— «ЭкоТер»! Всем лечь на землю!
После чего выстрелил в воздух в подтверждение серьёзности намерений.
Квадроциклы монотонно тарахтели и убаюкивающе вибрировали под ногами бойцов. Их мощность позволяла вжарить, как следует, но окружавшее бездорожье такому не способствовало. Не успеешь затормозить — налетишь на корягу или впечатаешься в ближайшую сосну. Дальше — госпиталь, реабилитация, отпуск по состоянию здоровья. Нет, как-нибудь потом, а лучше — никогда.
Овраги и балки перемежались небольшими возвышениями, которые язык не поворачивался назвать холмами. В крайнем случае, холмиками. И то с большой натяжкой. Кое-где попадались мелкие болотца и ручьи, рано или поздно сольющиеся с Прой или мутной заводью, под которой скрываются окна трясин. Дельта реки располагалась сильно дальше, тем не менее, и здесь регулярно встречались участки, куда неопытному туристу соваться не стоило. В XXI-м веке люди гибли на болотах ничуть не меньше, чем столетия назад. Раньше из-за необходимости преодолевать большие расстояния или поиска пищи, в наши дни — из-за хобби, вроде грибничества, охоты или путешествий с палаткой. Суть же не поменялась. Те, кто уходил в леса, часто оттуда не возвращались.
Ястреб поглядывал на карту. Идут строго по координатам. Правда, голова у него сейчас занята не заданием. Оно понятно, и в нём нет ничего необычного. Контроль и наблюдение, охрана и защита. Ежедневная рутина. Разве что со сменой локации. Ястреб думал о Марине. Он не испытывал к ней романтических чувств. Их отношения устраивали обоих именно отсутствием обязательств друг перед другом. Ястреб понимал, что с его работой заводить постоянные связи, не говоря уж про семью, — затея, гарантированно обречённая на провал. Марина, вероятно, придерживалась тех же взглядов, хоть и по иным причинам.
Он пытался разобраться в том, почему Марина встала на путь экстремизма. Получалось плохо. Нельзя всё свести к деньгам. Не в этот раз. А почему нельзя?! Ястреб поморщился. Логично же. Ей платят, и Марина, не моргнув глазом, посылает на убой тех, кому запудрили мозги. Напавшие на НИИ ведь признались, что работают на «ЭкоТер». Борис сообщил. В рамках уголовного дела, свидетелем по которому проходил Ястреб, эту информацию — строго под подписку, разумеется, — до него довели. Марину подозревали в организации и руководстве местной ячейкой. Оставалось поймать и допросить.
Следовательно, раз человек спокойно отдаёт приказ об убийстве других людей и прекрасно спит по ночам, значит, он либо мстит, либо пополняет карманы. Марина абсолютно не походила на ту, в чьей жизнь случилось нечто трагическое. Психически стабильна, контактна, следов подавленного стресса не наблюдается. Вывод? Алчная тварь, вот кто она!
Правда, Ястреб допускал, что определённую роль в её поступках играло болезненное честолюбие, стремление доказать свою значимость самой себе. Тогда Марина превращалась в честолюбивую алчную тварь. И Ястреба это отнюдь не радовало. Становилось мерзко от осознания того, что они делили постель. Посвятившему жизнь защите интересов Родины и её граждан никогда не смириться с предательством и душегубством.
Стоп! Достаточно! Прекращаем! Ястреб втянул воздух, и его вдох по звуку напоминал рёв небольшой турбины. До контрольной точки оставались считанные метры.
Квадроциклы выехали на небольшую поляну. Лагерь разобьют здесь. Место укромное, прикрытое со всех сторон, кроме реки, густым лесом. До стоянки учёных отсюда с километр. Один пост выставят поближе к ней, где деревья изрядно редеют, второй — на противоположном берегу. Позиция Ястреба. Третий боец — для подмены и присмотра за имуществом. Кашеварить не планировали, взяв с собой сухпайки. По возвращению наверстают. Пересвет обещал запечь рульку. Готовил он её божественно, тщательно скрывая рецепт и гоняя всех любопытных с кухни.
«Частники» споро поставили палатку, накинули на неё и квадроциклы маскировочные сети, рассовали по разгрузкам боекомплект. Пора выдвигаться.
Ястреб собрался идти вброд. Пра тут неглубокая, течение медленное. Подумаешь, портки намочишь! Внезапно со стороны стоянки учёных донёсся рокот моторов, а потом прозвучал выстрел, эхом раскатившийся по окрестностям. Ястреб бросился бежать, пригибаясь к земле и периодически прикладываясь к оптическому прицелу. Когда деревья расступились, он укрылся за грудой валежника, посмотрел в «оптику» и схватился за рацию.
— Ястреб — Пересвету! У нас захват! — крикнул он. — Ястреб — Пересвету! Повторяю! У нас захват!
Но рация в его руке молчала. Пересвет не отвечал.
Когда напали террористы, Коля находился у самой воды. Воспользовавшись возникшей суматохой, Василий подбежал к нему, сунул в руку рацию и подтолкнул к реке.
— Уходи! — рявкнул Островский, понимая, что сейчас некогда церемониться. — Свяжись с охраной, сообщи о случившемся.
Коля не колебался ни секунды. Его отец — смелый и умный человек, значит, у него есть какой-то план. Опять же, они о чём-то договаривались с Пересветом, получается, сейчас все надежды на Колю. Он бросился в воду и поплыл прочь. Вкладывание руки в «почтовый ящик», дыхание под каждый третий гребок, контроль положения головы… Первичная паника ушла, и появилось странное спокойствие.
