ли, стали в развлечениях появляться изнасилования, пытки и убийства. Он на полном серьёзе перед тем, как убить очередную жертву, рассказывал ей, что законы пишутся для такой вот серой массы, грязи у него под ногами, а не для него. Он и есть Закон, и вправе карать или миловать. Отец покрывал сына, иногда помогал заминать дела, пока в один из дней, пьяный Альберт, в кабаке что-то не поделил с соседним столиком и убил двух человек прямо на месте, одного застрелил, второго прожарил молнией. Старший Умалишев, естественно, начал решать вопрос и по итогу замял дело, только вот младшего, выскочившие из тонированного микроавтобуса бойцы без опознавательных знаков легко подавили и скрутили, навешали блокирующих артефактов и привезли в какую-то камеру, где и начали ежедневно, планомерно, без каких-либо разговоров избивать. Сначала он грозил жестокой расправой и отцом, потом молил о пощаде. Через три дня Альберта, опять же без каких-либо разговоров, вывели за ограду неприметной серой усадьбы, где его встречал отец. Там он и узнал о Деде, о том, что для него тоже есть Закон, есть люди, которые могут играть его судьбой по своему усмотрению. Несколько месяцев младший Умалишев просидел под домашним арестом, восстанавливаясь и разучивая имена, фамилии, лица людей, к которым не то, что приближаться, смотреть в их сторону нельзя.
Конечно же он не исправился, просто стал более осторожным, более осмотрительным и более жестоким со своими жертвами. Опять начали расти звания, и вот уже молодой подполковник обмывает новые звёзды на погонах в одном из ночных клубов столицы. Друзья подогнали лёгкие наркотики, поэтому понравившаяся девчонка и была там же изнасилована. Нет, он не убил её, не расчленил как обычно, и это дело легко бы замяли, если бы она не была подругой дочери Министра энергетики. Та попросила папу, министр подошёл сразу к президенту, ну а тот, естественно, сделал замечание своему старому соратнику — Прохорову Александру Михайловичу. Мол, что это у него за дела в подведомственных службах творятся.
Услышав про приговор Деда, Альберт действительно испугался, он понимал, если что, то спастись в Рашине или в ближайших странах-соседях не получится, а бежать на другой край земли? Вряд ли его ждало там что-то хорошее — взяли бы в оборот быстро, всё-таки ребёнок приближённого к власти.
— Уберёшься из столицы, — начал успокаиваться генерал. — Не знаю, лет пять посидишь тише воды ниже травы, чтобы даже муху без разрешения не смел прихлопнуть! Пристрою тебя где-нибудь недалеко, в Муходвинске, например, но сюда ни ногой, вообще ни шагу из Муходвинска, ведёшь себя примерно, за тобой будут присматривать, не знаю, женись, блядь. А там посмотрим.
Так и оказался младший Умалишев в Муходвинске, где уже который год понемногу сходил с ума от бездействия и безделья. Совсем голову он не потерял, поэтому не бросился сразу же в школу номер тринадцать, а поднялся, как и планировал, к майору Борисову, где под коньячок начал вырисовываться план.
Несколько оперативников отправились собирать информацию, слухи, сплетни, всё, что только возможно. И первые же данные его очень сильно насторожили. Нет, информация не о том, что Селена Александровна Дрейк айцелитель, или даже айведьма, или у них там в школе настоящий айколдун есть. Он знал поимённо всех сильных целителей Рашина, а тем более айчаров-целителей, так же у него, а тем более у его отца, был доступ к некоторым секретным данным, в том числе и по чарам в самом Рашине, да и во всём мире. Поэтому байкам этих забитых провинциалов он не предавал значения: большинство из них не то что айчара-целителя, просто целителя не видели, не говоря уже о живших несколько веков назад ведьмах и колдунах. Насторожил его слух о том, что новая администрация школы номер тринадцать направлялась сюда через Министерство образования самой администрацией президента. Это уже было очень серьёзно. Данные требовали основательной проверки. К отцу он, конечно же, не рискнул обращаться, в базе данных МВД руководители школы проходили как эмигранты, поэтому начал вспоминать и перебирать имена бывших полезных дружков, которые резко пропали, стоило ему попасть в опалу и осесть в Муходвинске. Навещать его никто и не думал, хотя тут езды на полчаса.
Подходящие кандидатуры, приближенные к президенту, нашлись, только вот они были совсем не рады слышать попавшего под строгий взгляд Деда человека, однако и не отказали, правда отнеслись к его просьбе узнать что-нибудь про работающих в администрации Дрейк. С.А., Томова Д.Д., Шпака С.С. спустя рукава. Через некоторое время от нескольких разных человек он получил ответ, что таких работников, или внештатных сотрудников, в аппарате президента нет и никогда не было, и никто их не знает и не слышал про таких, скорей всего, какие-то привлеченные специалисты, судя по именам и фамилиям, вероятно, вообще не из Рашина. У Альберта стала светлей на душе, ведь эта блондинка прочно поселилась в его мыслях, он часами мог разглядывать её фотографии, видео с её походкой:
— Моя зеленоглазая ведьмочка, подожди ещё немного, скоро мы познакомимся! — гладил он экран телефона.
