Толик приезжал редко. Маруся много работала и почти сразу валилась спать. Макар заскучал. Перед переездом у них дома постоянно бывали гости, вечера проходили насыщенно и разнообразно. Сейчас хотелось кидаться на стену или выть на луну. Само собой, помощник не собирался делать ни того, ни другого, но уж больно красивые выражения! В один из дней, сделав уже третью уборку подряд и перемыв всю посуду, робот подумал, что торчать дома бессмысленно, и отправился на прогулку.
По современным меркам академгородок был не очень большим. В головном НИИ работало не так много народа, как в его филиалах, поскольку учреждение располагалось весьма неудобно. Для «секретного» объекта место выбрали удачно, для комфортного проживания множества людей — нет. Именно поэтому здесь сосредоточились на фундаментальных исследованиях, с минимальным количеством персонала, выращиванием же клонов занимались непосредственно в городах.
Здесь Макару гулять не хотелось, и он отправился навстречу приключениям. За пределы НИИ. В сибирском лесу помощник ни разу не бывал, но углубляться туда в первый же поход и не планировал. Роботу предстояло пересечь душистый луг и только потом зайти в перелесок. Метров через тридцать энтузиазма у Макара поубавилось. Он постоянно буксовал, увязая в песке. Там, где удавалось перемещаться нормально, в моноколесо набивалась трава. Помощник вытаскивал её снова и снова и, наконец, решил возвращаться.
— Цирковые лошади не подходят для четвертования! — сказал он сам себе и собрался ехать назад, когда услышал плач.
Высокая трава скрывала от робота плачущего, поэтому он закричал:
— Эй, кто здесь?
Его проигнорировали, и плач продолжился. Чертыхаясь, Макар начал продираться сквозь заросли к источнику звука. Им оказался мальчишка лет семи.
— Так-так, это ты ревёшь, или я реву? — поинтересовался помощник.
Мальчишка удивлённо замолчал.
— Докладывай, — распорядился робот, — как зовут, чего ревёшь, что тут делаешь?
— Владик, — мальчишка вытер нос, — испугался и заблудился.
— Кого испугался?
— Тут зверь какой-то страшный бегает. Серый, с большими зубами, длинными ушами и коротким хвостом.
— Такой? — Макар спроецировал голографическое изображение зайца.
Владик взвизгнул и закрыл глаза ладошками.
— Это ж заяц!
— Нет, я зайцев в мультиках видел. Они не такие.
— Ты лучше передачи про животных почаще смотри, — посоветовал робот. — Как ты заблудиться-то умудрился? Дом-то рядом.
Мальчишка встал и попробовал осмотреться. Помощник увидел, что трава выше его роста.
— Ладно, пацан, полезай ко мне на спину! — скомандовал он. — Отвезу тебя домой!
Владик вскарабкался на робота и обхватил руками за шею.
— Ой, и правда! Дом-то рядом! — закричал мальчишка.
— Сколько, говоришь, тебе лет? — уточнил Макар.
— Знаю, знаю! Вешу я на все восемь! А теперь покатай меня, а?
— Хоть мультфильмы нормальные смотришь, — похвалил Владика помощник. — Поехали!
Павлов снял со стены портрет и протянул его Марусе. Та остановила его жестом.
— Я могу зажмуриться и описать его во всех деталях, — сообщила она.
— Любопытно, — Павлов вскинул брови, — вам тоже интересно, кто тут изображён?
— Не без того, — согласилась девушка. — А ещё снимок мне нравится. В нём есть жизнь, он успокаивает. Смотришь на эту женщину за работой и понимаешь, что она такая же труженица, как и ты.
— Её зовут… Звали Татьяна Александровна Климова. Завкафедрой биологии нашего НИИ. Моя жена.
Маруся прикрыла рот ладонью, чтобы не вскрикнуть.
— Ну, не совсем жена. Мы не расписались. Наука и всё такое. Времени не нашлось. Таня пришла к нам, когда мне исполнилось двадцать пять лет. Влюбился в неё с первого взгляда. До сих пор не могу понять почему. Но такое бывает. Смотришь на человека и понимаешь, что жить без него не можешь.
Голос Павлова дрогнул. Он откашлялся.
— В общем… Всё как-то само получилось… Я делал доклад, потом остановился, посмотрел на Таню и сказал: «Татьяна Александровна, я вас люблю и хочу на вас жениться». Она улыбнулась и ответила: «Иван Петрович, я согласна, если вы доклад закончите». Пришлось заканчивать. С женитьбой, правда, мы всё откладывали. Я постоянно предлагал, а она отмахивалась: «Ванюш, куда торопиться? Мы друг друга любим и никогда не расстанемся. Успеем ещё». Не успели.
Павлов отвернулся к окну. Возможно, он пытался скрыть слёзы.
— Нашей дочери было пять, когда…
— У вас была дочь⁈ — воскликнула Маруся.
— Да, — Павлов кивнул. — Когда Лене исполнилось пять лет, началась первая волна массовой экспансии. Отправка на Марс проходила по распределению. Таня с дочкой попали в списки. Если в самом начале колонизации Марса туда улетали только специалисты в нужных областях знаний, то после первого этапа появилась возможность перевозить туда детей. Считалось, и я не стану с этим спорить, что им будет гораздо проще подстроиться под новые условия.
