ли опасными животными, что перебили костяк армии, а оставшиеся люди, вероятно, просто не смогли вернуться домой.
Но что это значило для него? Разлом и не думал становишься меньше, а обход подобных мест мог занять сотни миль путь. И далеко не факт, что он не уткнется в старый разлом.
Волшебник тяжело вздохнул, сжимая кулаки. И решительно шагнул на мягкий зеленый покров, погружая уже порядком потрепанные сапоги по колено в воду: но неумолимо двигаясь вперед.
Удивительно, но несмотря на всё опасения - магическая аномалия оказалась очень спокойным и тихим местом. Это был словно оазис в мире темный болот: яркие, красивые цветы и сочные ягоды, мягкая зеленая трава и широкие кроны налитых жизнью деревьев. Густая мистическая энергия могучей пеленой окутывала это место, вливая в усталого мага новые, непривычные, но столь приятные силы.
Впервые за долгое время Этериас наконец-то сумел отдохнуть: помыться и постирать изрядно прохудившуюся одежду в чистом ручье, вдоволь напиться родниковой воды, а не сотворенной его магией, до отвала набить желудок спелыми ягодами, и даже выспаться.
На какое-то время его даже посетила мысль, что возможно, за прошедшие столетия угрозы, что когда-то существовали в этом месте, сами собой исчезли. Но всё изменилось на вторую ночь.
Нечто темное, едва различимое под густыми кронами деревьями, медленно зашелестело среди густой травы, почти беззвучно подползая к мирно спящему волшебнику и принялось медленно обвивать его, начав с ноги.
Возможно, будь на месте верховного иерарха обычный человек, здесь бы и закончился его жизненный путь. Но волшебник не был новичком в полевых ночевках и спал чутко.
Этериас открыл глаза и резко вскинулся, выстрелив рукой в сторону предполагаемой угрозы. На первый миг ему показалось, что это очередная змея: не раз и не два чешуйчатые обитательницы болот тревожили его сон, принимая его руки или ноги за подходящую пищу.
Но реальность оказалось иной. Отточенное, ловкое движение молодого мага нашло отнюдь не шею змею: вместо этого в его руках оказалось странное, тонкое щупальце неизвестной природы, которое уходило далеко за пределы поляны, где он отдыхал. И чём дальше, тем больше и толще оно становилось…
Несколько долгих мгновений волшебник в некотором ступоре смотрел на странное темное щупальце, пытаясь определить его природу. Оно явно несло в себе отпечаток магии темных топей - но ни одна книга или бестиарий не описывала существо подобного вида и природы. Не было ни прочной чешуи, свойственной змеям или рептилиям, ни присосок, напоминающих осьминога или кракена. Ничего, что могло бы помочь в идентификации.
Прежде, чем впавший в глубокую задумчивость Этериас принял решение зажечь огонь и осмотреть вторженца получше, щупальце, слегка дернувшись и поняв, что его обнаружили, мелко задрожало, словно принимая какой-то импульс… А затем с чудовищной силой сжалось, ломая и перемалывая кости ноги чародея в нескольких местах.
Вихрь воздушных лезвий накрыл поляну, отрезая всё вокруг: но даже отрубленной щупальце сжималось и сжималось, заставляя окровавленные, сломанные кости пронзить изодранные полы его робы…
До крови закусив щеку изнутри, издав тяжелый стон боли, глава церкви разрезал неожиданную ловушку на лоскуты серией точных, ювелирно отточенных воздушных лезвий. А затем взмахнул рукой, останавливая кружащийся вокруг вихрь и припал на здоровое колено, отчаянно высматривая в ночной тьме новую угрозу и лихорадочно пытаясь собрать воедино собранные кости.
Переломанная таким образом нога - тяжелая травма даже для опытного целителя. Долгие месяцы, проведенные в лазаретах и госпиталях и обучение у лучших из круга жизни Таллистрии сделали своё дело: Этериас мог считать себя таковым. Если бы у него было хотя бы несколько минут…
Но их не было - и потому он не успел.
Десятки темных щупалец выстрелили в него со всех сторон: из болотной воды, из листвы кустарников, из травы, пронзая землю того небольшого клочка тверди, где он ночевал.
Тьма ночи в один миг обратилась сияющим днем от могучей вспышки света, что сожгла их: но только затем, чтобы в следующее мгновение на волшебника обрушилась новая тень. Гигантская голова, похожая на искаженную змеиную поднялась из недра болот, и обрушилась на него огромной пастью, намереваясь проглотить: но сломала зубы о мерцающую божественным светом полупрозрачную сферу.
Взмах руки - и тяжелый залп незримых лезвий рассекает воздух, разрубая на части чудовищную пасть, и заставляя шею убраться внутри. Но из мутноватой, покрытой темным мхом воды выстрелили новые щупальца…
Сказки о том, что гидра способна отрастить две головы вместо одной были лишь сказками - однажды, в молодости, Этериас принимал участие в охоте на одну небольшую болотную гидру: на границе Бингла и Аурелиона.
Вот только существо, что встретилось ему, не было гидрой, пусть и имело с ней схожесть. Вместо одной головы из темных вод, ломая и выворачивая болотные деревья вокруг поднялось целых семь…
Новые, более быстрые и сильные щупальца со свистом разрезали воздух обрушивая тяжелые, хлесткие удары на всё вокруг. Воздух вокруг волшебника взревел, обращаясь смертоносным, всёразрезающим вихрем, а вода забурлила, обращаясь дробящей темницей для любого живого существа в ней. Но, к удивлению главы церкви, это оказалось тщетным!
