лючить забыл.
— Ничего себе год начинается, кому-то оторву голову. — всё-таки выбрался он из постели.
На телефоне висело с десяток непринятых звонков, половина из которых была от его доверенных лиц.
— И что вам не спится, война?
— Скорее всего да, Ярый пропал…
— Блядь, когда, как, что известно?
— Отдыхал в Монаке, ночью выехал с охраной и больше его никто не видел, на связь ни он, ни охрана не выходят.
— Хм, мне кто-то названивал с незнакомых номеров…
— Это, скорее всего, люди Ярого, мы с ними на связи, просят встречи.
— Договаривайся на четыре часа.
Сходка ничего не дала и не прояснила. Одно было ясно — если Ярый действительно пропал, то грядёт передел и большая кровь, маленькая лилась постоянно. Правда был и ещё один вариант — Яростные вливаются в Руку. Против такого монстра никто не пойдёт, но всё равно отщепенцев придётся зачищать, такие точно найдутся, учитывая, что наркотрафик будет сворачиваться.
Пиликнул телефон, сообщая о пришедшем сообщении. Антонов задумчиво нахмурился, ведь сообщение: «Привет, искал?» было от Никитина, интересное совпадение. Быстро написал в ответ: «Да, мы можем встретиться? Срочно.»
Через час они уже сидели друг напротив друга.
— Ярослав сегодня пропал, с концами, никто не может найти… — рассказывал Горхи Серёге, пристально смотря тому в глаза.
— А что ты на меня так смотришь? Думаешь, это я?
— Я знаю мало людей, которые способны на такое, а тут какая-то муть с Яростными творится уже полгода, исчезают люди, с Ярым уже больше семидесяти человек, есть слухи, не подтверждённые, что это как-то связано с офисом президента…
Никитин подобрался и окружил их незаметным воздушным щитом, который не пропускал звуки:
— Ну-ка с самого начала и подробно.
Выслушав Антонова, откинулся на спинку стула:
— Честно, Гордей, какая-то лажа, меня конечно долго в стране не было, но ведьмы, колдуны, такое не берётся с неба, а сам знаешь, уровень допусков у меня высокий. Давай-ка прокатимся в Монаку, может быть, всё гораздо проще, чем кажется.
Сначала Сарикян не хотел их принимать, но Горхи сказал, что сейчас подгонит ещё людей и начнет тут всё ровнять, и плевать на договорённости, походу, они уже нарушены.
— Я же сказал, что он уехал и больше не возвращался, смотрите запись, время, уехал с охраной, какие ко мне ещё вопросы?
— Вопросов к тебе много, но начнём с главного — ты чего так нервничаешь? — спросил молчавший до этого Никитин.
— А это кто такой, и чего твой человек лезет в наш разговор?!? — повысил тон голоса владелец Монаки, разнервничавшись ещё больше.
Охрана Сарикяна упала на пол, а сам он начал задыхаться, не в силах втянуть воздух.
— Успокойся, подумай хорошенько о том, что ты нам хочешь рассказать. — спокойно говорил Серега, усаживая Армена в кресло. — Ты же хочешь ещё подышать?
Тот закивал головой, а потом наконец-то смог сделать глубокий вдох:
— Я сказал правду! Я ни при чём!!!
— Мне кажется, ты всё-таки не хочешь дышать… Ты говорил с Ярым в тот вечер? Включи запись его перемещений по комплексу с самого приезда…
Хозяин Монаки начал дрожать:
— Говорил…
— Вот, хорошо, о чём говорили? — спросил Никитин, опять перекрывая доступ воздуха. — Я не понимаю… не слышу ничего… Нет, кто-нибудь понимает? … Может быть, всё-таки расскажешь нам…? Расскажешь? Что ты киваешь и ничего не рассказываешь…? Говори…
Он снова разрешил ему дышать. Продышавшись, тот сразу же начал:
— Он просил жизнь человека, я ему не разрешил, сказал разбираться за пределами комплекса…
— Показывай человека, я знаю у вас есть базы на всех клиентов…, ага… Томов, Скворцова, Снегирёва…
Горхи непроизвольно шумно выдохнул носом на первой фамилии, что не укрылось от Серёги.
— Теперь показывай, как они расплачивались, уезжали и во сколько… Интересно… Покажи, что делал в это время Ярый… Понятно, быстро собирался, переговорив с кем-то по телефону… Через пять минут после Ярого вышли и они, а почему их на выезде задержали? Проверяли, оплатили ли счет? Это с каких пор такое новшество, что внешняя охрана проверят, оплачены ли счета у выезжающих, или ты их специально попридержал?
Сарикяна начало трясти ещё больше, а потом он дернулся несколько раз и затих. Перестали дышать и охранники на полу.
— СГБ так же участвовало в договоренностях о нейтралитете — нейтралитет нарушен, скажи своим людям подчистить тут всё, я доложу кому нужно, комплекс поменяет владельца.
Уже в машине по дороге в город, опять укрывшись щитом, Никитин и Антонов продолжили разговор:
— У тебя есть имена и фамилии остальных? Этого я запомнил — Томов Джерри Дмитриевич.
— Да, Дрейк Селена Александровна и Шпак Стиг Семёнович.
