Когда магистры красных башен выполнили его приказ, Грицелиус удовлетворённо кивнул, скрестив руки на груди. Всегда приятно видеть, как подчинённые делают всё правильно: даже после твоей смерти.
Небольшая, почти незаметная вспышка света привлекла внимание лидера круга стихий: в воздухе рядом с валуном, на котором он стоял, возникло туманное, серебристо-белое облако, словно состоящие из чистого света.
Существо не излучало угрозы и не атаковало: иной человек, возможно, счёл бы его посланцем богов, духом, что призван проводить тебя в последний путь… Но Эрнхарт Грицелиус был слишком опытным мастером магии, чтобы так легко доверять неизвестному.
— Какой любопытный способ существования. — слегка наклонил голову призрачный волшебник, ощупывая существо всем доступными ему чувствами. — Ни души, ни тела, ни магии: словно чистый разум, сотканный из странного света. Что ты такое?
— Я именно то, что видишь. Разум, сотканный из света. — слегка мелодичный, спокойный голос существа словно шелестел вокруг, натягивая струны ветра.
— И чем же призрак старого волшебника заинтересовал тебя? — недоверчиво прищурился Грицелиус. — Не припоминаю, чтобы при жизни я встречал тебя, а значит, повода провожать меня в последний путь у тебя нету. Скажешь, что тебя прислал Отец?
— Нет. Я здесь по собственному решению. — после недолгого молчания ответило существо. — Но я и в самом деле здесь затем, чтобы проводить тебя дальше.
— Полагаю, я справлюсь с этим самостоятельно. — Фыркнул Грицелиус. — Так что, если это единственное, зачем ты пришёл, будь любезен, оставь меня в покое.
Внешне призрак волшебника мог показаться безмятежным: но тот, кто давно знал повелителя пламени точно сказал бы, что тот напряжён до предела, готовый к бою. Грицелиус был дезориентирован, непривычен к такой форме существования, не знал, как творить магию, лишившись тела, осознавал разницу между своей силой и тем, кто предстал перед ним: но был полон бескомпромиссной решимости дать последний бой тому, кто явился по его душу.
Но облако света безмолвствовало, оставаясь безмятежным. Некоторое время они молчали: напряжённый, готовый к бою призрак и равнодушный свет.
— Почему ты пощадил его? — внезапно спросил свет. — Разве ты не должен жаждать мести? Убить своего врага? Отомстить за возлюбленного дочери?
— Разве я пощадил его? — прищурился Грицелиус. — Может, мне просто не хватило сил. Пробить божественную броню не так-то просто. Я справился… Но сил добить уже не хватало.
— Это не так. Я знаю. — спокойно ответило облако.
Некоторое время старый маг изучал своего визави подозрительным взглядом… А потом обвинительно ткнул в него пальцем:
— Ты читаешь мои мысли! Сволочь! Не думал о том, что это крайне невежливо? Это невозможно определить со стороны! Как только вообще умудрился…
Грицелиус сокрушённо покачал головой, крайне возмущённый. Хотя магия разума в королевствах не была особо развита — теории о том, что читать чужие мысли возможно, давно ходили в определённых кругах. Естественный шаг: если ты можешь почувствовать эмоции, намерения: то почему бы не пойти дальше? Но до сего дня считалось, что подобное доступно лишь богам или драконам. И чтобы какой-то залётный негодяй, да ещё и форме пламени…
— Прочитать мысли волшебника, находящегося в состоянии слияния со стихией, действительно крайне сложно. Доступ к разуму духа или элементаля - одна из высших граней мастерства менталиста. — подтвердил свет, словно вторя мыслям волшебника. — Но я способен и на это. Однако твоё обвинение беспочвенно. Я не читал твои мысли, ни тогда, ни сейчас. Я просто знаю. Ты ответишь на мой вопрос?
Некоторое время Грицелиус неподвижно смотрел на существо, пока внутри у него бушевало пламя. А затем, словно отрезав собственные эмоции, повелитель пламени взял себя в руки.
— Почему я должен это делать? — буркнул старый маг.
— Причин нет. Это ничего не изменит. — равнодушно отозвалось облако света, заставляя волшебника всерьёз задуматься.
Грицелиус медлил, а существо молчало, терпеливо дожидаясь ответа. Призрак старого волшебника бросил взгляд на небеса: тихие, безмятежные, но одновременно с тем, почему-то они казались ему неправильными. Было в них что-то отталкивающее…
— Что не так с небесами? — спросил он.
Силы и возможности были несопоставимы. Он не мог победить своего собеседника в силе разума, или силе магии: но старый волшебник провёл полтора века при дворе короля, и это что-то значило. Ответ не даст многого - но поможет понять, какой бы он ни был. Понять того, кто стоит перед ним.
— Над землями людей развёрнут мощный энергетический покров скрывающей природы на основе энергетики смерти. Он предотвращает внимание богов, или иных сущностей, желающих узнать, что происходит в королевствах, создаёт иллюзию того, что ничего особенного не происходит. В ином случае всё бы давно заметили происходящее. Всплески нетипичной для местных школ силы смерти, кровавые ритуалы, вырывающие души, гибель целого королевства… Ты же не думаешь, что боги просто обошли бы это стороной?
