Вокруг не было гвардии, что присягала мне или ему: то было одним из условий собрания. Только люди, что свободны принимать решения. Только те, кто имеет власть. И всё же, первых ударов мне хватило чтобы понять: я был не ровней молодому принцу. Он был хорош, очень хорош. Навыки, выпестованные лучшими мастерами Ренегона, отточенные войной, природный талант и работа мастеров жизни… Я не почти не уступал ему в силе и скорости, но и он не сильно отставал от меня в качестве оружия и снаряжения. Пусть мой меч и оставлял зарубки на его доспехах, а его - не оставлял на моих и царапины, я быстро понял, что мне не выиграть в этом бою так просто.
И всё же… Он не дотягивал до мастера меча, а я был совсем не новичком в фехтовании. Пусть мне не хватало мастерства - но мне хватало знаний. И потому я намеренно сделал ошибку, которую мог бы допустить мечник моего уровня. И Неймир её не пропустил…
Ренегонская школа фехтования выпестованная за столетия турниров и сражений между латниками, знала немало приемов против рыцарей в полных латах, и потому молодой принц прекрасно знал, как можно обезвредить врага в тяжелой броне, даже если твой меч не способен её пробить. И потому, когда ему показалось, что я допустил ошибку, Неймир обрушился на мое плечо тяжелым, сушащим левую руку ударом, и скользнул сбоку, беря её в мертвый захват.
Этот захват - внутри тяжелой брони - считался неснимаемым. Даже самый обученный и тренированный человек не может игнорировать такую боль, ненадолго выходя из строя - и этого достаточно, чтобы бросить латника на землю и победить.
Именно поэтому посмертное удивление моего врага послужило бальзамом на мое сердце, когда я резко провернулся, ломая собственную руку, и вогнал волнистый меч ему прямо в сердце, проламывая доспехи.
Он так и умер, на этом самом месте - с удивлением и непониманием, застывшем на лице.
Я оттолкнул мертвое тело ногой, снимая его с меча. Левая рука повисла неподвижной плетью.
— Если кто-то хочет высказать о том, что это был нечестный бой… Я слушаю.
Герцог севера выдвинулся вперед.
— Это был честный бой. Но это не делает тебя королём. Неймир не ставил на кон свою корону… Лишь принял свой вызов. С его смертью она переходит к младшему сыну.
— Тогда где он? Пусть выходит. — усмехнулся я, и от этой усмешки по толпе прошла рябь.
Краем глаза я отметил, как молодой, лет четырнадцати, светловолосый и голубоглазый юноша дернулся в толпе, крепко сжимаемый за плечи седовласым аристократом.
— Молодой наследник ещё слишком молод для дуэли. — покачал головой герцог. — А одна случайная победа не делает тебя легендарным воином, достойным трона.
Я ещё раз окинул взглядом толпу. Возможно, следовало убеждать, уговаривать, держать на себе маску приличия… Но с меня было довольно этого дерьма.
— Вы упрямы. — громко сказал я, пристально рассматривая собравшихся. — Однако с меня довольно бессмысленной чуши. Если вы думаете, что это война ужасна, значит, вы никогда не знали ничего о реальном мире, в котором живете. С меня довольно ваших уверток, вашего упрямства, и ваших попыток ускользнуть. Думаете, что я недостоин этого трона? Вы слепы в своей гордыне, в своей лицемерной уверенности, что вы хозяева этого мира. Наступает новая эпоха, и я поведу людей в неё. Вы можете следовать за мной… Ибо я милосерден. Или можете остаться на обочине истории, куда вас загнало правление Ренегонов. Это мой трон, завоеванный моей силой, моей решимостью, моей волей! Как рыцарь людей, я дам вам последний шанс. Прочь с моей дороги… или бросьте мне вызов здесь и сейчас, как подобает воинам. Вы, всё! Каждый из вас! Сражайтесь за своё право, как сражался я всю свою жизнь! И если хоть один из вас сможет убить меня хотя бы раз… Я признаю, что вы достойны. Но знайте же, что шансов для вас нет. Знайте, что я убью каждого, кто встанет у меня на пути. Среди вас нет мне равных… И потому вы встанете на колени. Я сказал.
Я шагнул вперед, ступая на дорогу к трону: и трое выступили мне наперерез.
Герцог севера был первым.
— Ты не воин, а лишь обманщик. — твердо сказал он. — И тебе…
Я ударил, не дожидаясь дальнейших слов. Быстро, беспорядочно, неумолимо… Возможно, будь у него чуть больше времени, лишняя секунда на то, чтобы перевести дух и выстроить оборону - герцог севера бы достал меня.
Но его меч сломался раньше, перерубленный волнистым клинком, что создал для меня повелитель пламени. И следующий удар разрубил его от груди до шеи…
Я вытянул вскинул меч вперед, направляя его на оставшихся, и сипло втянул в себя воздух, переводя дыхание.
— Следующий.
— Лорд Тенет, герцог восточных гор. — сухо представился второй противник. — Полагаю, я покажу вам, чего стоит наша школа фехтования.
Он был мастером меча, этот герцог. Свежий, сильный, поджарый, на пике своих сил - превосходящий меня во всем, кроме оружия и доспехов. Наверно, этот человек выиграл немало турниров… Но у него был один недостаток - он никогда не сражался с другим человеком за насмерть. Может, он даже убивал нежить, может, даже рубил моих гвардейцев - но никогда до сего дня он не сражался в смертельной, неистовой дуэли один на один, когда в ход идут любые уловки.
