Жизнь текла своим чередом, солнце стояло в зените. У роботов не существовало примет, по которым они могли бы предсказать грядущую беду, но, если бы и были, её пока не надвигалось. Разумеется, только пока.
Глава 16
Новосибирская область, 2249 год.
База роботов-лесничих оказалась аскетичной. Ничего лишнего. Ремонтный цех, гараж, склад, узел связи и тренировочный полигон. Но масштабы её впечатляли. Везде было просторно, прибрано. Никаких завалов или ненужного барахла.
— Тут у нас горница, — начал свою экскурсию лесничок, — мы в ней от трудов праведных отдыхаем да электричеством лакомимся. Вон там — амбар с запчастями. Рядом — стойло Мамонта.
— Кого? — удивился Этот.
— Мамонта. Бульдозера нашего пожарного. Он большой и глупый. Но покладистый. Любую работу сдюжит и причитать не будет. Так… С «болталкой» всё понятно, у нас в ней связь. Ну и, само собой, полоса препятствий, где мы удаль свою демонстрируем.
В цеху пока никого не было.
— На службе все, — пояснил лесничок, — к вечеру объявятся. Не стал их по приёмнику вызывать. Дело у нас неспешное, мы ж не вошь на чубе ловим. Идите пока с друзьями своими побалакайте. Небось, волнуются, переживают.
Мама и Этот спрыгнули с лесничка и пошли в узел связи. Первым ответил Пятитысячный.
— М-да, котаны… — пробормотал он, выслушав их историю. — Выходит, Павлов того? Поехавший? Раз не хочет людей возрождать и машину эту на вас натравил?
— Выходит, — согласилась Мама. — Сколько можно в одиночестве сидеть… Тут любой умом тронется.
— И что будем делать?
— Лесничок обещал помочь. Наверное, институт придётся брать штурмом. Но я ума не приложу, как нам победить охранника и что делать с Павловым. А с ним придётся что-то делать.
— Сначала, — заметил Пятитысячный, — надо суметь захватить НИИ клонирования. Остальное уже по ходу пьесы решим. Если будет, что решать.
Мама кивнула.
— Ты прав. Ближайшие планы?
— Мы с Незабудкой тоже обсудим возможные варианты. Через пару дней свяжемся. Вам в себя надо прийти. Отдыхайте.
Пятитысячный попрощался и отключился. Друзья же решили осмотреться. Экскурсия, которую устроил им лесничок, была короткой. Хотелось чего-то большего. Первым делом Этот и Мама направились в гараж. Уж очень хотелось увидеть Мамонта. За время их наполненного событиями путешествия они встречали много необычного, но не пересытились, и их любопытство не угасло.
Мамонт выглядел мужественно. Не брутально или эффектно, а именно мужественно. Как кадровый военный с боевым опытом — подтянутый, крепко сбитый, излучающий какую-то особую энергию. Мамонт относился к сверхтяжёлым бульдозерам и имел широкий отвал на американский манер, с выступающей далеко вперёд центральной частью. Это было оправдано, ведь Мамонт всегда действовал на самых сложных участках пожаров, прорубая уже не просеки, а целые полосы, чтобы разорвать площадь возгорания на отдельные участки и задушить огонь. Его гусеницы тоже были широкими. Это не давало Мамонту увязнуть на заболоченных территориях.
Когда крупных пожаров не было, Мамонт дремал в гараже. Гонять такую махину просто так не имело смысла: роботы-лесничие ежедневно делали обход территории и тушили мелкие возгорания. А вот если ситуация выходила из-под контроля, Мамонт кидался в бой.
— Ты думаешь о том же, что и я? — спросил Этот.
— Похоже, теперь мы знаем, как штурмовать институт, — сказала Мама.
Новосибирская область, 2249 год.
Два дня пролетели незаметно. Словно кто-то взял пульт и переключил с сегодня на послезавтра. Казалось, только-только роботы-лесничие предложили свою помощь в атаке на институт, а они уже стоят на полигоне и проводят боевое слаживание.
— Слухайте, детки, — из корпуса лесничка выехал брандспойт и зафиксировался в рабочем положении. — Есть у нас такая пушка, водомёт называется. Зело лютая. Вдаль бьёт, ого-го! А что рядом стоит, то сметает в момент. Мы же не только пожары тушить мастаки. Можем и большие завалы разгребать, и аварии на заводах и фабриках устранять, если что ядовитое разлилось. Вон, видите, коряга на краю поля? Сейчас по ней вмажу, да всё поймёте.
В жерле брандспойта заклокотало, и корягу отшвырнуло метров на двадцать короткой, но мощной струёй.
— По басурманам стрелять не пробовал, — признался лесничок. — Если всей командой по нему ударить, думаю, хорошо приложим.
— Теперь у нас тоже есть оружие! — Этот довольно потёр руки.
— Слушай дальше, голубчик! — хитро мигнул фарами лесничок. — К пушке насадочка одна имеется. Столичные учёные разработали. Она давление водицы увеличивает. До пяти тысяч этих, как его… атмосфер. Струя становится тоненькая, с человеческий палец, но могучая. Деревья на раз срезает, и даже железо ей под силу. Уж не знаю, как быстро с панцирем справится, броня всё ж таки. А попробовать стоит. Только поближе придётся подъехать, чтоб наверняка.
— Ты предлагаешь распилить робота-охранника?
— Верно-верно. Будет знать, как всякое выкаблучивать.
Этот одобрительно похлопал лесничка по боку.
