— Есть идеи, как исцелить подобное? — спокойно спросил я.
Багровые провалы посмотрели на меня с лёгким удивлением. Однако скелет качнул головой.
— Умеешь ты задавать вопросы. — проскрипел Элдрих. — Да, я общался с богами, но ничего из этого не напоминало то, что ты описываешь. Это больше было похоже на светскую беседу. Хотя… Памятуя случай с матерью-природой: она была на меня очень зла. Так зла, что это можно было пощупать. Я помню это чувство, даже сейчас, спустя сотни лет… Ярость тысячи хищников. Гнев мириадов лесов. Вихрь жизни, сметающий всё на своём пути, бушевал в её пронзительных зелёных глазах. Я не дрогнул тогда, но и она не стремилась запугать меня: это была всего лишь её суть, тщательно, умело скрываемая внутри. Возможно, кто-то из наших богов сможет тебе помочь. Но вот в том, что они захотят я отнюдь не уверен.
— Этого следовало ожидать. — пожал плечами я. — Надо полагать, боги помогают только благочестивым рыцарям, а не королям-завоевателям.
Древний король резко повернулся ко мне, а багровые провалы сверкнули гневом.
— Нет. Нет, не помогают. Это ложь…
Я вежливо приподнял бровь, ожидая пояснений. Основатель Ганатры повёл себя странно: за ним редко водились подобные эмоции. Всё же, древний лич, поднятый из старых костей короля-основателя… Он и при жизни-то не был образцом несдержанности, а уж сейчас-то и подавно.
Скелет издал странный скрип, отдалённо напоминающий вздох.
— Я был таким когда-то. Вторым сыном графа, что вступил в рыцарский орден. Благочестивым воином чести… Земли, что принадлежали моему отцу, мы очистили от жизни одними из первых: это было герцогство недалеко от стыка границ Палеотры и Таллистрии. В своё время между ними активно развивалась торговля: и земли отца были удачным торговым маршрутом. Наша семья разбогатела на этом, сделала целое состояние. Графы окрестных земель присягнули отцу, образуя могучее герцогство: тогда подобное не было большой редкостью, да и вассалы королей жили посвободнее. Но тогдашнему владыке Ренегона это не понравилось.
Я усмехнулся. История, типичная для любого феодального общества.
— Дай угадаю - дальше…
— Да. — оборвал меня Элдрих. — Он убил моего старшего брата и отца. Убил качественно, надёжно, и так, что не придерёшься. Я далеко не сразу об этом узнал: на то, чтобы войти в дело и справиться с герцогством ушло немало времени, а тех из советников, что могли догадаться, переманили в столицу под разными предлогами.
— И ты захотел мести. — понимающе кивнул я.
— Я просил помощи церковь. Просил о справедливости, о праведном возмездии. Молился отцу: и он даже снизошёл до меня. — пристально посмотрел на меня багровыми провалами скелет.
— И что он сказал? — с интересом осведомился я.
— Что я заслуживаю права на месть. Но осуществлять её мне придётся самостоятельно. Отец не убивает одного сына в угоду другому. И немного всякой чуши о том, что месть не приносит облегчения. — скелет с лязгающим скрежетом рассмеялся.
— Выходит политика невмешательства. — хмыкнул я. — Да, иногда мерзкая штука. Что было дальше?
— Дальше я принялся работать. — успокоился Элдрих. — Но возможности герцога, у которого изрядно упали доходы и у которого в процессе вникания в дела ушло несколько вассалов, несопоставимы с возможностями короля древнейшего из королевств. Поэтому я принял решений уйти на север. Тогда существовала лишь Палеотра, Ренегон и Таллистрия: остальные земли выглядели слишком непривлекательно. Болота, пустыни, непроходимые леса и горы… Ты знал, что в северных королевствах не растёт зерно из центральных земель? Гибнет холодными ночами периодически, поэтому собирать урожаи не получается. По этой самой причине Таллистрия находиться на юге Ренегона, а Палеотра - на востоке. На западе сейчас Бингл, но там много болот, и с ними тоже не всё так хорошо. Я договорился с мастерами жизни. Заплатил им немало денег. Лет пять они работали над тем, чтобы зерно прижилось. А затем, собрав всех верных людей, я отправился на северо-восток и объявил себя первым из королей севера.
— И как на это отреагировали другие королевства?
— Сначала меня пытались отговорить. — Усмехнулся Элдрих. — Потом угрожать. Но отношения с Палеотрой и Таллистрией у меня сначала были хорошие, тогда ещё в лесном королевстве не заправляли всем бабы, а огневики уже тогда любили деньги, и я подложил соломы в этом вопросе. Наймиты короны Ренегона сперва пытались уговорить меня продать зерно для собственной экспансии, потом пытались украсть его, а затем и вовсе была война.
Древний король отвернулся, устремив взгляд вдаль.
— Они умылись кровью. Нет, я не мог победить армию Ренегона, не теми силами, что были. Но мы уходили в леса и делали доспехи из шкур, устраивали им ловушки, травили колодцы и вырезали по ночам патрули. Это растянулось на несколько лет… А затем то ли церковники уговорили его отступить, то ли сам король понял бесперспективность дальнейшей потери людей: но они отступили.
Багровые провалы внимательно посмотрели на меня.
