— Раз мы все — грибоведы, — продолжил Знайка, — предлагаю максимально использовать биоматериалы и для корпуса, и для печатных плат. Нам и придумывать ничего не надо, возьмём уже существующие наработки отдела биомеха.
— Предлагает он! — рассмеялся Хлебников. — Ты нас перед фактом ставишь, потому что всё давно рассчитал.
— Сергеич, — Знайка сымитировал усталый голос, — это заложено в мой код. Решили, что людям будет проще от кажущейся свободы выбора. Вернёмся к нашему агрегату. Управлять им буду я. Точнее, моя копия. Я соберу своё ядро на отдельном носителе и напишу драйверы для взаимодействия с шасси. Если встроим акустическую систему, а мы её встроим, то я смогу общаться с вами голосом. Разумеется, все логи запишем, но, с вашей стороны, будет мило спросить: «Как ты себя чувствуешь, Знайка?», когда меня станут облучать или запихивать в печку.
— А как мы назовём наше устройство? — спросил вдруг Сергей Сергеевич. — Робогриб? Грибороб?
— Может, микобот? С ударением именно на второй слог? — высказал свою версию Василий.
— Опять эта иностранщина… — Хлебников поморщился.
— Грибот, — сообщил Знайка. — В одной старой компьютерной игре такие были.
— Вот! Это по-нашему! А нас не засудят?
— Скажем, что назвали в честь игры. Тогда и приставать никто не станет.
— Ну… — Сергей Сергеевич задумался. — Давайте-ка пока это будет грибоход. Потом переименуем, если что.
Возражений не последовало. На экране возникли чертежи будущего аппарата. Три колёсные пары с автономной подвеской, небольшой электродвигатель, аккумуляторный блок, система охлаждения. Здесь не изобрели чего-то прорывного или новаторского. Разве что вместо пластика, включая лопасти вентиляторов, использовался выращенный до нужной формы и высушенный мицелий. А вот «начинка»… Дорожки на системной плате и проводку сделали из гифов гриба-симбионта, обнаруженного в теле угря. «Провода», довольно толстые и прочные, оплетали «нити» модифицированного Pleurotus ostreatus, в простонародье — вешенки, создавая живую изоляцию, способную сопротивляться враждебным формам жизни. Ею же, только в виде тонкой плёнки, предстояло покрыть всю системную плату и микросхемы.
Вопрос еды для грибов решался просто и без изысков: на плате размещался небольшой резервуар с питательным гелем, куда заводилась часть гифов, кормивших весь остальной «организм».
— А они не разрастутся по всему грибоходу? — поинтересовался Островский.
— Нет, — ответил Знайка. — Я рассчитал баланс веществ в подкормке таким образом, что его хватит строго для заданного размера. В ходе наших опытов те гифы, что чрезмерно расходовали питание, вскоре погибали, успев передать информацию об этом в другие участки «сети», поэтому выжившие уже «обучены» и предпочитают стабильность состоянию смерти.
— Хорошо, но ты говорил, что есть и другие разработки, — напомнил Сергей Сергеевич.
— Да. Я подготовил две черновые модели, для точного просчёта которых мне не хватает экспериментальных данных. Позднее наработаем. Первая. Практически полноценный биоробот. Живой токопроводящий мицелий может заменить нервную систему. Кожу и мышцы вырастим в лаборатории, скелет сделаем из грибов, как и корпус грибохода. Прочно и надёжно. Сфера применения — социальные службы, пенитенциарные учреждения, длительные космические перелёты, нахождение на территории других планет с неблагоприятными условиями. Потенциал хороший, требуется считать дальше.
— Закончится тем, что их будут использовать в борделях, — пошутил Василий. — Найдут дырку в законе и…
— Всякое возможно, — согласился Знайка. — Вторая модель. Выращивающие сами себя небольшие научные биостанции. На планету сбрасывается грибоход с инженерными манипуляторами и определённым грузом, он строит вокруг себя купол, выращивает проводку, подключает вычислительные узлы и ведёт мониторинг обстановки вокруг. Это уже на отдалённую перспективу, я даже экономику не просчитывал…
Хлебников открыл глаза и тряхнул головой. Никуда от работы не денешься! Стоило только задремать, и снова она приснилась. Наверное, где-то в глубине души Сергей Сергеевич слишком впечатлился тем разговором, раз он в деталях врезался в память. Казалось бы, обычный производственный момент, коих множество и сколько будет их таких впереди, ан нет! Сказывается и то, что сейчас они пашут без лишних перерывов и выходных. Несильно обругав себя за короткий сон на рабочем месте, Хлебников проверил, на месте ли пропуск, и направился за периметр, где предстояло первое испытание грибохода.
Ленка кидалась в окно шишками на протяжении нескольких минут. Коля попытался отвоевать ещё немного сна, засунув голову под подушку, но от духоты сделалось только хуже, и он сдался.
— Чего тебе? — недовольно буркнул Коля, высунувшись наружу.
Ленка окинула его взглядом и хихикнула.
— Ты носишь трусы с роботами? — Ленка закрыла рот ладошкой, и её худенькое тело стало содрогаться от подавляемого хохота.
Наконец, девочка не выдержала, присела на корточки, обхватив колени, и издала что-то, больше походившее на вой, нежели на смех.