Глава 30
Селена маялась от безделья. Заканчивалась зима, новый бюджет осваивался, всё шло своим чередом, в школе тишина и спокойствие, дети стараются учиться, заниматься спортом и следить за своим здоровьем. Любые возникающие у неё вопросы за пределами школы решались Борисом Петровичем как по взмаху волшебной палочки. Даже мэр Муходвинска иногда звонил и спрашивал, нужно ли что-нибудь. На середину весны уже были запланированы спортивные соревнования между школами. Зацепиться взгляду было не за что, только если за тусклые глаза самих учителей.
Откровенно говоря, работа преподавателем, особенно в школах, считалась в Рашине одной из самых непрестижных и оплачивалась соответственно. Молодые люди категорически не хотели получать профессию учителя, а тем более работать им, вот и был средний возраст преподавателя в школе далеко за сорок. Простенькая одежда, дешёвая бижутерия, потухшие взгляды и беспросветная серость впереди. Никаких перспектив и надежд на счастливое будущее.
Чему могли научить эти люди, что могли передать и воспитать в детях? Как им разжечь в учениках страсть и стремление к знаниям, привить желание развиваться, постоянно обучаться и совершенствоваться? Какой они подавали пример, как могли стать авторитетом для учеников? Некоторые до недавнего времени единственное, что могли делать, это срываться на учениках, вымещать негативные эмоции, отыгрываться за свою несчастливую жизнь, но и это у них забрали. Осталось только тоскливое равнодушие, хотя нужно отдать должное, были и те, кто любил преподавать и преподавал с удовольствием, с огнём в глазах, несмотря ни на что, но таких было единицы и их считали городскими сумасшедшими.
Этот вопрос просто не решался, тем более не решался он «снизу». В этом обществе отношение к преподавателям задавала верховная власть, в том числе и через утверждённую заработную плату, и, судя по жалкому существованию учителей, отношение это было никаким. Ценность этой профессии никто и не думал понимать и видеть, а скорее всего верхушку просто устраивала серая необразованная масса, которой было легче управлять и манипулировать, хотя на самом деле всё было не так однозначно и, вообще, в долгосрочной перспективе вело к краху. За оставшееся до конца испытания время Селена вряд ли могла что-то сделать, изменить систему, но это не значит, что не стоит попытаться. Нет, выходить на президента вряд ли будет разумным и не даст каких-то плодов, а вот попытаться поговорить с Министром образования, донести свою точку зрения, а главное, показать ему его личную выгоду от того, что на его сферу влияния будет увеличено государственное финансирование, соответственно, учитывая коррупционную составляющую этой системы, обогатиться и он сам, стоило. Хотя бы на миллиметр сдвинуть дело с мёртвой точки. После завершения их испытания за внесение изменений возьмутся специалисты Империи и будут медленно и постепенно это делать и «снизу», и «сверху». Но хорошо же будет начать это уже сейчас, тем более за это могут добавить баллы в первом испытании.
Вижу цель — не вижу препятствий, за исключением того, что даже в приёмную Министра образования было практически невозможно дозвониться. Это совсем не останавливало и не печалило Селену. Каждый день в столицу Рашина не наездишься, хотя вроде бы и не далеко, но если нужно будет, подключит и Джерри, у того уже тоже всё налажено и работает как часы, практически не требуя вмешательств, сидит только чаи гоняет и кофе пьёт со старшеклассницами. С этими Скворцовой и Снегирёвой. И почему-то никак не удаётся подслушать, о чём они говорят, может быть это у Джерри такая особенность — аура, которая ей позволяет видеть и чувствовать живые организмы рядом с ним, а вот услышать — никак. А если аура и искажает то, что там на самом деле происходит? Сейчас в кабинете завхоза шло очередное чаепитие. Селена рванула туда, издалека слыша раздающийся девичий смех. Резко открыв дверь она внимательно оглядела обстановку:
— Джерри Дмитриевич, вы сильно заняты, мне необходимо с вами поговорить.
Джерри удивился и задумался, а девушки, повскакивав со стульев, хором поздоровались с Селеной. Директриса начала на них подозрительно смотреть, отчего те побледнели и спешно начали прощаться и говорить, что им уже нужно идти.
— Селена, ты что, ревнуешь? — начал улыбаться Джерри, когда за девушками закрылась дверь.
— Нет конечно! — спешно корректировала прилив крови к коже лица Селена. Она только недавно сообразила, что вполне может управлять и контролировать это явление, правда пока не научилась делать это автоматически.
— На левой щеке покраснение не убрала, и вот на шее ещё есть.
Девушка перестала бороться с естественной реакцией организма:
— Так! Не об этом речь! Мы с тобой сможем покататься в столицу, может быть и каждый день, если вдруг возникнет такая необходимость? Недельки через две-три.
— Да, конечно, без проблем. А что там тебе понадобилось?
— Пока ничего, но если не удастся связаться с Министерством образования, придётся ездить…
— Ну в крайнем случае, если вдруг я буду занят, Стиг сможет с тобой прокатиться. — тут же переключился Джерри, отчего у Селены опять появился прищуренный взгляд и в душе начали закипать непонятные и сложные чувства.