— Никто же ничего не знал наверняка! — девушка вскочила, чуть не расплескав чай. — Это же бесчеловечно!
— Бесчеловечно дать им шанс выжить? — Павлов заглянул Марусе в глаза. — Вы же помните, что прогноз по Земле был ужасным.
— Простите, — девушка снова села. — Эмоции.
— Маруся, будто я их лишён! — недобро ухмыльнулся Павлов. — Я ведь знал, что всего этого не миновать, но обзавёлся семьёй. Человек слишком мечтателен. И надеется на авось.
— Что дальше?
— Дальше все человечество постепенно улетело. Я остался один. Но так даже лучше. Живые люди напоминали мне о жене и дочери. Когда их не стало, притупилась и тоска.
— Вы ведь могли улететь!
— Не мог. Моя миссия вам известна. Я стал хранителем резервной копии человечества.
— Иван Петрович… — начала Маруся.
— Я не закончил. Знаете, зачем мне нужен помощник? Я хочу сосредоточить все силы на космосе. Если… нет, когда полёт на Венеру пройдёт успешно, мы начнём подготовку к путешествию на Марс. Вы будете управлять институтом, а я — смотреть на звёзды!
— Для чего?
— Чтобы моя жертва оправдалась. Я отдал космосу жену и дочь. Не хочу думать, что напрасно.
Павлов оттопырил мизинец и протянул руку Марусе.
— Я что-то должна сделать? — Маруся не поняла этого жеста.
— Надо сцепиться мизинцами, — пояснил Павлов, — потрясти руками, после чего хором сказать: «Мирись, мирись и больше не дерись!»
Маленький человек был интересным. Пока они шли домой, Владик постоянно болтал, но Макар, как ни пытался, не мог уловить логических связей в его рассуждениях. Выглядело так, словно у мальчика сбоит программа. Проанализировав его речь, помощник сделал вывод, что ребёнок смешивает картинку перед глазами с происходящим у него в голове, строит какой-то свой мир, кажущийся ему реальным, и старательно его описывает попутчику.
Они подошли к дому Владика, и тот спрыгнул на землю.
— А тебя как зовут, дядя робот? — спросил мальчик.
— Макар.
— Как человека? У роботов нет своих имён?
— Вообще-то Макар — это моё имя, — помощник сделал акцент на «моё».
— А почему вы не придумаете себе свои собственные, роботовские имена?
— Мальчик, — Макар мог бы поморщиться, если бы умел, — тебя в песочнице лопаткой по голове не били?
— Нет.
— Не похоже, — робот поехал прочь.
— Дядя Макар! Дядя Макар! — донеслось сзади.
— Чего тебе, приставучка?
— А ты будешь со мной дружить? — Владик покраснел и потупился.
— С таким вредным мальчишкой?
— Вовсе я и не вредный! — Владик топнул ногой. — Ну и не надо!
Он развернулся и пошагал по дороге. Только сейчас у Макара появилась возможность рассмотреть его как следует. Тощий, с длинными руками и ногами, в шортах и измазанной майке мальчик шёл по дороге, громко шлёпая сандалиями. Потом остановился, и с измазанного пылью лица на помощника взглянули два маленьких карих глаза.
— Ты идёшь? — грязная рука почесала нос, отчего тот стал ещё черней.
— Куда? — не понял Макар.
— Играть в мяч. Или ты тут до ночи стоять собираешься⁈
— А, играть в мяч… — пробормотал робот. — Ладно, пойдём.
После разговора с Павловым Маруся почувствовала, что тяжести на душе больше нет. Давно стоило объясниться и расставить всё по местам. Девушка вышла из института и осмотрелась. Вокруг располагались клумбы с цветами, декоративные кусты и мощёные дорожки. Они появились недавно, после «дня обезумевших детей». Проект выполнили студенты института ландшафтного дизайна в свободное от учёбы время. В некотором роде им повезло: студентам не пришлось что-то переделывать и ограничивать свою фантазию, потому что вытоптанные газоны и размытая земля не оставили на себе следов былого благоустройства. Теперь, после проведённых работ, ничто не напоминало о том, как «повеселились» на день рождения Этого.
Марусе захотелось написать Толику, но она понимала, что в рабочее время у него и без неё хватает забот. Деятельность группы курировал лично Павлов, Толик же ударно трудился даже не по причине огромной ответственности. Его детище, проект экспериментального полёта к Венере, одобрили и дали возможность его реализовать. В такой ситуации девушка бы тоже собралась и не отвлекалась.
Шёл обеденный перерыв. Марусе захотелось пройтись. Уж больно долго она не обращала никакого внимания на окрестности своего нового дома. Это стоило исправить.
Как таковой границы между территорией НИИ и академгородком не существовало. Она и не требовалась. Просто постепенно «садик» переходил в улицы с трёхэтажными домами, окружёнными палисадниками. В центре городка находилась спортивная площадка. Туда Маруся идти не собиралась, но, с удивлением увидев там Макара, передумала. Робот с кем-то играл в мяч, а этот «кто-то» довольно голосил на всю улицу.
Владик оказался живорождённым. Он приехал на лето к