Этого просвета мне хватило, чтобы подобрать ближайший меч, и включиться в битву. Дрянной, слабый меч, что сломался на третьем ударе, застряв в чужом теле: но четвёртого врага я убил, просто ударив головой в нос, а затем, подхватив его дубину, размозжил голову следующего… и следующего…
Они не были трусами, и всё ещё старались. Но сбитые с ноги, израненные, избитые гвардейцы в латах поднимались, и молча продолжали убивать, снова и снова, сколько бы не было врагов: сбившись в кольцо, спиной к спине…
А затем оставшиеся конными рыцари смерти ударили в толпу, обходя нас с двух сторон.
И солдаты Ренегона побежали.
Гвардеец рядом со мной, тот самый, что вытащил меня из-под града ударов, пошатнулся, припадая на колено.
— Они… Они бегут? — Неверяще спросил капитан Фелис, которого я не узнал в темноте с закрытым шлемом.
— Конечно, они бегут. — с улыбкой ответил я, снимая шлем и оттирая лицо от крови, что залилась в забрало. — Что ещё они могут сделать?
— Легенды… — слабо выдохнул капитан. — Теперь я понимаю…
А затем он умер. Просто взял и умер, рухнув на землю: я ощутил вспышку смерти.
Первый, кто поднялся, упав с лошади, и первый, кто пробился ко мне, погребённому под телами. Мне ничего не угрожало, конечно: но об этом ли думал этот воин в гуще битвы?
Гвардейцы молча встали вокруг него, создавая почётный караул. Граф Роланд снял шлем, вздохнув.
— Он, конечно, не был душкой. — сказал граф. — Тот ещё зануда, между нами говоря. Но сражался отменно. Ты вернёшь его?
— Думаешь, он хотел бы? — серьёзно спросил я.
Роланд задумался ненадолго, а потом решительно кивнул.
— Да. Думаю да.
Я опустился на корточки, и бережно снял шлем с капитана гвардии Палеотры: хотя, теперь, наверное, уже гвардии соединённого королевства. Гвардии моей империи…
Это было просто. Я делал это тысячи раз. Вызвать в памяти то, что выжег в моём разуме демон. Наполнить силой смерти: тонко, не повреждая чужой личности. Сосредоточиться… Создать нить…
Капитан Фелис судорожно, инстинктивно выдохнул, выпучив глаза. А затем бешено оглянулся, рефлекторно нащупывая меч.
— Я… Я умер? — ошарашенно спросил гвардеец.
— Ненадолго. — кивнул я. — Но я вернул тебя, как рыцаря смерти. Надеюсь, ты не против? С борделями, конечно, теперь будет никак, но зато сил и прочности определённо прибавиться.
— Нет… Не против... У меня четверо детей… Просто… Неожиданно. — внезапно успокоился капитан, задумчиво разминая пальцы.
Фелис снял свой шлем, покрутил его в руках… И сжал его, резко и со скрежетом сминая, скатывая в шарик железа. А затем ещё раз, плотнее. И ещё раз.
А затем перевёл взгляд на меня.
— При всём уважении, милорд, я думаю, в гвардии имеется некоторая несправедливость. Почему именно выходцы из Ганатры получают такие силы чаще всего? Это формирует неравенство. Мешает боевому братству… — в голосе новоиспечённого рыцаря смерти звучала укоризна.
— Желающих не было. — пожал плечами я. — А мне было недосуг искать старых ветеранов.
В глазах капитана вспыхнул недобрый, тёмный огонёк.
— Вам достаточно лишь отдать приказ, милорд, и уверяю вас, найдутся тысячи.
Некоторое время размышлял, пока капитан Фелис вежливо, терпеливо ожидал ответа.
— Считайте, что вы получили приказ, лорд Фелис. — кивнул я.
— Я не лорд. — покачал головой гвардеец.
Я холодно улыбнулся и кивнул Роланду. Граф, определённо, сумеет объяснить товарищу по оружию, что короли не ошибаются.
Один из рыцарей смерти: тот самый, что объяснял расклад перед боем - подошёл ко мне, видя конец диалога.
— С вами хочет поговорить магистр, милорд. — прогудел он. — Странники открыли ворота и вышли в атаку незадолго до того, как те побежали. Там старики и дети… Но всё же, они сражались честно и достойно. Я отправил десяток всадников прикрыть их: чтобы избежать потерь.
— Разумно. — кивнул я. — Как твоё имя, гвардеец?
— Сэр Калиг, милорд. — равнодушно ответил рыцарь смерти.
— Калиг, значит… — задумчиво протянул я. — Я запомню.
Седовласый воин стоял недалеко от ворот монастыря, задумчивым взглядом окидывая разорённый лагерь. Где-то ещё стонали недобитые солдаты врага.
— Всего сотня, да? — печально покачал головой магистр. — Всего сотня смогла сделать то, что не смогли мы. Печальные времена настают для рыцарства.
Я оглядел тех, кто стоял за его спиной. Три десятка стариков - и две сотни подростков. Всё, что осталось от ордена после того удара пламенем на плато. А затем подошел и резко обнял старика.
— Даже не думай об этом. — Прошептал я. — Пока я король, так не будет. Я сказал.
— Думаешь, сможешь взять Кордигард? — пытливо посмотрел на меня старый рыцарь. — Я слышал, ваша армия на подходах, но столица - крепкий орешек. Тяжело будет его раскусить.
— Я поднял больше двух миллионов мёртвых. Проклятье Таллистрии пало на южные провинции. У них нет ни шанса. — просто ответил я.