— Дура! — огрызнулся Коля. — Нормальные пацанские трусы! Чего тебе не так?!
Ленка продолжала подвывать, размазывая слёзы. Странно, что Гарик с ней не пришёл.
— Чего тебе? — повторил вопрос Коля.
Ленка пару раз хрюкнула, взяла себя в руки и сообщила:
— Серьёзное дело есть. Суй своих роботов в шорты да пошли со мной. По дороге расскажу.
Коля смиренно кивнул, глотнул воды, нацепил одежду и отправился на улицу.
— Слушай внимательно и не перебивай, — с серьёзным видом прошептала Ленка. — Кажется, я видела шпиона.
— Кого?! — вытаращил глаза Коля.
— Шпиона!
— Да не ври! — он выразился грубее, но с тем же смыслом. — Откуда ему тут взяться?!
— На важном стра-те-ги-чес-ком объекте? — Ленка посмотрел на Колю, как на слабоумного. — Да сюда, наверное, очередь стоит из злодеев!
— И как ты определила, что это шпион? У него на куртке написано? Или он удостоверение показал?
— Помнишь, где мы в тот раз солдата видели? Там вчера ночью какой-то хмырь ошивался и за забором что-то высматривал. Он с собой что-то вроде подзорной трубы или бинокля притащил. Я не разглядела.
— Ночью? Ты-то там в это время что забыла? — удивился Коля.
— Не спалось мне, — отмахнулась Ленка. — А ещё я там чернику заприметила, хотела проверить — не созрела ли уже, вот и решила прогуляться.
— Так и скажи, — догадался Коля, — что нас с Гариком объесть хотела.
Ленка отработанным движением заехала ему ногой по лодыжке и бросилась наутёк, а Коля кинулся за ней, на бегу подбирая мелкие сучки да палочки и кидая их в обидчицу. Сами того не заметив, они оказались рядом с малинником.
— Смотри, — тяжело дыша, Ленка ткнула пальцем куда-то в траву.
Коля присмотрелся и обомлел. Посреди примятых стеблей на толстом хвойном слое чётко отпечатался след чьей-то кроссовки. Свежий и, судя по размеру, принадлежавший взрослому человеку.
— Что ты предлагаешь? — Коля вопросительно взглянул на Ленку.
— Устроим засаду! — сообщила та. — Выследим шпиона, сообщим злым охранникам и получим орден! Ну, или медаль хотя бы…
Рязанская область, Когривед, внешний контур.
— Знайка — Ястребу! Я на позиции! — донеслось из рации.
— Ястреб — Знайке. Принял, — последовал ответ. — Извини, железка, сейчас может быть больно.
— Формально я — механизированный гриб. И всё равно, спасибо за участие.
Испытания начали с проверки устойчивости к физическим повреждениям. Островский поговорил с Пересветом, и тот с радостью согласился поучаствовать в эксперименте. Скучновато в мирной жизни, а тут хоть пострелять и повзрывать можно. «Голиаф» за месяц успел стать чем-то обыденным, да и повторных учений в ближайшее время не планировалось. Робот-охранник самообучался под присмотром Знайки. Во избежание инцидентов его не укомплектовывали боевыми патронами, но сей факт держался в тайне. Мало ли что…
Ястреб поймал в прицел грибоход, что-то прикинул и трижды выстрелил. Первая пуля ударила в толстое стекло, защищавшее камеру, вторая — в переднее колесо, отчего грибоход развернуло под сорок пять градусов, третья — туда, где по чертежам находился двигатель.
— Знайка — всем! Первое и третье попадание — повреждений нет. Второе попадание — зафиксировано незначительное изменение параметров «развал — схождение».
— Пересвет — Знайке! Приглашаю на минное поле!
— Знайка — Пересвету. Принято! Выдвигаюсь.
Грибоход неспешно покатился по заданным координатам. Пересвет наблюдал за ним в бинокль. Всё-таки колесо повреждено сильнее, чем диагностировала система. Аппарат едва заметно клонился на бок, словно прихрамывая. Надо это зафиксировать и передать учёным. Понятно, что на Луне или Марсе по грибоходу вряд ли кто-то станет стрелять, тем не менее, мелкие недоработки часто влекут серьёзные проблемы в будущем.
Пересвет опустил бинокль и осмотрелся. Парни держали периметр под контролем, но сказывалась профессиональная привычка. По всей длине забора НИИ, с внутренней его части, выстроились зрители. Понимая, что такие события происходят не каждый день, Хлебников разрешил на время испытаний отвлечься от работы и понаблюдать за процессом. Здесь присутствовал и элемент трудовой мотивации: сотрудники видели осязаемые результаты и с ещё большим энтузиазмом бросались «в бой» ради научных свершений.
Грибоход наехал на первую ловушку. В этом месте заложили просто взрывчатку, без поражающих элементов. Грохот взрыва и возглас толпы слились воедино. Правое переднее колесо отлетело в сторону, сам же грибоход устоял и продолжил движение. «То самое!» — удовлетворённо подумал Пересвет.
— Знайка — всем! Потеряно одно колесо, внутренние повреждения отсутствуют!
Второй заряд ударил в днище сотней небольших шариков. Хотя метеориты всегда падают сверху, проверку прочности всего корпуса посчитали целесообразной. Грибоход подбросило над землёй, и он сразу же рухнул обратно.