— Прикладываете палец вот сюда, — девушка взяла руку Тимура в свою и прикоснулась ей к миниатюрной панели на ремешке шлема, — держите две секунды. Готово!
Сначала командир ничего не почувствовал, а потом ощутил странный зуд внутри черепа.
— Ой! — поёжился он. — Необычно! Ни разу подобного не испытывал!
— Привыкнете, — Варя заглянула в планшет. — Синхронизация завершена. Теперь информация передаётся аватару и записывается. Чего ждёте?
— Ну… — смутился Тимур. — Я думал, что будет какой-то явный переход, окрылит меня или силой наполнит…
— Если продолжите стоять, то и не наполнит. Стимуляция происходит в моменты физической активности. Побегайте, попрыгайте, пошевелитесь, в конце концов…
Командир отошёл к стене и метнулся в сторону манекена, направив на него автомат. И в ту же секунду почувствовал, как всё изменилось. Его тело, которым он идеально владел, оказалось практически неуправляемым. Будто сел после привычного автомобиля в гоночный болид. Чуть надавил педаль, и он уже несётся с огромной скоростью, только успевай рулить. Правда, Тимур ни разу не управлял гоночной машиной, зато смотрел много старых спортивных передач, где видел всякое. И сейчас он понял, что стал невольным участником «Формулы 1».
Три одиночных, прыжок, кувырок, переключение, короткая очередь… И вот командир стоит лицом к лицу с манекеном, преодолев расстояние в сто метров секунд за пять. В два раза быстрее нормативов для мастера спорта международного класса. Круто! Повторим!
Израсходовав боекомплект, командир разведчиков присел на пол, восстанавливая дыхание. Запыхался немного сильнее. С непривычки, на тренировках втянется. Потом хоть в рукопашную с микоидами иди!
Подошла Варя, отключила нейроинтерфейс и сняла с Тимура шлем.
— Понимаю, что вы устали, но давайте проведём эксперимент, — предложила она. — Вы, подготовленный боец, против меня в «каске».
— Хотите подраться? — командир усмехнулся.
— Отнюдь. Тут мне не выиграть. Постараюсь вас схватить или ущипнуть, например, ваша задача — уворачиваться.
— Идёт!
Соперники встали друг напротив друга. Девушка скинула туфли, нажала на панель, расправила плечи и атаковала. Тимур уклонился раз, другой, третий, отскочил, пригнулся. Его не покидало ощущение, что Варя работает не в полную силу. То ли разминается, то ли присматривается к его технике. Едва командир успел заподозрить подвох, девушка рванулась к нему, чётко просчитав ответные действия, обхватила Тимура руками за шею и, привстав на носочки, поцеловала.
Командир разведчиков не сопротивлялся. Он же не идиот! Осталось умудриться сдержать страсть и дотерпеть до вечера. Непростая задача: ощущать в ладонях желанное тело, пытаясь заставить мозг подавить древние инстинкты.
Словно поняв, о чём думает Тимур, Варя оторвалась от его губ и сказала:
— В соседнем корпусе есть душевая. Ей редко пользуются. Расположена неудобно. Пошли?
Глава 18
Рязанская область, 2349 год.
Ежедневно, восемь лет подряд, Друг делился со Знайкой своими воспоминаниями, которых за почти век у него накопилось изрядно. Робот чувствовал себя сказочной Шахеризадой, с той лишь разницей, что «ночей» оказалось не тысяча и одна, а почти в три раза больше. Друга давно перестали держать в заточении. Его не сковывали цепи, и он имел право свободно перемещаться по территории. ИИ прекрасно понимал, что робот никуда не денется, надеясь-таки заручиться поддержкой и получить микоидов. Да если и сбежит… Подумаешь! В одиночку Друг не представлял опасности ни для Когриведа, ни для людей за его пределами.
Понимал это и робот, поэтому старался всячески сойтись с солдатами, завязывая знакомства и демонстрируя своё дружелюбие. Даже сержант, несмотря на скверный характер, любил поболтать с Другом в свободные минуты. С Саней же у них сложились отношения, напоминавшие приятельство. Если, конечно, не брать во внимание то, что робот был не до конца искренен, а боец, вероятно, имитировал эмоции, которые диктовали ему зашитые в «мозг» алгоритмы. Впрочем, у живых людей подобное тоже нередко встречается. Ладно, встречалось. С представителями нового человечества Друг практически не общался и не знал, насколько сильно они могут отличаться от тех, «старых», что поселились на Марсе.
Больше всего роботу нравилось стрелять. Он с трепетом ждал каждые учения, не пропуская ни одного из них. К стрельбе его пристрастил Саня, предложив попробовать поразить мишени. Друг согласился и так вошёл во вкус, что сержанту пришлось буквально выгонять его с позиции. Но процесс очень увлекал робота. Поскольку у него отсутствовали ноги, а, значит, и точка опоры, приходилось специальным образом подстраивать пневомоустановку, чтобы она и не толкала вперёд, и гасила отдачу. Зато, когда Друг опытным путём подобрал нужные параметры, он быстро превратился в профессионального стрелка. К несчастью, личного оружия ему никто не выделил. Сержант справедливо подозревал, что новое увлечение робота приведёт к быстрому истощению запасов боекомплекта.
Сегодня учений не планировалось, и Друг, зависнув в гостиной дома, который ему выделили для проживания, подключился к виртуальности.
