилось. Молодой парень, лет шестнадцати, смешно рухнувший на пол, и забившийся в угол. Из его руки выпал дорогой, инкрустированный драгоценным камнями кинжал…
Да, это определённо был трус. Судя по одежде и кинжалу, достаточно богатый: возможно, один из сыновей старого барона, или даже внук…
В глазах юноши светился животный, слепой ужас.
— Кто это у нас здесь? — широко улыбнулся я, делая шаг вперёд.
Парень попытался отползти назад, но он и так уже упёрся в угол стены, так что ничего не вышло. Я сделал ещё шаг, и на брюках юноши появилось мокрое пятно. Он даже не попытался поднять лежащий рядом кинжал для защиты.
— Я убил всех в этом доме, кроме тебя. — задумчиво произнёс я, поднимая кинжал. — Но они были довольно несговорчивыми, понимаешь? Однако ты кажешься смышлёным парнем. Как тебя зовут?
— Эйлин… — тонким писком выдавил из себя имя парень.
— Ты хочешь жить, Эйлин? — мягко, вкрадчиво спросил я, присаживаясь напротив труса.
Юноша судорожно кивнул, сжавшись.
— Тогда у меня будет для тебя особое задание. — хищно улыбнулся я. — Ты знаешь, как называется ближайший крупный город?
Эйлин быстро кивнул, втягивая шею.
Я поднялся, отходя чуть в сторону.
— Я хочу, чтобы ты доставил послание в этот город. Расскажи им о том, что случилось здесь. Расскажи, что я сделал с твоим домом. Поведай им о том, что здесь не осталось ничего живого.
— Ничего? — от удивления юноша, на миг, казалось, утратил страх. — Вы хотите сказать, что убьёте всех!?!
Я улыбнулся, заставив Эйлина вздрогнуть.
— Пройдись по улицам, посмотри. Ты должен доставить послание градоначальнику… Но не думай, что я поверю тебе на слово. Если ты этого не сделаешь, через две недели тебя убьёт проклятье. Скажи ему, что у него есть всего два выбора… сдаться или умереть. А теперь ступай и скажи стражам на выходе, чтобы они проводили тебя. На экскурсию по городу, если хочешь, или просто за его стены… А затем можешь быть свободен.
Он был трусом, но не был дураком. Боязливо оглядываясь, юноша неловко прицепил к поясу кинжал, достал из тумбы рядом с кроватью небольшой кошелёк и мигом покинул комнату. Этого времени мне вполне хватило, чтобы наградить его проклятьем отложенной смерти. В конце концов, свободу можно понимать по-разному, верно? Оставлять гонца в живых я не собирался при любом раскладе…
— Что за проклятьем вы наградили этого труса, учитель? — живо поинтересовалась Лия, продолжавшая наносить символы на каждую кость скелета. — Я успела почувствовать его, но он так быстро убежал…
— Одна из хороших вариаций отложенной смерти. — улыбнулся я ученице. — Шаг за шагом отключает нервную систему. Сперва пальцы, потом ноги и руки… Двигаться и делать что-либо ты ещё можешь, но не чувствуешь слабости, усталости или боли… Изнутри может показаться, что ты постепенно превращаешься в живого мертвеца. В какой-то мере так оно и есть. В самом конце, когда проклятье доходит до мозга, то сводит человека с ума, заставляя его атаковать окружающих. Лучшие из мастеров смерти, освоившие этот приём, могли убивать с его помощью офицеров и лидеров врага: но я редко пользуюсь подобным, поэтому не рассчитывал точное время и не вносил дополнительных условий. Главное, что он умрет вскоре после того, как доставит сообщение.
— Разумно. — кивнула ученица. — Простите, учитель, мне нужно ещё немного времени, чтобы закончить… — извиняющимся тоном сказала Лия, продолжая ловко раскрашивать скелет своей кровью.
Я добродушно махнул рукой.
— Приходи в спальню, как закончишь. — зевнул я. — Думаю, мы заслужили хороший отдых…
Она справилась быстрее, чем я ожидал. Мы задержались в городе ещё на три дня: всё же, вырезание окрестных деревень было сложным, изматывающим маршем для мастеров смерти, что не обладали сверхчеловеческой выносливостью. Да и в самом городе была уйма работы… Неделя изнурительной работы почти без сна и отдыха: но всё же, они держались и хорошо прогрессировали.
Отдых после кровавого марафона это хорошо, однако я понимал, что вечно так продолжаться не могло. Сотня некромантов — могучая сила, но даже этого недостаточно, чтобы в считаные недели или даже месяцы поднять целые легионы. Особенно если не забывать о качестве нежити…
Конечно, большую долю работы делал я сам, но даже я не мог поднимать легионы высшей нежити мгновенно. Требовалось сосредоточенность, концентрация, немалые усилия: и если в жертвах недостатка не было, ментальная усталость всё равно копилась.
За десять дней мы переработали примерно десять тысяч человек. Примерно - потому что никто не считал. Скорее всего, даже больше, но никто не вёл точного подсчёта. Несколько тысяч в деревнях, и несколько тысяч в самом городе.
По итогу получилось порядка двух тысяч крепких мёртвых легионеров солидная армия, способная задать жару дружине какого-то герцогства. Вдобавок к этому добавлялись несколько сотен костяных гончих, собранный на скорую руку конный транспорт для некромантов и части рыцарей, что возглавляли отряды гончих. Пару десятков наиболее опытных ветеранов я поднял в виде рыцарей смерти, Улос, в свою очередь, сделал личами всех деревенских травников и травниц. В самом городе жил всего один старый целитель и два молодых мастера, что также пошли под нож. Они даже сумели убить пару мертвецов… Но культисты уже имели опыт подобных схваток: даже меня звать не пришлось.
Но это была капля в море в сравнении с тем, что было у меня ранее. И было совершенно очевидно, что работать в таком темпе круглые сутки не сможет никто, кроме меня. А даже если смогут…
Десять тысяч за декаду. Получается, в таком темпе за год мы переработаем, допустим, триста, или даже четыреста тысяч человек. Сколько из них будет крепких мужчин? Допустим, примерно пятая часть. Ещё оставшуюся половину разобрать на другие виды нежити, остальных - под жертвы. Выходит, армия будет насчитывать максимум тысяч сто спустя год…
Нет, можно было поступить, как мы сделали на поле боя: поднимать всех и вся, не глядя на качество. Но всё равно будет недостаточно быстро: просто потому, что взять такое количество трупов взять просто негде. Это на поле боя от великой битвы осталось трупов и силы смерти столько, что я смог поднять полумиллионную армию за пару недель.