Река делала изгиб, отчего поросший соснами берег скрыл пловца от возможных преследователей. Если повезло, то бегство никто не заметил. Если нет… Контроль положения головы, дыхание под каждый третий гребок…
Отплыв подальше, Коля выбрался на сушу. Он немного запыхался. А ещё не был уверен, не причинит ли вода вред рации, и решил не рисковать.
— Коля — всем! — сообщил он в эфир. — На лагерь напали вооружённые люди. Я сбежал.
— Ястреб — Коле. Сообщи координаты.
— Коля — Ястребу. Я их не знаю. Плыл по реке, сейчас сижу у воды. Солнце — слева, напротив — высокий берег.
— Ястреб — Коле. Вижу тебя, пацан. Мы рядом, сейчас заберём.
Бойцы подошли через пять минут. Ястреб подозвал к себе Колю.
— Вон, — указал он куда-то, — моя позиция. Там безопаснее всего. Пошли. Заодно мне поможешь.
Коля удивился, но спорить не стал. Если такой профи просит о помощи, ситуация серьёзная.
Рязанская область, Когривед, внешний контур.
Пересвет чистил рацию. Чтобы оборудование не ломалось, надо за ним ухаживать. Парни контролируют периметр, и пять минут, которые он будет находиться без связи, ни на что не повлияют. Вот здесь ещё тряпочкой пройтись, и готово!
— Ястреб — Пересвету! У нас захват! — проорала рация, когда он вставил в неё аккумулятор.
— Что? — Пересвет не поверил своим ушам. — Какой захват?!
— Террористы захватили учёных. Мы на позиции закрепились, я решил проверить обстановку, а они уже на стоянке. Чисто отработали. Их явно кто-то подготовил. Подобрали мальчишку, сына Островского, он сумел убежать.
— Сколько их? — спросил Пересвет.
— Судя по количеству багги, человек двадцать, — ответил Ястреб. — Точно сказать не могу. Мальчик тоже не знает. Они отгородились автобусами по периметру и часть людей выставили в окнах. Я сейчас на противоположный берег выдвинусь, с него обзор хороший, а ребята поближе подберутся.
— Убитые есть?
— Визуально не наблюдаю.
— Принял. Значит, будут требовать выкуп, — подытожил Пересвет. — Работайте. Я свяжусь с Хлебниковым и доложу ему о случившемся.
Выключив рацию, он ощутил расползающуюся по телу волну адреналина, такого знакомого и долгожданного. Как же Пересвет по нему соскучился! Голова оставалась совершенно ясной, но зуд ощущался в самых кончиках пальцев. Наконец-то можно ринуться в бой, услышать свист пуль и выстрелы, почувствовать запах вражеской крови! Его предназначение — защищать, и Пересвет не подведёт тех, кто на него рассчитывает!
Глава 15
Рязанская область, Мещера.
Ленка сжалась в комок. Повезло, что успела сбегать в кусты до нападения, иначе бы сидела в мокрых трусах. Гарик привалился рядом. Бледный, совсем не похожий на давешнего весельчака и любителя подколоть. Боевики прохаживались неподалёку, водя ружьями из стороны в сторону. Ленка попробовала устроиться поудобнее. Руки и ноги затекли, хотя последние и не связали. Поза была неудобной, и она попыталась усесться получше. Ближайший из террористов, уловив движение, развернулся и ударил Ленку ногой в бедро.
— Ещё раз дёрнешься, — предупредил он, — мозги вышибу!
Ленка прикусила губу и загнала крик боли обратно в горло. Нет, не дождутся! Отморозкам только повод дай. Погибать, причём глупо, не входило в Ленкины планы. Ни сегодня, ни в ближайшие годы. По крайней мере, она очень надеялась, что родителям не придётся навещать её могилу. С цветами и рыданиями.
Где же Коля? Он пропал в самом начале. Возможно, ему удалось бежать. Если да, то, вероятно, отправился за помощью. Или спрятался. Тоже здравое решение. Уж лучше, чем сидеть со связанными руками и терпеть побои от боевиков.
«Никогда больше никого не пну», — подумала Ленка. Лягалась она не со зла, но, прочувствовав на своей шкуре, как оно по ощущениям, пересмотрела взгляды. Подзатыльник отвесить или ущипнуть. Никаких пинков!
Ленка закрыла глаза, представив, как Коля её спасает. Вряд ли он справится с террористами физически. Коля крепкий, не поспоришь, и всё-таки он — мальчишка. Злодеи — взрослые вооружённые мужики. Выстрелят, не задумываясь. Тогда Коле крышка. Поэтому он должен выбрать иной путь. Например, прокрасться у них под носом, прячась за кустами и корягами, проползти под автобусом, к которому прислонилась Ленка, и незаметно сорвать с неё путы. Рабочий вариант. Что дальше?
А вот что. Коля бросит горсть шишек куда-нибудь в сторону, боевики отвлекутся, а Ленка юркнет под днище и быстро-быстро поползёт навстречу спасению. Что ей мешало дождаться подходящего момента и поступить аналогичным образом без помощи своего друга, Ленка не знала. Наверное, хотелось, чтобы её именно спасли. План, если в него как следует вдуматься, не выдерживал никакой критики. Просто сидеть и трястись от страха гораздо хуже, чем строить наивные предположения.