— Так я построил своё королевство. Выиграл войну. Ко мне потянулись люди, что не хотели жить под властью Ренегона. Но жажда мести никуда не ушла, ведь достать ублюдка мне так и не удалось. Осторожный был, без пары сотен закованных в железо гвардейцев никуда не ходил. Потом было ещё несколько войн с Палеотрой: хитрая тварь сумела настроить торгашей против меня, денег у него было все же побольше… Но Палеотра - не Ренегон, им я пустил кровью ещё сильнее, что стало началом долгой вражды. Я завещал потомкам эту месть, но время стирает многое. Прежде чем мы успели освоить весь север, мои наследники продали зерно для посадок герцогам Ренегона. Может и зря, конечно, однако, учитывая, что в итоге появились королевство Арса и Аурелиона, а не новые Ренегонские герцогства, это было всё же не самое худшее решение.
— Разве король Ренегона не мог просто повторить процесс? — поднял бровь я.
Скелет древнего короля расхохотался.
— Я убил мастеров жизни, что сделали это. А они были лучшие из лучших в те времена. Так что даже если бы он захотел… Пример был свежим, чтобы отвадить желающих. И я бы сделал это снова, случись им попробовать. Поэтому единственным способом было получить достаточно зёрна для массовых посадок: если возьмёшь слишком мало, прежде, чем успеешь вырастить много, пройдут десятилетия. Рано или поздно это бы случилось, конечно, но я зорко следил за этим: мои люди неоднократно сжигали краденые амбары с северным зерном в Ренегоне. Но мы отклонились от темы… Боги тебе не помогут, как не помогли мне. Важно другое. Что будет дальше? Наши приоритеты изменились? Чего ты хочешь сейчас?
Я некоторое время молчал, смотря вдаль.
— Я не хочу быть королём. На самом деле, я не хочу ничего. — сказал я то, что, как мне ранее казалось, не скажу никогда.
— Это не так плохо, как ты думаешь. — хмыкнул древний король. — Лучшие короли выходят из тех, кто не хочет ими быть. Но что мы тогда будем делать дальше? Остановим войну?
Безмятежные небеса на горизонте молчали, не взывая к милосердию. Не взывая ни к чему. Внутри была лишь пустота. Осталась ли в ней хоть какая-то маленькая искра? Что-то, что может послужить побуждением к действию? Я искал в себе ответ и не находил его.
У меня была лишь безжалостная логика, и она говорила, что отступать слишком поздно. Всю свою жизнь прошлый я учил себя этому. Каждое моё действие, каждое воспоминание, каждая победа и каждая ошибка говорили: отступать нельзя.
— Я пойду до конца. — разлепил я наконец губы, что отчего казались тяжёлыми и неповоротливым. — Мы возьмём Кордигард и возьмём королевства, потому что таково моё слово.
Элдрих обнажил меч и отсалютовал мне, с лязгом хлопнув в ладоши латными перчатками.
— Я и не ждал иного. Тогда к делу. Герцог, которого ты посылал на северо-запад, вернулся и докладывал, что он выполнил твою миссию, пока ты был в отъезде. Из его объяснений я понял, что ты заразил жителей северных королевств, а также северные провинции Бингла и Ренегона каким-то странным массовым проклятьем. Что делать с этим дальше?
Я уже почти забыл о том, что устроил эпидемию магической чумы. Королевства не знали болезней: потому, возможно, Элдрих просто не понимал масштабов грядущего события и его серьёзности.
— Убей его и его семью, что у нас заложниках. — приказал я. — Никто не должен знать об источнике чумы. А когда об этом событии пойдут слухи, объявим, что мы нашли лекарство. Я всё подготовил.
— Это не будет проблемой. — удовлетворённо кивнул скелет. — Это я сделаю даже с удовольствием: его предки когда-то перехватили у меня герцогство, между прочим.
— Что с армией? Когда мы будем готовы выступать на Кордигард? — осведомился я.
— Вообще-то, мы уже готовы. — внезапно ответил Элдрих. — У нас больше трёх миллионов простых мертвецов, тысячи личей, мы вплотную подошли к восточным провинциям и даже захватили пару городов там. Собственно, все ждут только твоего приказа, продолжая наращивать армию только за отсутствием иных указаний.
— Тогда выступаем. — приказал я без промедлений. — Этот город должен пасть. Настало время выйти из тени: если затягивать всё слишком долго, Ренегон может взять Палеотру. Собирай войска.
Я не получал вестей из соединённого королевства с тех самых пор, как начал этот кровавый поход. Целью было сохранить секретность: никто не должен знать где я, и чем занимаюсь. Даже чумной герцог ехал по присмотром нескольких разумных теней исполнять своё задание: и они убили бы и его, и всех вокруг, случись тому задумать предать меня.
Хотел бы я видеть лицо короля Ренегона, когда ему доложили, что из собственных земель в его сторону выдвинулась армия нежити. И хотя перемещение от границы с Таллистрией до столицы заняло несколько недель: я был уверен, нас не ждали. Не было ловушек, нападений, попыток замедлить продвижение. Похоже, вся армия и в самом деле ушла воевать на восток и просто не успевала вернуться.
Крестьяне и горожане просто разбегались на нашем пути.