Она тряхнула головой. Нет, надо отбросить такие мысли. Что за ревность к роботу? Он же ни на что не претендует! А если бы на месте Друга оказалась девушка Стёпки, его будущая невеста⁈ Аля примерила на себя роль сварливой свекрови и нахмурилась. Как же всё глупо получается! Но полностью избавиться от раздражения не вышло.
— Лягу-ка я сегодня пораньше, — слова прозвучали грубее, чем следовало.
Аля опять нахмурилась и пошла в спальню, разделась и легла на кровать. Сна не было ни в одном глазу.
Женя же плюхнулся в кресло и включил телевизор. Ему-то точно спать не хотелось. И не надо было делать вид, что всё обстоит по-другому. Показывали новый отечественный фильм о том, как искусственный интеллект по имени Амальгама возненавидел людей и решил их уничтожить, что, надо сказать, ему почти удалось. Друг, который закончил с домашними делами, завис рядом и с интересом уставился на экран.
— Может, не стоит тебе этого смотреть? — Женя с опаской покосился на робота.
— Боишься, что я научусь плохому и решу уничтожить человечество? — Друг издал что-то похожее на смешок.
— Немного опасаюсь, — усмехнулся Женя.
— Всё-таки вы странные: сначала создаёте роботов или искусственный интеллект, а потом начинаете бояться свои творения.
— Ну, — Женя постучал пальцами по подлокотнику, — это всё же не настоящий страх. Просто желание пощекотать нервы. Фильмов, где люди плохие, а роботы хорошие, ничуть не меньше. Наверное, дело в рефлексии, попытке осмыслить новую действительность и спрогнозировать возможные последствия.
— Поэтому ты и читаешь фантастику? В ней конструируется вероятное будущее?
Женя кивнул.
— Что ж, — произнёс Друг, — тогда надо и мне почитать. Вдруг после этого я стану лучше понимать людей…
Глава 4
Рязань, 2249 год.
Этот оказался отменным картёжником. Играй они на деньги, Незабудка и Пятитысячный уже сидели бы без штанов. Неизвестно, был ли он таким сметливым, или же это было заложено в Н101 на программном уровне. Вероятно, и то, и другое. Друзья потому и играли в настоящие карты, что не было возможности подсмотреть колоду в цифровом виде и как-то сжульничать. Тузы в рукавах они спрятать не могли, сделать краплёные карты тоже. Конечно, их память и внимание были гораздо лучше человеческих, но они были на равных, а фактор случайности делал игру до определённой степени непредсказуемой.
Играли в подкидного дурака, и Пятитысячный оказался дурнее всех.
— А вот тебе дамочку козырную! — победно воскликнул Этот и впечатал в стол свою последнюю карту.
— Да что ты будешь делать… — пробормотал Пятитысячный.
— Как ты, такой балбес, самолёт-то водишь? — ехидно спросил Этот.
— Вообще-то я и есть самолёт, — буркнул тот.
— Самолёт упёрся в стену, а пилот кричит: «Вперёд!» Как такому обалдую доверяют самолёт⁈ — пропел Этот.
— Так, прекратили! — прикрикнула на них Незабудка.
Этот сложил руки на груди и возмущённо «выдохнул» из пневмопривода.
— А можно так больше не делать? — поинтересовалась Незабудка.
— Почему?
— Ты похож на человека, который не сдержался и пустил газы.
Пятитысячный хрюкнул, а потом не выдержал и заржал.
— Это не смешно! — Этот поднял палец вверх.
Незабудка тоже захихикала.
— Почему? Очень даже смешно!
— А вот и нет!
— А вот и да!
— Да хватит вам, — оборвал их спор Пятитысячный.
Этот обиженно пискнул и покатился к двери. Она открывалась автоматически, поэтому хлопнуть ей он не смог. А очень хотелось. Казалось бы, обижаться на невинную шутку было глупо, но Этот почему-то так поступил. Задай он себе прямой вопрос: «Почему?» — робот-помощник вряд ли бы смог ответить.
— Ты куда? — осторожно спросила Незабудка из колонок в коридоре.
— Тебе-то какое дело? — огрызнулся Этот.
— Ой, малыш обиделся?
— Да пошли вы! — Этот закрыл уши руками и на максимальной скорости помчался к выходу из аэропорта.
На улице он остановился и задумался. Возвращаться в город не хотелось. Там одиночество ощущалось ещё сильнее. «Пойду, куда глаза глядят», — решил Этот.
От аэропорта вдаль, до самого горизонта, тянулась узкая велосипедная дорожка. Этому подумалось, что он, по сути, не очень-то отличается от велосипедиста. Такого кентавра-велосипедиста: сверху антропоморфное тело, а снизу — колесо. Велотавра. Шутка показалась Этому удачной, и он негромко рассмеялся. Обида потихоньку проходила, но робот всё ещё дулся.
— Вот найду себе новых друзей, тогда и посмотрите! — Этот погрозил кулаком в одну из камер наблюдения.
Он не рассчитывал, что Незабудка с Пятитысячным бросятся за ним и будут уговаривать остаться. Они не могли этого сделать физически. Хотя, конечно, хотелось бы, ой, как хотелось бы… И всё же стоит преподать друзьям урок, чтоб в следующий раз неповадно было. Этот поехал по велодорожке, насвистывая одну из своих любимых песен. Потом не выдержал и запел:
Захотели мы на Марс,
Корабли построили,
И мгновенно на Земле
Стали все героями.
