Чародей медленно, осторожно убрал голову, прячась на другой стороне крыши, а затем обшарил взглядом ближайшие улицы, выбирая лучший маршрут к воде. Хотелось отдохнуть: но ещё не время. Настало время уходить, пока подоспевшие силы врага не перекрыли улицы: этот бой ему не выиграть даже ценой собственной жизни.Ветер закручивается вокруг, раздувая пыль: скрывая его и бросая израненной взрывом посоха тело дальше, на очередную крышу. Краем глаза волшебник отметил, что и его враг двинулся вдоль обрыва: медленно, словно неуверенно…
Этериас едва не упал с очередной крыши, когда понял, что тёмная фигура в ошмётках доспехов упала на колени: слишком неожиданным, слишком невозможным это казалось. Этот человека никогда не преклонил бы колени даже перед богами: настолько самоуверенным он был, настолько омерзительным в своём безумном стремлении к абсолютной власти.
Несколько долгих мгновений, верховный иерарх до рези в глаза всматривался в фигуру, стоящую на коленях у края обрыва: пытаясь понять. А затем - заметил маленькую, почти неприметную покрытую пылью детскую руку, что торчала из-под обломков ближайшего дома…
Было ли это раскаяние? Или иллюзия такового? Этериас выпрямился на крыше во весь рост, уже не скрываясь, долгим, пристальным взглядов смотря на своего врага. Внезапно пришло осознание: вовсе не обязательно убийца этого ребёнка именно он. Битва двух, возможно, самых сильных мастеров боевой магии в мире в центре крупнейшего города людей - это не шутки. Каждый отведённый в сторону удар, каждая попытка достать противника может стоить десятков, если не сотен жизней мирным жителям вокруг… Сколько людей они убили сегодня в этой безумной битве?
Это был хороший, почти идеальный момент удара, и глава церкви со злостью сжал кулаки, борясь с самим собой. Конечно, он устал и ранен: но всё ещё мог сражаться, в его силах было выдать далеко не один удар, достойный лучших мастеров королевств.
Вот только что это меняло? Со стороны могло бы показаться, что они сражались на равных: но никто лучше самого Этериаса не знал, что это было всего лишь иллюзией.
Он пришёл на это поле боя с армией, и бежал в одиночку, спасая свою жизнь. Он подготовился к этому бою так, как никогда прежде, взяв с собой всё: десятки камней источников в складках мантии, тиару основателя конклава, обвешал себя лучшими артефактами церкви… Но на каждый его удар, что выжимал его досуха, противник отвечал океаном силы, что казался бездонным. Он сумел подобраться поближе и нанести удар: такой, что должен был стереть из мироздания любую тварь, разрушить разум и тело, стесать душу до основания, вырезать из мира кого угодно!
Но его враг лишь хрустнул костями и собрал себя вновь, только для того чтобы через минуту ответить ему ударом, что снёс до основания несколько жилых кварталов. А он… Хорошо, если сможет повторить подобное через сутки-другие, при условии, что найдёт достаточно источников силы и замену тиаре основателя. Сейчас же - подобный удар можно будет повторить только ценой своей жизни…
Несколько долгих мгновений Этериас колебался, сражаясь сам с собой: отчаянное желание воина боролось с долгом лидера, ведь в глубине души он знал — с его смертью вполне может закончиться эта война.
Победило обещание, данное уже мёртвому другу. Опустив голову и стиснув зубы, верховный иерарх нескольким быстрыми рывками добрался до реки, спускаясь к незаметному навесу, под которым его ждала лодка.
Молодая рыжеволосая женщина в лёгком охотничьем доспехе встретила его на вёслах, окинув обеспокоенным взглядом.
— Как я понимаю, всё пошло не по плану? — участливо спросила его таллистрийская принцесса, взявшись за вёсла.
Этериас скрипнул зубами. Незадолго до битвы Леана обратилась к нему с просьбой поставить её на место, где она не будет бесполезной: и скрепя сердце, он отправил её на ту лодку, что должна была обеспечивать его отход.
— Можешь не отвечать, всё и так видно по твоему лицу. — со вздохом продолжила она, когда его молчание затянулось. — Что дальше?
— Я не знаю. — внезапно для самого себя признался Этериас.
Леана спрашивала не о стратегических планах, безусловно: лишь уточняла не изменился ли их план на ближайшее время. Но всё равно ответил об этом, и она поняла это.
— Расскажи мне, как прошла битва. — тихо попросила принцесса. — Я ничего не видела, только слышала ужасные звуки, крики и грохот.
Этериас уставился на водную гладь пустым, безучастным взглядом. А затем негромко заговорил:
— Он уничтожил храмовую стражу, что шла со мной, одним ударом. Простое проклятье, даже не смертельное. Что-то вроде ослабляющего тумана. Кажется, мы встречали такие в исполнении его культистов: ваши целительницы научились лечить его последствия легко и быстро. Но она было исполнено с таким чудовищным мастерством и силой, что лопнула даже защита бывалых мастеров… А затем они умерли: за несколько секунд, в криках и ужасающих корчах, а я не сумел даже прикрыть соседей от этого давления.
Верховный иерарх вздохнул, касаясь рукой воды, пока лодка скользила вдоль береговой линии, наперекор течению.