Он был великолепным воином, этот герцог. Но он был собакой, волкодавом, что всю жизнь спокойно охранял хозяйский дом. А я был хищником, готовым вгрызаться в каждый шанс на победу.
Тяжелый удар по голове на миг оглушил меня, бросая на землю: и рот наполнился кровью. Я откатился в сторону, уклоняясь от добивающего удара, и сорвал шлем: а затем поднявшись, плюнул кровью в глаза противника.
Всего секунда замешательства - но я успел насадить его печень на меч, вонзая волнистый клинок в подмышку.
Я ещё раз сплюнул на дорогу к трону, и оскалился кровавыми зубами, смотря на третьего противника.
— Готов к смерти?
Не знаю, кто был этот человек. Он имел хороший доспехи, имеющие несколько тяжелых зарубок - возможно, ещё с последних боев за Кордигард. Он имел выправку опытного воина и держал оружие, возможно, с большим знанием, чем я сам. Но он увидел что-то в моих глазах в тот миг - что-то, заставившее его испугаться, заставившее понять, что ему не выиграть этот бой.
И он отступил, молча склонив голову, пропуская меня вперед… Но лишь затем, чтобы обрушить на спину тяжелый удар.
Доспехи спасли меня в тот миг. Зря он сделал - глаза застлала кровавая пелена…
Я пришел в себя и вынырнул из боевого транса тяжело дыша над разрубленным, изуродованным телом, сам не помня, как победил его. Всё тело болело, словно отбивная. Вяло пошевелив жизнью внутри, я поднял взгляд на людей, перешагивая третьего противника. А затем вскинул подбородок.
— Кто-нибудь ещё?
Волна дрожи прокатилась по людям. Многие из них, облеченный властью, всё это время находились вдалеке от реальной войны, что вел Ренегона. Древнейшее королевство - это обширные земли. Некоторые никогда не видели такой жестокости…
И всё же, нашелся ещё один человек, готовый встать на моем пути. Седовласый аристократ, тот самый старик, что держал за плечи наследника престола. Неспешным, но уверенным шагом, он скинул с себя тяжелый плащ, что закрывал надетую на него искусную кольчугу - и вышел мне навстречу.
— Ты убил моего моего племянника. — спокойно поведал мне аристократ. — И внучатого племянника тоже. Ты хорош в этом - убивать других, определенно, твоё призвание. Возможно, ты даже сам считаешь себя воином. Но я вижу перед собой лишь яростного зверя… А зверь не должен быть королем.
— Мой наставник хорошо научил меня тому, как быть воином. — просто ответил я. — Ты ошибаешься.
Внезапно он улыбнулся мне: светлой, чистой, открытой улыбкой без всякой ненависти.
— Тогда покажи мне. Я буду рад это увидеть.
Он нежным, изящным движением достал из ножен тонкий длинный клинок, обходя меня сбоку уверенной походкой. И было что-то в движениях этого старика, что ясно дало мне понять: это не моя лига. Возможно, даже не лига Роланда, а я едва мог его достать. Возможно, будь я свежим и полным сил… Но с одной рукой, избитый, израненный, усталый - кажется, во мне осталось не так уж и много жизни. Четыре боя подряд, пусть и скоротечные, выпили из меня всё силы.
Я глубоко вздохнул. Может, Кадоган и не научил меня искусству боя так хорошо, как ему бы хотелось. Но кое-что из уроков старика я усвоил - то, что никогда не стоит сдаваться.
Мысли пропали, ибо в них не было нужды. И тело сорвалось в бой само, словно бы без участия сознания. Время замедлило свой бег… А в следующий миг я осознал, что мой меч торчит из сердца противника, что смотрел на меня с невероятным удивлением.
— Кто… Кто научил тебя этому? — прошептал старик синеющими губами.
— Сэр Кадоган Бессмертный. — просто ответил я.
— Я был не прав насчет тебя. — слабеющим, но ясным голосом произнес старый аристократ. — Ты всё же воин, после всего…
Тело едва хотело двигаться - навалилась дикая усталость. Молодой принц протолкался сквозь толпу и бросился к телу, и я едва успел вытащить из него меч.
— Дядя, нет! — крикнул парень, бросаясь на колени к мертвому телу.
— Он мертв. — сухо сказал я.
На меня уставились глаза, полные неподдельной ненависти и слез.
— Как… Как ты сделал это. Израненный, усталый, с одной рукой… — прошептал мальчишка. — Он был первым мечом Ренегона, даже старый!
— Нет. — покачал я головой. — Первым мечом Ренегона был мой учитель.
Принц молча утер слезы и поднялся, глядя на меня исподлобья.
— Лучше убей меня сейчас. — мрачно сказал он. — Иначе однажды я приду за тобой.
— Я дам тебе один совет, юный принц. — серьезно ответил я. — Если ты намереваешься навредить кому-то, никогда не говори ему это. Угрозы не сделают твои шансы лучше, а твой удар - внезапнее. Куда больший вред способны нанести те, кто промолчат…
— Я запомню.
С этими словами парень бросил последний, отчаянный взгляд на трон, и зашагал прочь - из королевского квартала.