Головы опали бесформенными, разорванными и изрезанными клочками плоти, а щупальца превратились в мелкие кусочки непонятной темной слизи: но как волшебник ни старался, он не мог определить, где находиться сердце напавшей на него твари. Она находилась словно бы нигде и повсюду.
Волшебник тяжело вздохнул, касаясь рукой травы и прикрыл глаза, собирая рассеянную в воздухе силу и одновременно пытаясь подлатать сломанную ногу. Он выиграл себе мгновение передышки: но что дальше?
Но к удивлению Этериаса, его рука коснулась не сочной и мягкой травы, на которой он провел ночь, а опавшей, пожухлой, ослабевшей… В этот миг он понял тварь, что встретилась ему, способна была питаться жизнью окружающих его болот. И пусть волшебник не знал, что за чудовище таилось в недрах этих темный топей, имеющих мрачную славу: он был достаточно образован, чтобы понять как работают её силы.
Наверное, только боги знали, что за хищник обосновался здесь, возможно, ещё на заре сотворения мира. Но поселившись в сердце магической аномалии, он, несомненно приобрел немалые силы и чудовищную живучесть… Вместе с аппетитом. Вот почему вокруг не было никаких животных и даже насекомых: неведомая тварь поедала любую фауну. В иных условиях, возможно, здесь осталось бы только пустошь и умершее от голода животное переросток, но, питаемое силой аномалии, существо научилось существовать на подпитке жизнью. Вероятно, обретя разум или его подобие, голодная тварь научилась не просто питаться магией, но и, насытившись, догадалась до способа запасти себе еды: и позволила аномалии напитать окрестные земли и растения, создавая себе своеобразные запасы.
Из темной воды принялись подниматься новые, ещё более толстые и тяжелые щупальца… И глава церкви, сжав кулаки, принимая решение, и обратил свой взгляд к ночным небесам.
Он не ожидал, что здесь может притаиться что-то, способное сравниться по силе с его врагом, конечно. Возможно, лучше было бы просто залечить ногу и попытаться покинуть место аномалии - едва ли столь огромная и древняя тварь будет преследовать его.
Но если Этериас Инвиктус и ненавидел что-то в своей жизни, то это бегство. А за последнее время ему и так слишком часто приходилось бежать…
Последний из великих мастеров королевств воздел руки на головой, и сами небеса вздрогнули: ведь даже пространство разорвалось, отвечая на его зов.
С чудовищным грохотом задул ветер, разрывая кроны уцелевших деревьев. Чистый ночной небосвод заволокло темными тучами. Воздух сгустился вокруг, образуя десятки серых смерчей, что затягивали в себя всё вокруг: черные щупальца и болотную воду, деревья и кустарники, оставляя за собой лишь безжизненную, пустую землю.
Темные тучи с грохотом разразились первой молнией: и далеко не последней…
Надвигалась буря - такая, которую не под силу остановить никому. Никогда прежде он не использовал такую силу: те немногие из мастеров королевств, кто был способен на стихийные призывы, никогда не применил бы их посреди земель, населенных людьми. Быть может, там он и не смог бы - но здесь, в сердце магической аномалии, что питала его своими силами.
Несокрушимая решимость и непреклонная воля вместе с магией иногда способны сотворить то, что другие посчитают невозможным.
Этериас опустил руки, и рассмеялся подставляя лицо первым каплям дождя. Всё же, как и многие среди мастеров королевств, он искренне любил своё искусство.
На миг могло показаться, что пройди ещё немного времени: и буря оставит от болот лишь пустошь. Вот только существо, что считало эти земли своими, отказывалось сдаваться. И оказалось куда больше, чем даже сам чародей мог себе представить
Воды болот бугрились десятками монструозных голов, что извергали из себя кислоту. Чудовищные щупальца выстреливали ввысь на сотни метров, словно бросая самим небесам.
В первую минуту Этериасу показалось, что это агония. Тщетные, бессмысленные попытки животного бороться с угрозой: тварь уже не обращала внимание на него, сосредоточившись на неумолимой буре. Но как - ведь разве возможно сражаться с несокрушимым штормом? Кто может бросить вызов самому ветру?
Но, как оказалось, тысячелетняя тварь, что способна питаться окружающей её магией, способна и на это. Сонмы щупалец взвились в небеса черным водоворотом, обрушиваясь на ближайший смерч: и сжались, рассеивая его. Гигантская, длинной в несколько сотен метров шея поднялась из недр болота, и плюнула кислотой в сами небеса, разрезая грозовой фронт. А затем, прищурившись, Этериас понял, что похоже, призванная им стихия имеет в своем арсенале кое-что её.
Ветер словно становился оформленным, осязаемым, образуя множество разнообразных полупрозрачных, слабо различим фигур. Почти незаметные невооруженным взглядом, они скользили сквозь недра неумолимого урагана, яростно обрушиваясь на обитателя болот: призывая молнии с небес и воздушные лавины, образуя тайфун и вихри, что разрывали врага. Неведомая тварь каким-то образом видела их: и неумолимо сражаясь. И пускай воинство ветра было быстро и почти неуловимо, иногда чудовищные пасти смыкались и на них…