Он не ответил, но ответа мне и не требовалось. Разве ты ждешь от детей ответа, когда делишься своей мудростью?
Я уже было собирался переступить границу, как голос Некса догнал меня:
– Прежде, чем ты уйдешь, Отец… Ответь мне. Кто я, по-твоему? И кем бы ты хотел, чтобы я стал?
Связь между душами натянулась, словно струна: и понял, что всеми силами молодой дух пытается добиться от меня правдивого ответа, и даже случись мне солгать, он поймет реальный ответ. В конце-концов, в какой-то мере, у нас всё ещё одна душа…
Я запрокинул голову, смотря на лучи закатного солнца. И с возрастающим изумлением понял для себя - что не хочу власти над тем, кого мог бы по праву претендовать на силу самого могущественного оружия этого мира.
Мне не нужен был Некс, чтобы завоевать этот мир. Напротив, скорее он бы убил всё живое: а я хотел править, а не убивать. И в то же время я хорошо знал себя: как сторонник простых, эффективных решений, я без колебаний бы обратил в прах половину континента, чтобы завоевать оставшуюся. Но это была дорога без возврата - эти мертвые земли уже не станут живыми. И в один день я останусь властелином пустоши, населенной нежитью… Императором мертвого мира - а это было тем, чего я никогда не хотел. Чего не хочет ни один настоящий мастер смерти, на самом деле: ибо мы побеждаем смерть, властвуем над ней, а не служим ей. Но тогда чего я действительно хочу от него?
– Ты убийца, Некс. Так же, как и я, создавший тебя. Совершенное оружие, равного которому нет в этом мире. – медленно ответил я. – Однако есть два типа убийц, которые я знаю: разрушители и защитники. Большую часть моей жизни я был первым - но сейчас, глядя на то, что принадлежит мне, я понимаю, что в какой-то степени стал вторым. Каждый правитель, плохой или хороший, является защитником своей земли - просто по определению.
Темная бездна хтонического древнего бога встала перед моим глазами, безучастно требуя у меня позволить ей поглотить всё. – Это мой мир…
Я тряхнул головой, выныривая из недр памяти, и отправил этот образ Нексу.
– Этот мир… Он не всегда был моим - но стал таковым. Я хотел бы, чтобы он стал и твоим. Чтобы ты был защитником этого мира - а не его убийцей.
Он услышал меня, и что-то изменилось в воздух вокруг. Пространство и время словно задрожало вместе с воздухом, мертвые деревья зашевелились, приходя в движение. С удивлением я понял, что силы целого королевства стягиваются сюда, в границе, прямо в сердце духа!
Черная клякса разбухла, налилась силой, превращаясь в антрацитовый шар с серым ореолом, который, словно черная дыра, тянул и тянул в себя силу… Оглушительный грохот! Черная молния бьет в землю, взрывая её, одна, другая, третья: в лицо ударил ветер невероятной мощи, заставляя меня прикрыться ладонью и обнажить клинок, вонзая его в землю, чтобы не быть сдутым ураганом.
В центре шара открывает своё око тысячерукий спрут, и бесчисленной множество черных щупалец вгрызаясь в землю, воздух, в само пространство вокруг: в безудержном стремлении дотянуться… дотянуться до чего?
С неожиданной, невероятной ясность, я понял, что он делает: подобно тому, как я читал память мира, молодой дух, собравший большую часть своих сил в кулак, пытался дотянуть до самого энергетического сердца планеты: но зачем?
Энергия взвилась вихрем, превращаясь в немыслимый ураган. Ни одна лишь смерть пришла в движение - но вся магия, что была рядом, вскипела вокруг. Впервые в жизни я увидел шторм силы, созданный не мной - и даже не моим творением… Созданный самим миром!
Завеса в небесах заискрила, покрываясь сероватыми молниями: и, словно перестроившись, рассеяла давление, распределяя его по всей поверхности себя. Небо от горизонта до горизонта покрылось серовато-серебристыми тучами, по которым то и дело пролетали разряды.
Я совершенно перестал понимать, что вообще происходит. Но внезапно для меня ураган рассеялся, почти мгновенно стихая: а на мое сознание обрушился тяжелый, словно повзрослевший в один миг голос Некса, чье ядро рассеялось, становясь привычной мне кляксой.
– Я БУДУ БОЛЬШИМ, ЧЕМ ЭТО.
Глава 72. Первенство.
Одинокая, слегка сгорбленная, усталая фигура в черной робе упрямо шагала через северный лес, полный иголок, бурелома, ям и оврагов. Прошло уже больше месяца с тех пор, как Этериас отправился в это путешествие - и он порядком устал. Идея воспользоваться одеждой культа смерти оказалась неожиданно хорошей - одновременно получилось и оценить народное мнение, и избежать лишних вопросов.
Люди боялись и избегали его, не задавая никаких вопросов. Ни о чём не просили, в противовес мастерам других школ - к которым крестьяне частенько обращались за помощью, случись тем остановиться в любой деревеньке по пути.
В Аурелионе Этериас не стал задерживаться, миновав родное королевство предельно быстро. Нет, его интересовала иная часть севера - там, где происходило становление его Врага. В мыслях волшебник уже давно не называл новоявленного короля Ренегона иначе, чем Враг: именно так, с большой буквы. Он изучил всё донесения: как церковные, так и соглядатаев ещё лояльных альянсу королей, но так и не смог понять, где он ошибся. Вернее, даже не так: ошибки не было. Они всё сделали правильно. Просто Враг оказался слишком силен…
Но как и когда это произошло? Где и почему благородный рыцарь превратился в безжалостного убийцу и тирана? Более восьми лет обучения в Келлийском Монастыре, поздний выпуск - и молодой странник отправился с наставником на север, где они разделились.
Этериас нашел ответы в Арсе - но они породили лишь больше вопросов. Пробираться в королевский дворец было слишком рискованно - но и так ему удалось узнать о состоявшейся дуэли, о том, как его Враг вызволил из плена вождя северных варваров…
Конечно, Дюранды всегда перебарщивали с жестокостью к дикарям, но их тоже можно понять - они подвергались постоянным набегам, а не наоборот. Вероятно, именно здесь была положена основа тому союзу, что его противник заключил с гигантами - но вряд ли молодой рыцарь тогда думал о чём-то подобном. Нет, он лишь бросился на защиту угнетенного - так, как учили…
Этериас видел в памяти земли то, как деревенские жители отказывали в ночлеге и еде паре из молодого рыцаря и гиганта, и вспоминал личный визит в Ганатру. Тогда молодой король ещё отнюдь не выглядел тираном - напротив, благородным освободителем и ревнителем традиций…
Они закрыли глаза на войну с Арсом тогда. Учли, как им казалось, всё нюансы. Но с северной войны вернулся уже не благородный рыцарь, а повелитель смерти, что принялся продолжать завоевания. Когда и как это случилось? И почему так быстро?
Пути гиганта и рыцаря разделились на границе, и волшебник, не раздумывая, двинулся по следам рыцаря. Вскоре мерная дорога странника перешла в быстрый бег: похоже, на границе диких земель он столкнулся с тварью, что оказалась ему не по силам. Видеть следы становилось всё тяжелее и тяжелее - Этериас чувствовал понижение концентрации нейтраля. Похоже, тварь была из числа тех, что умеют поглощать энергию - редкая, но не уникальная способность. Сам иерарх таких не встречал, но из уроков наставника помнил - на таких плохо действует магия. Самое действенное средство - просто запустить большой камень с хорошей скоростью…
И теперь он стоял перед большой, широкой и крутой горной тропой, поднимающейся высоко к Арсианскому хребту. Этериас тяжело вздохнул. Он не любил горы: выросший в горной долине Аурелиона, волшебник и так видел их большую часть жизни. Горы слева, горы справа, горы повсюду, а еще, в отличии от леса, где поселилась неприятная тварь, горы нельзя просто взять и выкорчевать - и они частенько служили источником не самого приятного соседства, предоставляя жилье в виде сетей природных пещер многим обитателям разнообразной фауны королевств.
Но это был выбор без выбора: стиснув зубы, волшебник вступил на горную тропу, следуя по старым следам своего врага, уже почти исчезнувшим для большинства разумных. Не каждый медиум или шаман сумел бы узреть прошлое спустя десятки лет: но избраннику отца-всесоздателя было доступно многое.
Он увидел всё - странную, размытую, словно теряющуюся в тумане прошлого тварь, что питалась магической энергией. Высосанного почти досуха рыцаря, что упал без сознания… Фигура в тяжелых серебристых доспехах ордена странников, тяжело, пошатываясь, поднялась, делая неуверенный шаг. А затем ещё один, и ещё… Медленно, подслеповато, в кромешной тьме пещеры, живой мертвец, переживший раны, что убили бы почти любого солдата, упрямо шагал вперед.
Этериас совершенно выбился из сил, перебираясь по узкой, темной, извилистой пещере на другую сторону гор. И несмотря на мысли о том, что лучше бы его врагу было остаться здесь, истлевшим в безвестности скелетом в доспехах… Он поневоле восхитился силой воли своего врага: такой, что превосходила многих. Что за вера вела его вперед в тот темный час? Откуда черпал силы будущий убийца миллионов?
Увы, даже лучший медиум не всегда может поведать всё оттенки былых времен: и мир вокруг молчал, не давая ответа.
Он видел, как его враг хохотал, жадно глотая капли так не вовремя выпавшего дождя, и как благодарил небеса. В это старом, расплывающемся образе он совсем не выглядел злым…
Верховный иерарх спустился с гор, нащупав след в сторону ближайшей деревни: и, к его удивлению, несмотря на черный балахон, здесь его встретили вполне приветливо.
– Вы не слышали о культе смерти? – с любопытством поинтересовался Этериас у добродушного старика-старостаты, уплетая горячий суп с душистым северным щавелем.
– Никогда, мастер Этериас. – развел руками старик. – Но от мастеров мы никогда зла не видели, да и людей ли нам бояться здесь? Места тут совсем глухие, скорее уж, твари лесные кого задерут. Впрочем, последние годы у нас только тишь да благодать: поселилась, было, какая-то дрянь в окраинном лесу, да повезло нам: Отец миловал, послал нам рыцаря странствующего, тот её извел да и был таков…