Призрак огненного мага размылся, вспыхивая пламенем. Но старый магистр быстро взял себя в руки, сощурив огненно-рыжие брови в опасном прищуре.
— Ты с ним. — обвиняющий палец был направлен прямо в середину облака света. — Как я сразу не догадался… Два странных духа, света и смерти. Манипулируют нами. Устраивают внутреннюю войну. И, конечно, хорошенько прикрылись от чужого внимания, да? Чтобы никто ничего не заметил. Чтобы это выглядело, как наши внутренние дела… Даже драконы не догадались! Наверняка и богов нашли чем отвлечь, да? А на деле… Авангард вторжения. Что будет дальше, тварь? Что за мерзости придут с небес, когда падёт завеса?
Облако света не шевельнулось. Магия вокруг безмолвствовала. Грицелиус, несомненно, осознавал, что силы не равны. Ситуация для него была безвыходной: многократно более могущественное существо, определённо могло легко сделать с ним всё что угодно. И подать сигнал некому - его сил не хватит, чтобы прорвать такую завесу. Будь он жив, были бы шансы: собрать круг, расколоть тень на небесах…
— Ты ответишь на мой вопрос? — бесстрастно спросил дух света.
И старый маг внезапно успокоился, почувствовав лёгкую усталость разума. Он мёртв, куда спешить дальше? Время остановиться и всё обдумать. Грицелиус задумчиво перебрал свои последние желания: ничто не казалось ему настолько важным, чтобы рваться исполнять его здесь и сейчас. Была ли это иллюзия духа, что воздействовала на разум? Вполне возможно, тот способен и на такой. Или, быть может, он просто устал от этой войны?Мастера королевств верили, что души бессмертны. А значит, и терять ему больше нечего. Можно и поговорить. Старик задумался, ненадолго погружаясь в последние мгновения жизни: и внезапно сам для себя понял, что не знает точного ответа.
— Я… На самом деле, я не знаю наверняка. Это просто… Просто было неправильно, понимаешь? Последние из великих, сильнейшие из сильнейших, что убивают друг друга в бессмысленной бойне, развязанной, возможно, из-за нелепой гордости и случайности. Сомневаюсь, что Гастон намеренно убил её… Я знал его, так же как и знаю, как коварна и опасна может быть магия, когда ты бьёшь в полную силу, вкладывая всего себя. В последний миг мне просто не хотелось убивать его. Где-то глубоко внутри я считал и до сих пор считаю это ошибкой. Может, я просто устал от этой войны, не знаю. К тому же, я ожидал, что смогу сохранить себя, свой разум, в будущем потоке истинного пламени. Разве это бы не было прекрасно? — Грицелиус легко улыбнулся. — Величайший из магистров огня, первый, кто покорил неугасимое пламя, стоит перед своим противником, невредимый, победивший, милосердный… Мы могли бы взять его в плен. Доставить королю… Война бы закончилась, и ещё одна смерть для этого совершенно точно не требовалось. Думаю, я просто почувствовал, что ему не стоит умирать, а меня всегда учили верить своим чувствам. Жаль, мне не удалось сохранить себя. Но я не жалею о сделанном выборе, ибо поступал так, как считал правильным.
Ветер усиливался, собираясь над каменистым плато,заставляя пригибаться мелкую, редкую и изрядно избитую недавним магическим буйством редкую траву: но, несмотря на это, жизнь не прекращалась.
— Ты не ошибся. — прошелестел дух света. — На самом деле, ты и правда первый в истории Тиала, кто сохранил свой разум, слившись со стихией. Ты просто не предусмотрел следующий этап. Твоё тело бы обращено чистым пламенем, оно сгорело в тот миг, как ты стал истинным огнём. И всё почему-то полагают, что для того чтобы произвести обратный процесс, не нужно прилагать никаких усилий.
— Может, потому, что это лежит за пределами наших умений. — недовольно скрестил руки на груди призрак волшебника. — По самым приблизительным расчётам затраты энергии на прямое сотворение живого существа лежат далеко за пределами того, что может выдавить из себя даже великий волшебник на пике своих сил. Здесь нужен иной подход... Что-то интуитивное, но неизвестное.
— Ты прав и не прав одновременно. — спокойно ответило светлое облако. — Однажды вы научитесь. Быть может, даже один из твоих учеников.
Старик улыбнулся, словно смывая с себя тяжёлые раздумья.
— Надеюсь. Хорошо бы ему дожить до конца войны…
Некоторое время собеседники молчали, думая каждый о своём.
— Значит… Это всё? — с лёгкой задумчивостью качнулось облако света. — Интуиция… Стремление поступать правильно… Гордость. И всё? Никаких секретных хитрых планов? Никаких глубоких мотивов.
— Мы, маги пламени - люди движения, действия. — философски протянул Грицелиус, приподняв уголки губ. — Разве нужно-то ещё, чтобы броситься в бой, за то, во что ты веришь, даже если он станет последним?
— Нет. Не нужно. — легко согласился дух.
— Ты расскажешь мне, зачём всё это? Вся эта война… — старый маг покачал головой, выражая крайнее неодобрение.
— Нет.
Дух даже не колебался.
— Тогда зачем ты здесь? — пытливый взгляд волшебника словно пытался высверлить туманно-серебристое облако.