— Привет, — поздоровался Знайка.
Робот кивнул несуществующей в этом пространстве головой.
— Вопрос назрел, — обратился он к ИИ. — А что там между сержантом и Саней произошло?
— О-о-о! — Знайка рассмеялся. — Очень любопытная история. Судя по всему, у сержанта добавлен какой-то алгоритм, отвечающий за защиту должности комвзвода. Солдаты как-то обмолвились, что Сане давно пора на повышение, а вакантное место-то всего одно! Сержант всё слышал, и с тех самых пор Сане живётся несладко. Я не вмешиваюсь. Мне интересно, кто из них кого продавит.
— А если дойдёт до стрельбы или поножовщины?
— Сомневаюсь. Хотя, конечно, программисты всякого могли наворотить. Просто оно до поры до времени не проявляется.
Ситуация складывалась отвратительнейшая. С каждым днём отношение сержанта к Сане всё ухудшалось и ухудшалось. И, вроде, никакого нарушения устава, а затюкать правилами не представляло проблемы. Докопаться и до столба реально. Здесь во время физической работы форма из-под ремня выскочила, там берцы при обходе территории запылились, тут не сумел спиной старшего по званию увидеть и вовремя честь не отдал. Мелкие придирки, зато санкции за них — ого-го! Саня не вылезал из нарядов, прерываясь только на сон и пищу. Ни минуты свободного времени ни на что. Хорошо, есть, пить и ходить по нужде успевал. Почти всегда. Но сержант что-нибудь придумает. Однозначно.
Главное, пожаловаться не получится. Во-первых, кому? Командующему? Сержант формально ничего не нарушает. Во-вторых, сослуживцы не одобрят. Да, они Саню уважают. В том числе, за несгибаемый характер. Если он начнёт кляузничать, парни не поймут. Они сами, конечно, возмущаются ситуацией, только понимают: издержки армейских будней никуда не денутся. Не нравится — топай на «гражданку», там и живи по своим правилам. Либо стисни зубы и терпи. Трудности закаляют.
Правда, они ещё и выматывают. Радует, что есть «тоник». Печалит, что есть суточные ограничения в потреблении. Его разрешают пить в неограниченных количествах строго в военное время или при угрозе нападения. В остальные дни — не больше банки в сутки. Саня не знал, каким санкциям его подвергнут в случае нарушения. Проверять боец не хотел. Без того проблем хватает.
За прошедшие годы траншеи, вырытые для обороны НИИ, регулярно приходили в плачевное состояние, потом героически восстанавливались силами солдат. В какой-то момент командующему это надоело, и он принял стратегическое решение: превратить укрепления в долговременные, залив их бетоном. Существовала одна проблема. Стройматериалы в нужном количестве на территории института отсутствовали. Пришлось сделать вылазку наружу, совершив самое настоящее ограбление. На территории ближайшего из спортивных лагерей строили новые корпуса, готовясь принять ещё больше детей, вот оттуда всё и умыкнули. Строительные роботы не были настроены на защиту вверенного им имущества, поэтому операция оказалась довольно несложной. Вернувшиеся с неё бойцы травили уморительные байки о том, как железные болваны в панике носились по опустевшей площадке, пытаясь найти то, из чего им предстояло ваять здания.
Сане оставалось слушать те истории и смеяться вместе с другими солдатами. Он в операции не участвовал, в очередной раз «влетев» с неуставным внешним видом. А вот мешать и заливать бетон его отправили в первых рядах. Чему никто не удивился.
Роликов осталось не так много. Тех, что Друг планировал показать Знайке. Материала скопилась масса, действительно важное почти закончилось.
— Приступим? — предложил робот.
Виртуальность колыхнулась, давая согласие. Друг запустил воспроизведение, и всё вокруг преобразилось. Возникло трёхмерное изображение московских улиц в районе Кремля. Робот видел самого себя со стороны. Вот он стоит в сквере усадьбы Разумовского, теперь идёт по Воздвиженке в сторону Сапожковской площади и Александровского сада. Внезапно останавливается и куда-то смотрит. Друг знал, куда, а вот Знайке пришлось проследить за его взглядом.
Из метро выехал робот-помощник модели Н101 и направился в сторону Российской государственной библиотеки, той самой «Ленинки». Подпрыгивая на ступенях, он скрылся внутри здания. Друг на видео затаился, спрятавшись за выступом ближайшего дома. А тот, что делился воспоминаниями, пояснил:
— Я за долгие годы, почти сто лет, не встречал ни одного уцелевшего помощника. Все они покончили с собой, не вынеся разлуки с людьми. И вдруг живой! Что-то случилось, и я не хотел выдавать себя. Собирался присмотреться, понаблюдать.
Прошло около часа. Н101 появился в дверях, спустился на тротуар и, что-то насвистывая, двинулся по улице. Друг, в свою очередь, прячась за колоннадой, прошмыгнул к входу и впорхнул в библиотеку. Помощник что-то искал. Предстояло выяснить, что именно. Заметив в читальном зале работающий терминал, Друг подлетел к нему и полез в историю поиска. Последний запрос гласил: «Как создать человека?» Робот изумлённо уставился на буквы, из которых складывалось предложение, пугающее своим смыслом. Перспектива того, что люди опять населят Землю, ужасала и бесила Друга, вызывая у него попеременно приступы паники и гнева. Кто такой, чёрт возьми, этот помощник, помысливший о запретном⁈