— Я понял, что нам не тягаться на ближней дистанции, несмотря на всё мои артефакты, и разорвал её, поднявшись в воздух…
— Ты научился летать?! — оживилась Леана. — Я слышала, это заветная мечта многих мастеров ветра, но никому ещё не удалось. Кажется, какие-то сложности с тем, чтобы постоянно поддерживать нужные потоки ветра и не навредить себе в отрыве от земли…
Этериас слабо улыбнулся.
— Нет, на самом деле нет. Это своего рода трюк… На самом деле я просто слегка улучшил технику рывков мастера Фелиуса, отталкиваясь воздушными рывками прямо в воздухе, и совместил это с замедлением падения: простейшим детским приёмом, что знаю даже ученики. Но вышло неплохо: позволило мне держать дистанцию, постоянно находясь в воздухе.
— Почти уверена, что никто не заметит разницы. — лукаво улыбнулась таллистрийка.
— Так или иначе, затем был бой… — глава церкви тряхнул головой, погружаясь в недавние воспоминания. — Знаешь, вообще-то, подобная магия находится под негласным, но строгим запретом. Лишь крайне узкая категория искусств нейтраля попадает под запреты в принципе, и по большей части это касается экспериментов над людьми: но то, что применял я, это схожий случай. Конклав королей, конечно, не принимал официального запрета на этот счёт, но только потому, что высшей планки стихийной боевой магии достигает лишь малая часть мастеров. Лучшие из мастеров-стихийников способны создавать своего рода разрывы: посылая зов далеко за пределы привычного нам пространства, создавая небольшой, но необоримый источник силы прямо посреди боя. Именно так работает знаменитый пламенный луч мастеров красных башен, так творятся вулканы, раскалывается земля и скалы…
— Звучит здорово! Наши целительницы не умеют ничего подобного. — с искренним любопытством раскрыла глаза Леана. — Наставники при дворе проводили для меня вводный курс мистических искусств, но я всегда предпочитала точным наукам охоту и фехтование… Как это работает? И почему под запретом?
— Это… сложно объяснить непосвящённому. — вздохнул Этериас. — Нужен подходящий внешний источник нейтраля: поэтому мне долго не давался пламенный луч, всё никак не понимал, как создать его самостоятельно. С ветром и водой было проще. Так или иначе, действует совокупность факторов. Внешний, независимый, своего рода дикий фрагмент нейтраля: рукотворный или нет, неважно. Дальше ты должен настроиться, стать ему подобным, а затем - войти в резонанс, запустить волну, оформленную как зов… Если всё сделать правильно - придёт ответ. Некоторым мастерам не удаётся сделать это до конца своих дней: это всегда считалось высшей планкой нашего искусства. Может, играет роль подсознательный страх: потому что ошибка здесь равна смерти.
— Смерти? — удивлённо вскинула брови Леана.
— Если переборщить с подстройкой внутренней энергии под нужную стихию, ты в буквальном смысле превращаешься в неё. — кивнул Этериас. — Мастер воды обратится волной, повелитель земли обратится в камень, в магистр пламени станет огненным штормом. Это ещё и оружие последнего шанса: из этого состояния нет возврата. Но главная причина негласного запрета отнюдь не опасность для мастера, всё, кого учили на боевиков - привычны к смерти. Нет, дело в другом. Можно не ограничиться одним разрывом: создать ещё, ещё и ещё… Столько, на сколько хватит сил. Вот только если они выйдут из-под твоего контроля, далеко не факт, что ты сможешь закрыть их всё. И тогда быть беде.
— Какого рода беде? — уточнила женщина.
— Неконтролируемое стихийное бедствие. — пожал плечами волшебник. — Безумный шторм, что потопит целый флот. Ураган, что сносит леса. Песчаная буря, что похоронит под собой целый город. Извержение вулкана, землетрясение, способной похоронить небольшую провинцию…
— Бурю, что пронеслась совсем недавно, я хорошо слышала. Это сложно было не заметить. — поёжилась принцесса. — Однако она стихла довольно быстро.
— Да, стихла. — печально кивнул Этериас. — Мы сражались почти на равных: если, конечно, можно назвать битву, где одна ошибка отделяла меня от смерти, а мой враг был способен выдержать любую атаку. Бушующий ураган позволял мне совершать площадные удары с чудовищного, почти предельного расстояния, вовремя избегать точечных ударов и защищаться от массовых: но я так и не смог достать его всерьёз. Мы оказались равны в искусстве боя на дистанции: несмотря на всё моё преимущество в мобильности, похоже, Горд очень хорошо научился сражаться с летающим противником.Если бы волшебник был чуть менее уставшим, возможно, он бы заметил, как мелко, почти незаметно вздрогнула женщина при упоминании имени повелителя мёртвых.
— Я понял, что меня просто возьмут измором. — признался маг. — И пошёл в атаку: пока ещё были силы. Подгадал момент, подобрался поближе: и едва не погиб… Одним ударом он содрал с меня всю защиту, словно весь бой готовился к этому моменту! Боюсь, если бы не посох первого, я был бы уже мёртв. Древний артефакт поглотил часть удара, буквально взорвавшись: но защитил меня от его удара.