Наверное, стоило ожидать вопросов, подозрений… Но старый рыцарь просто поверил мне. На слово — даже не переспрашивая. Как брат брату…
— Ты остановил его? — уточняюще спросил магистр.
— Да. — просто ответил я.
Тем не менее, радости на его лице не было. Старик вздохнул, снял шлем, и отдал его одному из прибежавших мальчишек.
— Столько крови… Надеюсь, она кончится с этой битвой. — посетовал он.
— Я тоже. — кивнул я. — Но она ожидается быть кровавой. Так просто они не сдадутся.
— Ренегон никогда не умел сдаваться. — пожал плечами магистр. — Таковы уж мы, люди. Но всему приходит конец, и первым владыкам тоже. Я рад, что один из нас положил этому конец. В архивах ордена есть немало свидетельств подлости и лицемерия первых королей. Просто… Как-то среди нас было принято считать, что они стараются быть лучше. По крайней мере, раньше старались.
Старик опустил взгляд, не смотря мне в глаза. Я не стал его торопить, давая перевести дух. Не физически - но морально.
— Не думай, что я дурак. — внезапно вскинулся он и посмотрел мне прямо в глаза. — Я чётко осознаю, что ты мог бы уничтожить орден. Не со зла: просто потому, что мы устарели и уже не отвечаем порядкам, что ты устанавливаешь. Старые рыцари могут быть той ещё занозой в заднице, по себе знаю. — криво усмехнулся старик. — Поэтому у меня есть простой вопрос. Что ты хочешь от нас взамен? Если я что и выучил за свою жизнь, так это то, что короли ничего не делают просто так.
Он был прав, конечно. Но вот говорить ему, что я собираюсь использовать орден для отмывания своего честного имени, прикрывая его поддержкой свои не слишком рыцарские дела, я не собирался. Со старого вояки сталось бы на такое заявление попытаться насадить меня на меч, и даже двести учеников за спиной его бы не остановили. Он бы и тем приказал идти в последний бой.
Поэтому я просто перевёл взгляд на горизонт, где медленно поднималось солнце. Время пролетело быстро: мы сражались всю ночь… И я улыбнулся, подставляя лицом первым рассветным лучам.
— В новом мире идеалы рыцарей будут куда нужней, чем ты думаешь. Что же до моих требований… Я хочу, чтобы в монастыре был бордель. В Ренегоне сейчас множество таллистриек, верно? Вот собери сотню-другую, что будут в бегах, привези сюда, и пусть работают элитным борделем. И для моих лордов будет приятное место, и молодым ученикам не придётся биохимию блокировать, чтобы в город не бегали. Кругом сплошные плюсы.
Старый рыцарь выпучил на меня глаза, так, словно я на его глазах зарезал дюжину детей. Затем побледнел. Покраснел. Надулся. Впустил воздух и сипло вдохнул его. А ученики стояли рядом и слушали меня с очень большим интересом…
Я одобрительно подмигнул будущим рыцарям, развернулся и отправился чинить ноги химере.
— Горд, подожди Горд! — закричал мне в спину магистр. — Ты же не серьёзно, правда? Ну не может быть, что только ради этого ты пришёл спасти орден…
Я остановился, слегка склонив голову, и сделал вид, что задумался.
— Да, ещё один момент… А, хотя знаешь, нет, больше ничего важного. Так что просто сделай парням нормальный бордель. Новый мир, новые правила, новые рыцари. Я не шучу.
Мы с гвардейцами покинул разорённый лагерь в гробовом молчании. И, только когда мы отъехали на приличное расстояние и монастырь скрылся за холмом, Роланд, обведя всех взглядом сказал:
— Думаю, уже можно.
И грянул гром. Как же они смеялись… Падали с коней. Скручивались. Это было словно потоп, у которого прорвало плотину. Мёртвые и живые - всё дружно ржали, отходя от смертельного боя.
Граф Роланд закончил смеяться первым, широко мне улыбнувшись.
— Определённо, мой король, такое рыцарство нам по душе. Осталось только взять Кордигард. Думаю, наши уже прошли первое кольцо стен. Как думаете, как там обстоят дела?
Я мстительно улыбнулся, вспоминая приказы, что отдавал старшей нежити: те, индивидуальные, о которых не знал даже Улос.
— Кроваво. — ответил я. — Определённо кроваво.
Во мне не было гнева, ярости, или жажды мести. Но я чётко и ясно помнил, что хотел сделать, и что определённо сделал бы, будучи в нормальном состоянии. И отступать от этого плана я точно не собирался.
Глава 61. Сердце Чести
Этериас Инвиктус, верховный иерарх и глава объединенной церкви Альянса королевств, бушевал. Воспитанный священником, жрецом и мастером магии, мужчина, разумеется, хорошо умел держать себя в руках, но последние события выбили бы из колеи даже самого старого, умудренного, и спокойного как скала волшебника.
Огромная армия нежити! — кричал духовный лидер альянса потрясая кулаками. — Это не волк, не редкая тварь, и даже не стая виверн! Как, во имя сути всего сущего и Отца-всесоздателя, вы могли пропустить её!?! КАК!?
В зале совета Альянса нынче было немноголюдно. Троица королей и сам верховный иерарх, вот и всё верховное командование, что возглавляло оборону Кордигарда. Однако крики Этериаса были столь громкими, что пробивали даже весьма неплохую звукоизоляцию зала для собраний.Король Бингла вместе с королем Аурелиона, не сг