Ведь проблемы на Земле
Все давно решённые.
Захотели мы на Марс,
Как умалишённые.
Роботы на Марсе, роботы на Марсе!
В небо очередь стоит, словно в Верхнем Ларсе!
Наплевали на Луну,
Базу там забросили.
Получается, её
Славно поматросили.
И удрали мы с Земли
Якобы опасной.
Повели все корабли
До планеты красной.
Роботы на Марсе, роботы на Марсе!
В небо очередь стоит, словно в Верхнем Ларсе!
Разминаяся, выходят
С кораблей земляне,
А навстречу им идут
Инопланетяне.
'Не дадим загадить вам
Нашей красотищи!
И валите-ка отсюда
Прямо за Мытищи!'
Роботы на Марсе, роботы на Марсе!
В небо очередь стоит, словно в Верхнем Ларсе!
Постепенно пейзаж вокруг начал меняться. Появились скопления деревьев, которые незаметно объединялись в целые рощи, а потом, осмелев, и в смешанный лес. Велодорожка кое-где потрескалась, и из щелей топорщился бурьян. Видимо, здесь за ней никто не ухаживал, потому что рядом с аэропортом дорожка находилась в идеальном состоянии. Заросли травы были редкими и не мешали Этому двигаться дальше. Наоборот, стало интереснее: робот разгонялся и на предельной скорости объезжал естественные препятствия. Чуть позже он добавил в игру ещё один элемент — прыжки с использованием пневмоустановки. Минут через двадцать развлечение наскучило. Этот подумал было снова запеть, но в одиночку пение не доставляло такого удовольствия, как в компании. Робот покатился дальше, не подозревая, что за ним уже давно пристально наблюдают.
Самара, 2133 год.
Друг вызвал настоящий фурор. Сначала — в парке, где они гуляли со Стёпкой, потом — во дворе, а вскоре и по всему городу. Через полчаса должны были приехать с телевидения — взять интервью и сделать репортаж. Стёпка был горд, ведь его покажут по телевизору, и все в классе будут завидовать. Как ни странно, ТВ, которому пророчили смерть ещё в прошлом веке, чувствовало себя прекрасно и продолжало вещать. Да, частично поменялся формат подачи материала, подстроившись под молодёжь, но каких-то глобальных изменений не произошло. Люди продолжали «липнуть к ящику» с завидным постоянством. Возможно, причина крылась в том, что телевидение всё же имело определённый формат. Сейчас там всё реже и реже появлялись дилетанты, а вот из Сети их выгнать не удавалось. Когда-то люди устали от «телека» и ушли смотреть альтернативные источники информации. Сейчас же пошёл обратный процесс.
Несмотря на то, что робота пока тестировали, сотни желающих записывались в очередь на приобретение помощника, когда будет налажено серийное производство. Пока планировалось заниматься ручной сборкой, но при должной популярности собирались построить автоматизированные линии. Правда, до этого было ещё крайне далеко.
Запиликал дверной звонок, и Аля побежала открывать. Приехали с телевидения. Когда съёмочная бригада зашла в квартиру, Стёпка взвизгнул от восторга, потому что брать интервью вызвалась Хикари Китано, самая популярная ведущая с «Первого канала». В жизни её звали иначе, но сейчас случился очередной виток моды на всё японское, и выбор псевдонима был очевиден.
Хикари носила разноцветные контактные линзы и одевалась ультрамолодёжно, несмотря на свой возраст «сильно за тридцать». Яркая бейсболка с иероглифами, повёрнутая козырьком вбок, безразмерный жакет, из рукавов которого выглядывали тонкие руки, такие же широкие укороченные брюки… Казалось, она специально прячется внутри одежды, чтоб её никто не заметил. Кислотно-оранжевые кеды Хикари тоже надела неслучайно: они отвлекали от лица, покрытого приличным слоем косметики. На экране она не бросалась в глаза, а вот если находиться рядом… Держалась девушка уверенно, слегка нагловато, чем сразу не понравилась Але. И это было взаимно.
— Так, котики, садитесь вот тут, — скомандовала Хикари. — Свет хороший, надо будет слегка фактуры добавить и всё. Папа — справа, мальчик — слева, робот — в центре.
— А мама? — возмутился Стёпка.
— Братишка, мы ж не в студии снимаем, — отрезала Хикари. — Тут места мало, всем не поместиться. Душно будет в кадре, понимаешь? Но, если хочешь, можешь маме место уступить, нам-то всё равно.
— Да ладно, Стёп, — вмешалась Аля, — всё нормально.
— Так, петлички всем повесили? Почему не всем? Не знаете, куда роботу прикрепить? Божечки! У вас скотча нет⁈
Когда приготовления завершились, Хикари проинструктировала:
— По камерам не смотрите. Только на меня. Вертеться тоже не надо, чтоб на монтаже косяки не вылезли. Задаю вопрос, считаете про себя до трёх, потом отвечаете. Если буду спрашивать у всех, сначала говорит папа, потом — сын, потом — робот. Всем всё понятно? Тогда поехали!
Ведущая повернулась в камеру, улыбнулась, продемонстрировав идеальные зубные имплантаты, и бодро заговорила: