— Вы, мой дражайший супруг, — Офелия Робертовна отвлеклась от рукоделия, — наверное, не обратили своего драгоценного внимания на тот примечательный факт, что я с вами категорически не разговариваю по причине вероломного нарушения данного вами обещания! Подчеркну, что веры вашим словам более не имею, всячески вас презираю, и иногда меня посещают мысли о разводе. Разве что жалость к некогда достойному человеку да память о счастливых годах совместной жизни останавливают меня от опрометчивого поступка! В отличие от вас, я обучена думать о других.
— Душенька! — Иннокентий Ферапонтович вскочил. — Смилуйтесь! Да, «упоролся, как свинья», выражаясь вашими словами. Растрогала меня встреча с давним другом до такой степени, что не смог устоять перед соблазном и не закинуться «таблеточкой»… Я же не знал, что препарат настолько мощный! Ну, устроил погром, носился голым по улице, творил разные непотребства… Я же всё компенсирую…
— И подобная выходка на дне рождения уважаемого гостя да накануне выборов! — Офелия Робертовна тоже вскочила.
— Вот тут не беспокойтесь! — мэр взял её за руку. — Я поручил провести опрос населения, и он показал, что поддержка избирателей выросла! Говорят, мол, сразу видно, что человек, со слабостями и пороками, а не бездушный робот!
— Что ж, — слегка смягчилась супруга, — повезло вам. Но мои претензии на этом не заканчиваются! Посмотрите на себя! Давно ли вы занимались спортом? Живот скоро по коленям бить начнёт!
Иннокентий Ферапонтович понурил голову. Офелия Робертовна права: то накладное пузо, на которое он заменил небольшой представительный животик, действительно его не красило. Ещё и одежду пришлось перешивать.
— Клянусь, я всё исправлю! — заверил мэр. — С понедельника — спортзал и интенсивные тренировки!
— А ещё… — продолжила супруга, но договорить ей не дали.
В дверь постучали, и в гостиную зашёл Кузьма. Судя по нервным движениям, его что-то тревожило.
— Милостивые господа! Нижайше прошу меня простить, что прервал семейную беседу, — извинился Кузьма. — Ситуация безотлагательная. К вам, Иннокентий Ферапонтович, визитёр прибыл. Настаивает на аудиенции, никаких возражений слушать не хочет.
— Какое неуважение! — возмутился мэр. — Донеси до него, что градоначальник не принимает всех подряд, когда тем вздумается к дверям явиться! Только по предварительной записи и строго по важным вопросам! Не нравится — пусть выметается туда, откуда пришёл!
— В том-то и дело, — отозвался Кузьма. — Я ему всё изложил, подробно и безапелляционно, как вы меня учили. Ни разу никто возразить не смог. А этот указал на своих вооружённых спутников и пообещал, что они мне голову отстрелят, если я вас не уговорю…
— Какое хамское поведение! — воскликнул Иннокентий Ферапонтович. — Ладно, веди их в мой кабинет. Подойду через несколько минут.
Глава 21
Новосибирская область, 2349 год.
Забор, из которого строили лабиринт, бесследно исчез. И никто не мог вспомнить куда. Вот он есть, а вот его уже нет. До Павлова наконец-то дошёл смысл выражения «потерять армейским способом» и анекдота про русского, запертого в комнате с двумя металлическими шарами. Но подсчитывать убытки было пока рано. Ещё не завершилась уборка территории. Гости, потупив взоры, постепенно разъезжались по домам. Роботы убирали мусор. Павлов сидел в кабинете, приложив к голове пакет со льдом.
Толик и Константин Эдуардович завтракали. Вчера защита не состоялась, сговорились на сегодня. Павлов долго извинялся, но Толик заверил, что не видит в переносе никаких проблем. Обстоятельства форс-мажорные, никто не ожидал такого поворота.
— Как вы думаете, Анатолий Семёнович, когда человечество сможет выйти за пределы Солнечной системы? — Константин Эдуардович помакал кусок хлеба в один из растёкшихся желтков глазуньи и положил его в рот.
— Сложный вопрос, — Толик отложил вилку. — Выйти за её пределы мы можем хоть завтра… Ну, то есть не завтра, конечно. Когда построим крейсер. Проблема в том, что мы не умеем достигать скорости света. Значит, лететь куда-то придётся долго. И тут встаёт ещё один вопрос: сохранность и продление жизни экипажа. С анабиозом мы пока тоже не разобрались. Соответственно, космонавты будут всё время полёта бодрствовать, есть, дышать. Что я вам рассказываю, вы же сценарий читали, где я об этом написал. Нерациональная трата ресурсов.
— Но ведь мы, — ещё один кусок хлеба в желтке отправился в рот, — как-то научились хранить эмбрионы! Нельзя ли это перенести на взрослых людей?
— Опасно. Мы не знаем, как отреагирует сформировавшийся мозг взрослого человека, как себя поведёт. Не ставить же опыты на живых людях!
— А если найдутся добровольцы?
— Константин Эдуардович, это же неэтично!
— В который раз убеждаюсь, — начальник вытер губы салфеткой, — что вы очень гуманистичны. У учёного всегда есть искушение пойти на неоправданные жертвы ради достижения научных целей. Вы способны держать себя в руках и сохранять разум чистым.