Но действовать грубо не стал, страх перед Дедом прочно сидел в голове, три дня в неофициальной тюрьме не прошли без следа, поэтому продолжал тщательно готовиться. Снова с Борисовым пересматривали кипу донесений, где и нашёлся интересный случай: драка между школьниками, в которой некий Ингвар Терминаторов чуть не убил другого школьника Кирилла Изотова, по кличке Крыса. В тот же день в школу тринадцать была вызвана скорая помощь, пострадавший Кирилл Изотов, подозрение на черепно-мозговую травму. Однако уехала ни с чем, директор и её заместитель как-то всё замяли.
— Отправляй наряд, пусть незаметно примут этого Крыса и доставят сюда, побеседуем с ним, и пробей этого Терминаторова — Умалишев довольно потирал руки, отдавая команды Борисову.
В камере Крыса очень быстро сдался, поэтому и сделал всё, что ему говорили, так же, как и ещё несколько школьников. Допросом, сбором показаний занимался лично подполковник, Борисов принёс ему только данные по Терминаторову…, Терминаторовым: тот и его сестра-аутист эмигрировали из соседней страны, родственников в Рашине не осталось, побеспокоиться, защитить — некому.
Селена очень сильно удивилась, когда в конце рабочей недели ей позвонили из городского управления милицией и попросили прибыть на разговор к первому заместителю начальника управления подполковнику Умалишеву Альберту Вениаминовичу. Беглый осмотр показал, что в школе всё тихо и спокойно, ну за исключением того, что её обзывают ведьмой, а Стига — колдуном и немного боятся. Или очень много боятся. Как ответственный разумный, уважающий букву и дух закона, Селена без всяких вопросов к концу рабочего дня направилась в управление, где и встретилась с подполковников Умалишевым:
— Добрый день, проходите Селена Александровна, меня зовут Альберт Вениаминович. — младшего Умалишева начало охватывать возбуждение, речь стала быстрой и прерывистой, руки не находили себе места, ведь фото и видео не показывали даже десятой части реальной красоты директора школы. Он с усилием сдерживал себя, она должна была сама отдаться ему, приползти на коленях!
Милиционер сразу не понравился Селене: вроде и молодой, и симпатичный, но было в нём что-то мерзкое и отталкивающее, а ещё его начало охватывать какое-то нездоровое возбуждение и от мыслей, хотя она даже и не пыталась прикоснуться к ним, влезть в его голову, потянуло гнилью и дерьмом. К дерьму в итоге разговор и скатился:
— Видите ли, да, у нас не всегда хватает сотрудников и времени сразу расследовать все дела, но мы ничего не забываем и не оставляем. Так мы не оставили происшествие и в вашей школе. Некий Ингвар Терминаторов причинил тяжкие телесные повреждения Кириллу Изотову, а вы, пользуясь своим даром целителя, сокрыли совершённое преступление. В этой папке собраны показания и заявление самого Изотова, показания свидетелей совершения преступления, а также вашего вмешательства. И я в замешательстве: с одной стороны нарушен закон и виновные должны быть арестованы, понести наказание, а с другой стороны всё закончилось хорошо, все живы здоровы, тем более очень жалко девочку, Оно-э Терминаторову, ведь на время ареста брата её заберут в специальный интернат. Говорят, она очень красивая, а нам всё никак не удается навести порядки в этих интернатах, всё также из-за нехватки сотрудников, поэтому издевательства, изнасилования там в пределах нормы. Вот и раздумываю я, что делать. У меня есть время до понедельника решить, пускать ли это дело в ход или закрыть его. Возьму на выходные папку к себе домой, полистаю ещё, подумаю… Кстати, у меня хороший красивый частный дом, приезжайте завтра, подумаем вместе, может быть, просто распалим этими бумажками мангал и сделаем вкусные шашлыки…
Грустная и задумчивая Селена в пятницу вечером вернулась домой позже всех.
— Принцесса, что случилось? — тут же обнял её Ингвар. Моментально прилипла и Оно-э.
В их объятьях стало почему-то уютно и спокойно:
— У меня завтра день рождения, вроде бы, а я так и не разобралась сколько мне лет исполняется, восемнадцать или двадцать три, и меня настойчиво приглашают на шашлыки, и если я не приеду, то тебя, Ингвар, посадят в тюрьму, а Оно-э заберут в спец интернат, где над ней будут издеваться и, скорее всего, насиловать. Нужно звонить господину Сарону, я не знаю, что делать, ведь обращаться в милицию смысла нет — милиционер и приглашает, почти самый главный здесь.
От Ингвара пошли волны ярости, ощутимые даже на физическом уровне. Селена начала выкручиваться из ставших каменными объятий, пытаясь задрать голову и заглянуть в горящие угли глаз.
— Не нужен нам никакой Сарон — разжал руки Ингвар и Селене удалось свободно вздохнуть, однако мощь и ярость, идущие от него, всё ещё пугали её. — Никогда в жизни не пробовал шашлыки, схожу завтра с тобой.
— Кажется, я ел шашлыки в прошлой жизни, хотелось бы вспомнить их вкус. — подключился Джерри.