ых местах, облегчающий восстановления сил.Этериас получил хорошее образование: одно из лучших в королевствах, всё же, его учителем был покойный верховный иерарх, духовный лидер целого королевства. Он знал, что представляют из себя магические источники, умел их использовать, вытягивать из них силы, усиливать собственное искусство.Однако всему был предел. Даже самый мощный источник не может дать тебе больше, чем ты сможешь удержать своими силами. Лучшие из мастеров прошлого были способны на настоящие чудеса с их помощью… Но даже тогда и речи не шло о том, что случилось на той битве на плато. Ни один источник не позволит мастеру земли расколоть твердь до самых недр планет. И всё же - они смогли.
Минуты тянулись за минутами, но решение не приходило. Источники безмолвствовали в глубине скалы, и ни один из них не казался Этериасу достаточно могущественным, чтобы с его помощью совершить чудо здесь и сейчас. Он погружался взором глубже и глубже, до боли в душе и мутного разума раскрывать свой волшебный взор внутрь скалы… Мир сузился: ближняя вода, всплески и волны, дуновения ветра и едва забрезжившее зарево рассвета на горизонте исчезли: осталась лишь скала, земная твердь, тяжёлая, окружающая со всех сторон, удушающая, подавляющая — и ей не было конца.
Учитель и ученик сидели на берегу реки, опустив натруженные, усталые ноги в прохладную воду. Момент отдыха перед решающей, возможно, последней битвой в их жизни: по своём торжественный и прекрасный.
Киллиан бросил любопытствующий взгляд на верховного иерарха, что замер неподвижной каменной статуей, уперев руку в землю.
— Что он делает? — с любопытством спросил молодой маг учителя.
— Понятия не имею. — легко рассмеялся пожилой волшебник. — Совершает очередное легендарное деяние, надо полагать. Нам повезло быть свидетелями этого. Но, если быть честным, думаю, никто на самом деле не знает, как величайшие из волшебников творят свои чудеса. Некоторые вещи лежат далеко за пределами восприятия людей, и очень редко кому-то удаётся вырваться за эти пределы.
— Как было на плато? — после короткого раздумья спросил Киллиан.
— Как было на плато. — кивнул Лойд.
— Хотел бы я быть там. Легендарная битва… То, что запомнят на долгие века, если не тысячи лет. — вздохнул молодой маг.
— Тогда ты был бы мёртв. И некому было бы подставить плечо нашему лучшему волшебнику здесь. — сказал, как отрезал, мастер Лойд. — К тому же… Намечается ещё одна история. — хитро прищурился пожилой мастер. — И от тебя напрямую зависит, как она закончится.Молодой волшебник вздохнул, критически осмотрев себя.
— Если честно, я не чувствую себя способным на легендарные деяния. — признался Киллиан. — Бездна, наверно, никогда в жизни я так не уставал, как сегодня. Прошлые стычки и битвы этой войны ни в сравнении не идут со столкновением с лучшими мастерами огня. Чудо, что мы вообще выжили: если бы Килос не прикрыл меня краем стены, вместо града щепок и камня меня бы разорвало на части тем огненным шаром. Однако, мне всё же любопытно, как именно всё происходит. Ты сам меня учил: плох тот волшебник, что не мечтает стать великим, правда же?
— Верно. — эхом отозвался пожилой маг, виновато опуская плечи. — Прости. — со вздохом сказал Лойд. — У меня нет для тебя ответа. Я прожил долгую жизнь, но так и не стал великим: я просто обыкновенный мастер-боевик, что оказался достаточно удачливым и умным, чтобы дожить до моих лет. Но я не могу дать тебе готового, универсального рецепта пути к величию. Не уверен, что он вообще есть. Иначе бы кто-то давно рассказал его своим ученикам, и все полноценные мастера людей рано или поздно становились бы великим волшебникам.
— Не так уж ты и плох, старик. — несмело улыбнувшись, Киллиан легонько ткнул в плечо учителя кулаком. — Всё же, ты единственный выжил из своей пятёрки. Можно было бы считать это удачей… Но раз там же выжил и твой ученик, выходит, что-то в этом есть? Совсем немного величия?
Лойд улыбнулся, на мгновение погрузившись в старые воспоминания. А затем, без прищура, серьёзно посмотрел на ученика:
— Скажи мне, Киллиан… Как ты думаешь, энергия, что наполняет наши души, сама суть нейтральной, исконной, изначальной силы сотворения… Она может быть живой?
Молодой маг задумался. Но ответа не приходило.
— Не знаю. — пожал плечами волшебник. — Может да, а может нет. — Нет доказательств ни того, ни обратного:, с равным успехом нейтраль может быть просто частью природы, неотъемлемой частью нашего бытия и мироздания.
— Ты не думал попытаться проверить это? — прищурился Лойд. — Своими силами? Или может, проверить что-то ещё? Не все тайны бытия разгаданы даже величайшими мудрецами нашего рода. Не все пути к могуществу открыты. Ты ещё молод, и имеешь шанс найти свой. Наш мир юн, как и наше искусство. Ты же помнишь главное, что отличает мастера мистических искусств от любого воина?
— Мы никогда не ломаемся. — прошептал юноша. — Тело может сломаться, постареть, угаснуть, мышцы порваться и кости сломаться… Но дух - никогда. Внутри мы бессмертны, и с тем бессмертна наша суть, наша сила…
Лойд поднялся, ободряюще хлопнув ученика по плечу. Светало…
— Время подниматься. Подумай о том, что ты сказал и что услышал. Скоро нам предстоит, наверно, направить сильнейший удар в нашей жизни. До конца, помнишь?
— До конца. — выдохнул Киллиан, отрывисто кивнув. — Жаль, я так и никогда не узнаю ответа на этот вопрос…
Пожилой маг легко рассмеялся.
— Возможно и так. Однако не стоит бежать впереди всех и пытаться объять необъятной. Прямо сейчас, возможно, даже сегодня, у нас с тобой будет шанс получить ответ попроще. Как ты думаешь, бывает ли живой вода?
Глаза молодого мага расширились. Апатия, обречённая готовность к смерти, что предшествовали его принятию того, что придётся вложить всю свою жизнь, до самой смерти, в один-единственный удар, ушли, а в глубине синих глаз молодого мужчины зажёгся неподдельный, искренний огонь подлинного любопытства исследователя, начисто изгоняющий усталость.
— Думаешь, он справится? — с любопытством посмотрел на замершего иерарха Киллиан. — Если честно, я уже стал думать о том, что нам придётся просто усилить водопад, создавая волну…
— Вам не помешает немного веры, юноша. — чопорно приосанившись, произнес мастер Лойд. — Всё-таки, перед нами настоящая…
Глаза пожилого мага смеялись. Однако он не успел договорить, а его ученик не успел ответить: потому что с громким, оглушительным треском земля под рукой иерарха дрогнула и затряслась, создавая огромную, расширяющуюся трещину.
Незадачливые мастера воды упали на землю, а сама фигура верховного иерарха, неподвижная, как статуя, начинала заваливаться прямо внутрь. Мастер Лойд выкинул руку вперёд и закусил губу, подхватывая верховного иерарха ветром. На лбу волшебника выступила испарин: это далось ему неожиданно тяжело. Воздух не был его основой, это правда, но всё же… Не настолько же.
Тело главы церкви неподвижно лежало на берегу, не обращая внимания на тряску. Трещина росла, приближаясь к воде.
— Он не дышит. — хмуро заметил Киллиан. — Мёртв? Отдал все силы?
Мастер Лойд одно долгое, решительное мгновение смотрел на лежащее тело… А потом резко вцепился тому в губы, вдыхая воздух. Затем ударил в грудь, переливая жизнь и силу воздуха. Снова… Новый импульс… Новый вдох… Новый удар!
Этериас согнулся и сипло вдохнул в себя воздух, резко поднимаясь.
— Перекачка стихийной силой. — коротко бросил Лойд ученику. — Иногда удаётся обратить, вливая жизнь и противоположную стихию. — Готовься, я потратил слишком много сил: твой удар будет ведущим.Глава церкви тяжело, шатаясь, поднялся. Он выглядел бледным и заторможенным. Мастера воды схватились за руки, и вода, хлынувшая в образовавшийся пролом, превратилась из водопада в ревущий поток, выплёскивающийся наружу.
На подъёмники, лодки, и вражеский лагерь, что вот-вот готовился просыпаться вместе с рассветом, обрушилась сама морская бездна.
Этериас бросил последний взгляд на своих людей, встречаясь с ними взором. Он понял, что его прикрытие их отступления уже не нужно, потому что они не отступят. Поняли и они, что он всё равно пойдёт, давая им шанс. Иногда между боевыми товарищами так бывает: миг полного, истового, единого взаимопонимания на грани чудовищной битвы — с полным принятием и без тени отрицания и осуждения.
А затем он шагнул в пролом, закрывая глаза и отдаваясь водяному потоку.
Вода смыла всё: лодки, подъёмники, ближайшие к городу постройки и сам лагерь. Ревущий поток воды достиг города: и ворота не выдержали. Этериас вынырнул из него уже за чертой городских стен, судорожно вдыхая воздух. Звонили колокола, вокруг была паника, человеческие крики… Сердце острой, когтистой хваткой стянуло бремя вины: эти люди были невиновны.
Впрочем, времени рассуждать не было. Быстро осмотревшись, Этериас поплыл к ближайшей лестнице на стену. В общей суматохе никто не обратил на него внимания: а одного взмаха рукой хватило, чтобы шеи вражеских дозорных внутри барбакана с отвратительным хрустом сломались.
Он не ошибся в этот раз. Среди армии противника нашлись те, кто готовы был противостоять волне воды. На центральную дорогу вышел высокий, мускулистый серокожий человек высотой больше двух метров.
Этериас прищурился. Какая-то нежить? Напоминает северного варвара по описаниям, да как-то маловат. Однако иерарх быстро отбросил эти мысли: вода продолжала прибывать — за первой волной, что растеклась по городу и снесла лагерь, следовала вторая волна цунами!
Серокожий мужчина был не один: с ним было несколько гигантов повыше, пара людей в мантиях культа смерти. Раздражённо рявкнув что-то, серокожий достал посох, и, с силой крутанул его, ударил о землю. И остановил волну!
Цунами вздыбилось, словно упираясь в невидимую стену! Неизвестный волшебник отрывистым, решительным голосом раздавал команды: вскоре нему стянулись ещё несколько мастеров, и принялись разворачивать воду, пытаясь выдавить волну из города…