Рязань, 2349 год.
Маруся столкнулась с Соней на проходной.
— Ого! — воскликнула она, посмотрев на подругу.
Та выглядела крайне необычно: камуфляж, берцы, налокотники с наколенниками. Волосы Соня собрала в хвост, а на голову водрузила кепку. Несмотря на стиль «милитари», девушка нанесла себе лёгкий макияж, чего обычно не делала. Стрелки, подводка, едва различимый блеск на губах.
— Куда такая нарядная, да ещё в рабочее время? — Маруся вскинула бровь.
— Поеду к мальчишкам на базу, — ответила Соня. — У Тамары Сергеевны отпросилась, взяла отгулы. Пашка с командиром договорился, мне разрешили потренироваться. Правда, без проживания. Придётся туда-сюда на такси кататься. Забирать и отвозить меня не могут: какие-то испытания затеяли.
— Очень стрелять понравилось? — Маруся посмотрела на часы и убедилась, что ещё не опаздывает.
— Не без того. Важно то, что Тимур на месте. Он мне ещё на съёмках понравился. Красивый, мускулистый, мужественный. Попробую подкатить. Жаль такого мужика упускать!
— Он же тебя почти в два раза старше! — воскликнула Маруся.
— И что? — Соня поправила налокотник. — Мне же его не варить. А построить семью с опытным мужчиной — затея стоящая.
— Форму-то ты где взяла?
— Сима подарил. У них один комплект без дела валялся. Разведчики все здоровые, а камуфляж на более миниатюрных рассчитан, вот никому и не пригодился. Представляешь, оказывается, раньше в полиции или мелкие служили, или женщины наравне с мужиками тренировались.
— Ты о чём? — не поняла Маруся.
— У них всё оружие и бронемашины с тренировочной базы Росгвардии. Мне Серафим рассказывал. Тимур её давным-давно обнаружил, сумел вскрыть, с тех пор разведчики оттуда запасы пополняют. Там все склады забиты амуницией, автоматами и прочим добром. Даже патроны оказались пригодными из-за какой-то специальной добавки в порох. Но их в первую очередь израсходовали, поэтому теперь сами производят. Ладно, побегу! Такси подъезжает.
Подруги обнялись, и Соня понеслась на парковку.
— Сегодня вечером у меня! — крикнула ей вслед Маруся.
Новосибирская область, 2349 год.
На защите проекта присутствовали Мама и Этот. С Н101 Толик и его коллега уже успели пообщаться, с Мамой же им это ещё предстояло.
— Мы ознакомились с вашим проектом, но хотелось бы послушать его автора. Мы могли что-то упустить или, наоборот, не так понять и переоценить.
Толик подробно изложил все свои мысли, показал расчёты и результаты машинной проверки.
— Анатолий Семёнович, какой вам видится последовательность освоения Солнечной системы? — спросил Павлов.
— Очень подмывает после Венеры предложить Марс, — ответил Толик, — но у меня нет уверенности. Во-первых, как мы знаем, он уже занят. Неизвестно, ждут ли нас там. Точнее, нас там не ждут, но как примут — вопрос открытый. Надо считать вероятности. Во-вторых, мы должны быть готовы к тому, что нам его придётся осваивать практически или полностью с нуля, если люди там не выжили. Это дорого и размазано по времени. Полагаю, раз вы меня спрашиваете, исследовательские зонды, отправленные к красной планете, ясности не внесли. Вывод: нам ничего неизвестно.
Толик глотнул воды.
— Я бы в ближайшее время не стал замахиваться на Марс. Будет, я надеюсь, Венера, под боком у нас — Луна, где непочатый край работы. Лет на пятьдесят с полной загрузкой, а то и больше.
— А как вы относитесь к самой идее контакта с бывшими землянами? — в разговор вступила Мама.
— Положительно. Надеюсь, что доживу до этого дня.
— А вы не допускаете мысли, — подключился Этот, — что их общество деградировало или, под воздействием суровых условий, превратилось, например, в жестокую военную машину со строгой дисциплиной? Не захотят ли они захватить Землю, раз уж она остаётся безопасной?
Толик почесал затылок.
— Вы верно подметили про суровые условия. Если то, что я скажу, не будет воспринято научной гипотезой, то я считаю — это исключено. На Марсе, где солнечная постоянная существенно меньше земной, есть много задач, для которых требуется энергия. Я уверен, что «марсиане» постепенно отказались от её использования для создания земной гравитации и теперь живут в условиях естественной гравитации Марса. И так уже многие десятилетия, если не пару столетий. Им не захватить нас наскоком. Организмы не справятся. Им нужна тренировка, невозможная в случае военного столкновения.
— Нашу экспедицию уничтожить могут? — снова Павлов.
— Откуда ж мне знать? — выдохнул Толик. — Могут, наверное.
— А прилететь и закидать нас бомбами?
Теперь Мама. Словно Толику решили устроить стресс-тест.
— Не думаю. По крайней мере, до первого контакта. Иначе бы они уже прилетели и уже нас закидали. Если «марсиане» сохранили компетенции для межпланетных перелётов, то сюда они и не думают возвращаться. Возможно, начали добычу полезных ископаемых на астероидах, может, двинулись к Церере. В эту часть Солнечной системы они точно не смотрят.