— А что это за звук? — Мама завертела головой, пытаясь понять, откуда доносится странное стрекотание.
Оно всё усиливалось и усиливалось, и вскоре стало понятно, что звук доносится с неба. Друзья посмотрели наверх и увидели приближающийся вертолёт. Он шёл очень быстро, сделал небольшой круг: пилот заметил роботов и начал приземляться. Когда его полозья коснулись земли и двигатель выключился, дверь распахнулась, и оттуда выпрыгнул профессор Павлов. Пригибаясь под лопастями, он быстрым шагом направился к друзьям.
— А ну-ка стой, яйцеголовый! — прикрикнул на профессора лесничок и прицелился из брандспойта.
Павлов остановился и поднял руки.
— Спокойнее, спокойнее, — сказал он. — Прозвучит, как клише, но я пришёл с миром. Меня прислали Незабудка и Пятитысячный.
Услышав имена друзей, Этот сделал успокаивающий жест, и лесничок опустил свою пушку.
— Как им удалось с вами связаться и уговорить? — спросила Мама.
— Ну, выбор-то у меня был невелик, — пожал плечами профессор. — Они меня самым наглым образом похитили и не выпускали, пока я не дал согласия.
— Как⁈ — изумилась Мама.
— Давайте сначала вы мне всё расскажете, — предложил Павлов, — а потом уже и до моей истории доберёмся.
Рязань — Новосибирск, 2249 год.
Обсуждая план захвата НИИ клонирования, Незабудка и Пятитысячный успели пять раз поругаться. Каждый настаивал на правильности своих предложений, но обоим было понятно, что реальной помощи своим друзьям они оказать не смогут. Это больше всего и бесило.
— Орлёнок, ты ещё обижаешься? — в голосе Незабудки звучали заискивающие нотки.
— Нет, — буркнул Пятитысячный.
— Зайчик, ну не дуйся!
Пятитысячный помолчал, а потом ответил:
— Хорошо, не буду. Прости. Психанул.
Незабудка засмеялась.
— Знаешь, — сказала она, — не даёт мне покоя этот Павлов. Не верю я, что учёный взял да из ума выжил.
— Почему?
— Да потому. Он вообще какой-то противоречивый, словно ненастоящий. Выглядит на сорок, а ему уже сто тридцать. Как? Сидел у себя в институте десятилетия и вдруг в Москву потащился. Для чего? Малыша с Мамой убить пытался. Зачем? Что-то тут не сходится.
— А если это не он? — предположил Пятитысячный. — Кто-то другой на наших друзей напал?
— Вариант, — согласилась Незабудка. — Дай-ка я его попробую в Москве по камерам отследить. Надо же понять, что он там делал.
Пока запрос обрабатывался на стороне столицы, Незабудка с Пятитысячным снова уселись за карты. Явственно ощущалось отсутствие Этого. Игра без него стала сильно скучнее. Да и спутниковая связь между Рязанью и Новосибирском иногда сбоила, отчего случались задержки и азарт пропадал.
Пискнуло сообщение об удовлетворении запроса, Москва прислала файлы. На записях Павлов ходил по различным библиотекам и институтам, явно что-то разыскивая. Но что? Загадка оставалась нераскрытой.
— Подожди-ка… — Незабудка остановила воспроизведение. — Смотри на дату!
— Сегодняшнее число!
— То есть Павлов всё ещё в Москве! Тогда кто в институте?
— Я бы пожал плечами или развёл руками, если бы они у меня были, — отозвался Пятитысячный.
— Надо кое-что проверить! — Незабудка ненадолго ушла в режим молчания. — Нашла! Павлов возвращается завтрашним рейсом. Тебе надо его перехватить.
— Как? — не понял Пятитысячный.
— Дуй в Москву, — скомандовала Незабудка. — Замену борта я согласую. Забери Павлова, доставь в Новосиб и не отпускай, пока не согласиться встретиться с малышом и Мамой.
— Похитить профессора? Хм, эта затея мне явно нравится!
Новосибирская область, 2249 год.
Павлов внимательно выслушал Этого и ни разу не перебил. Один раз, правда, во время рассказа про коллективное «самоубийство» роботов-помощников, он прижал руку к губам и едва не вскрикнул. Минут пять прошло в молчании. Профессор думал.
— Боже мой… — наконец, произнёс он. — Никто и не думал о таких последствиях… Хорошо, я помогу вам! Но нам нужен чёткий план действий! Детей надо будет лечить, учить, воспитывать, давать им профессии, расселять по городам… Потребуются громадные ресурсы!
— У нас есть робот-няня, робот-помощник и собственный самолёт. Для начала хватит? — спросил Этот.
— Да, но только для начала.
— Потом мы начнём постепенно включать других помощников. И надо попробовать расконсервировать завод по производству Мам. Они нам тоже пригодятся.
— Сколько работы… — пробормотал Павлов.
— Значит, воевать ни с кем не придётся? — вмешался в разговор лесничок. — Наш учёный друг со своим болваном договорится?
Павлов помрачнел и покачал головой.
— Нет, не договорюсь. Не знаю, что произошло, но у Голиафа поехала крыша. Он предназначен для охраны периметра, и все эти годы работал без единого сбоя. Недавно Голиаф заблокировал меня в институте и попытался убить, когда я попробовал его дезактивировать. Мне едва удалось бежать, потому-то я и оказался в Москве. Хотел добыть на Голиафа хоть какую-то документацию. Не добыл. Разработка военная, моего уровня допуска недостаточно.