В глазах верховного иерарха принялся разгораться белый свет. Солнце едва вышло из-за горизонта… И раскол камня выдался куда тяжелее, чем ожидал. У него не будет шанса на второй удар.
Тем временем группа волшебников под предводительством серокожего взяла под контроль стихию: цунами, окутанное невидимой стеной, что мешала ему поглотить город, медленно выдавливалось за пределы стены, обратно в реку. Третьей волны не последовало и казалось, что вот-вот мастера соединённого королевства возьмут под контроль непокорную стихию…
Ослепительный, пылающий луч солнца ударил с небес, превращая место, где находился серокожий волшебник в выжженное пятно пепла вместе с его товарищами. Откуда-то из глубины города раздался чудовищный, полный злобы и ярости нечеловеческий крик, от которого у Этериас пошли мурашки по коже.
Но задерживаться он не собирался. Глава церкви рыбкой нырнул в воду, и, затаив дыхание, поплыл к водопаду. Сил оставалось немного, но, сцепив зубы, волшебник сумел несколько раз подбросить себя вверх потоками воздуха, цепляясь за скалы, и забраться наверх.
Угрюмый, обессиленный Киллиан держал на руках насквозь мокрую мантию своего наставника.
— Превратился в воду. Полностью. — устало выдохнул юноша, в глубине глаз которого плескалась волшебная синева.
Спустя всего мгновение синева сменилась пламенем адского зарева. Этериас резко обернулся: на месте барбакан, где он был совсем недавно, поднималось гигантское огненное облако.
Волшебник похолодел внутри. Чтобы создать подобной, нужен неплохой ударный отряд. Такой, который они вдвоём, полностью обессиленные, точно не остановят.
— Вот и смерть пришла, да? — хмыкнул Киллиан, протяжно зевая — Боюсь, меня не хватит даже на то чтобы их обрызгать сейчас. Можно я просто посплю немного, а?
Этериас уселся в позу медитации и стал внимательно следить за стеной, ожидая, что мастера красных башен будут подниматься на верх водопада. Может, если сбить их на подъёме… Будет шанс отбиться, пусть и небольшой.
Но вместо этого происходило что-то странное. Следом за барбаканом от огненного тайфуна небывалой вспыхнул целый городской квартал, превращаясь в огромное пожарище! А затем ещё один… И ещё…
Киллиан вытаращил глаза, неверяще глядя на происходящее.
— Они же… Они же просто сжигают город! — воскликнул молодой маг, забывая про усталость и вскакивая. — Мы должны их остановить, мастер Этериас! Это же тысячи людей, я попробую создать новую волну, мне нужно только…
— Мы уходим. — бесстрастно приказал Этериас, превращая лицо в каменную маску.
— Но… Там же люди… — умоляющим тоном произнёс Киллиан.
В глазах главы церкви отразилась новая вспышка огня, накрывающая очередной квартал. Уже больше половины Каэдена пылало. Немногие выберутся из этого города: разлившаяся река окружила его водой, целых лодок не осталось, а внутри стен бушевали настоящие огненные ураганы.
— Мы уходим. — твёрдо повторил свои слова верховный иерарх, разворачиваясь.
Следовало воспользоваться тем шансом, что у них есть. Другого не будет.
Глава 59. Магия войны, Часть 2.
Седовласый, коротко стриженный и гладко выбритый старик сидел за письменным столом, сосредоточенно выводя на бумаге символы. Слабый, едва набирающий силу свет раннего утра робко освещал золотистую вышивку на его роскошной мантии из красного бархата.
Он был не один в рабочем кабинете: напротив стола стояла женщина, чей внешний вид изрядно контрастировал со спокойным рабочим образом старика.
Женщина выглядела отвратительно: настолько, что на первый взгляд было сложно даже определить её возраст. Оборванная, грязная, покрытая пеплом и запёкшейся кровью одежда. Некогда, возможно, рыжие, а ныне почти чёрные от грязи и копоти волосы. Толстый слой темно-серого пепла покрывал безучастное лицо с глубоко впавшими глазами: похоже, она не спала уже несколько суток.
Старик продолжал писать ещё почти полчаса, пока женщина перед ним просто стояла, уставившись в стену пустым взглядом. И только закончив с последним листом, хозяин кабинета неторопливо отставил в сторону чернильницу, приложил к лицу красную печать с оттиском символа красных башен: обведёнными в круг языками пламени, в обрамлении семи башен. Сцепив руки, он наконец-то обратил свой взгляд на женщину.
— Знаешь, Фелиция, я давно привык к твоим разнообразным выходкам. — покачал головой старик. — Но в этот раз, ты, безусловно, превзошла саму себя. Я даже не буду спрашивать как и почему так вышло. Ты сама-то хоть осознаёшь последствия своего поступка?
Женщина промолчала, продолжая безучастно смотреть в пустоту.
Старик неторопливо отодвинул стул и поднялся, подойдя к окну. А затем резко рявкнул, развернувшись:
— Десять тысяч! Как минимум десять тысяч человек жили в этом городе! Всё, до единого, мертвы! А вместе с ними сотни наших солдат! Бравые, честные парни Палеотры! Офицеры соединённого королевства!
Фелиция вздрогнула, но не ответила. Старик одним быстрым, слитным движением шагнул, к ней, и отвесил ей мощную пощёчину, столь сильную, что в сторону брызнула кровь, разбивая губу женщины.
— Вспоминай!
Впервые в глазах женщины отразилось что-то кроме пустоты. Образы воспоминаний вспыхнули в памяти, смывая апатию. Огонь, пожирающий город. Сосущая пустота внутри… Ей нужна была сила: и она была вокруг. Первая жертва: случайный горожанин, что с ужасом выбежал на улицу, видя наводнение. Взмах руки: и чёрные когти вспарывают его глотку. Вторая, третья: и очередной квартал вспыхивает пламенем.
Мастера пламени не превратились в одночасье в мастеров смерти, конечно. Но, как и всякие маги, мастера красных башен ценили силу и новые знания. А потом простейшие, и наиболее эффективные приёмы культа смерти быстро оказались освоены: в первую очередь, знание о том, как получать из жертв силу.
Многим сила смерти казалась грязной, отталкивающей, извращённой жизнью: в некотором роде так оно и было. Но это всё ещё была сила, и опытный мастер мог преобразовать её, использовать в своих целях… Какими бы они ни были.
Улица сгорала за улицей? Но зачем? Почему? В разуме обессиленной волшебницы вспыхнул новый образ: свет, сжигающий его, а затем - безудержный, разрывающий горло и душу крик и всепоглощающая ярость.
Ногти вонзились в руки с такой силой, что с них капала кровь.
— Они убили Вотала. — исподлобья посмотрела Фелиция на отца.
— Кто они, дура? — закричал Грицелиус. — Невинные жители, что даже не участвовали в войне? Да хоть десять Воталов! Это не повод сжигать целый город!
— Ты никогда не одобрял наш брак. — равнодушно пожала плечами женщина. — Неудивительно. Тебе не понять…
Старик внезапно успокоился и отвернулся к окну, сцепив руки за спиной.
— Я изменил своё мнение. Вотал был достойным мастером и прекрасным шаманом. Я сожалею о его смерти.
Фелиция вытаращилась на отца так, словно увидела чудо света.
— Что? — тупо спросила девушка.
— Твой муж был достоин тебя, и я признаю это. — спокойно продолжил Грицелиус. — Жаль, мы так и не успели познакомиться поближе. Но эта война заставила меня уважать его. Но вот ты, похоже, не была достойна его. Чтобы он подумал, увидев тебя сейчас?
Фелиция вновь вздрогнула, обхватив себя руками.
— Что я должна сделать? — тихо спросила она, опустив глаза.
— Для начала приведи себя в порядок. А потом мы поговорим. — приказал старый маг.
Через полчаса чистая Фелиция вновь стояла навытяжку перед отцом, в новой, простой красной мантии, аккуратно убрав высушенные темно-рыжие волосы в пучок. Предводитель круга стихий и верховный магистр красных башен всё также неподвижно стоял в той же позе, сцепив руки за спиной.
Мы, повелевающие пламенем, люди действия. Огонь, что горит в наших сердцах, меняет нас. Разжигает чувства, страсть, создаёт движение… Ты почувствуешь это, как чувствует каждый из нас. Это не проклятие и не благословление: лишь свойство природы, которое мы должны учитывать. Это не сведёт с ума, не изменит тебя в корне… Но однажды, зайдя по дороге пламени достаточно, ты поймёшь, что бездействие, стагнация, и даже простое спокойствие станет для тебя пыткой. Таков наш путь, таково наше кредо. Запомни это. Прими это всем сердцем. И тогда пламя, что живёт в твоей душе, никогда не угаснет.
Слова отца, сказанные когда-то, в далёком детстве, всплыли в голове волшебницы. Но стоящей перед ней фигура так и осталось спокойным, полностью неподвижным изваянием. Женщина неловко поёрзала, ожидая дальнейших слов.
— Вотала убил Этериас Инвиктус. Небесный удар света, техника мастеров света: что-то вроде фокусирующий линзы, дабы собрать солнечный свет и обратить его в состояние, близкое к пламени. Одна из высших техник, не каждый мастер света владеет. Великолепно исполненная, накрыла всю группу. — наконец, заговорил Грицелиус, не меняя позы. — Почему ты убила остальных? Чем они провинились?
Фелиция глубоко вздохнула, собираясь с силами и на миг зажмурилась, погружаясь в воспоминания.
— Я… я не уверена. Думаю, я впала в безумие пламени. Слилась со стихией.
— После такого не возвращаются. — бесстрастно парировал Грицелиус.
— Возможно, частично. — обхватила себя руками за плечи девушка. — Я помню, как внутри словно оборвалось что-то… И я закричала… А затем: только образы, вспышки. Кажется, я вычислила источник удара: нити силы, что сотворили тот чудовищный свет, и сама ударила. Ударила, но не ощутила смерти сильного мастера. Вокруг города была вода, и мне казалось, она казалась мне непроходимым барьером: инстинктивно… И я била вновь и вновь, но словно в пустоту: он всё не умирал и не умирал…
— Потому что он уплыл. Сразу же, после того как нанёс удар. — холодно ответил Грицелиус, заставляя дочь вздрогнуть.
— Я не…
— Конечно, ты не знала. Крупные водные пространства, неопытность… Ты даже никогда не выходила в открытое море, это всегда дезориентирует нас сначала. — вздохнул старый маг. — Моя ошибка.