— Довольно большой дом для одинокой девушки.
— Достался в наследство. И потом, в Таллистрии большая часть девушек — одинокие. — слегка погрустнев, заметила девушка.
— Вот как? И что же тому виной?
Её глаза расширились в лёгком негодовании.
— Вы смеётесь?
Я неопределённо дёрнул плечами.
— Вовсе нет. Никогда ранее не бывал в вашем королевстве, не слышал про него никаких особых слухов — не до того было. Я впервые прибыл сюда меньше месяца назад, и по дороге успел посетить только одну деревню, в которой надолго не задержался. Конечно, я заметил, что женщин было больше чем мужчин, но так и не узнал, что послужило причиной. Может, вы просветите меня?
Мелайя присела на кровать, смотря на меня округлившимися глазами и молчала некоторое время. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, а потом закрыла, мгновенно передумав.
— Это несколько неожиданно. Не то чтобы здесь был какой-то секрет, но обычно даже не знающие люди узнают в чём тут дело в первой же деревне. Никогда не думала, что мне придётся рассказывать подобные общеизвестные вещи, живя в столице.
— Пока вы ничего и не рассказали. — заметил я.
— Таллистрия — королевство жизни, понимаете? — помассировав виски, сказала девушка.
— Не понимаю. Что вы под этим подразумеваете? У вас живёт множество мастеров жизни?
— И это тоже. Я не знаю подробностей, но на территории королевства есть своеобразная… странность. Здесь слишком много жизни, в буквальном смысле. По крайней мере, так говорят жрецы.
— И где здесь связь с одинокими женщинами?
— Жизнь есть жизнь. Жизнь порождает жизнь. Девочки рождаются чаще мальчиков, вот и всё. Зверьё в лесах тоже плодится с невероятной силой. Искусство жизни даётся людям легче, и потому у нас лучшие мастера и лучшие целители. — пожала плечами рассказчица.
Интересно. Значит, своеобразная природная аномалия? Жизнь порождает жизнь… То же самое говорил мне демон. Выходит, для смерти верно обратное? Я вспомнил, как мне удалось создать из нитей смерти нечто, что начало лавинообразно уничтожать жизнь в той твари на побережье. Направляя жизнь, местные мастера-целители могла залечивать невероятные раны. Возможно, что, направляя смерть диаметрально противоположным образом, мне удастся создать своеобразный самоподдерживающийся конструкт, который будет пожирать жизнь? Идеальное оружие…
— В Ренегоне говорят, что у них лучшие мастера жизни. — припомнил я слова наставника.
— Пфф! Старые зазнайки. Им просто стыдно признаваться, что женщины превзошли их в чём-то. — сморщив лицо, Мелайя спародировала священника: Первый избранный жрец Отца были мужчиной, и сам Отец — мужчина, поэтому женщинам никогда не удастся бебебебе и никогда не достичь бебебебе...
Я фыркнул. Кажется, даже самые добрые и правдивые люди не смогли избежать некоторых недостатков, вроде лёгкого шовинизма… Это было так знакомо.
— Полагаю, если чему меня и научила жизнь, так это тому, что женщин не стоит недооценивать.
Мелайя слегка лукаво и довольно улыбнулась на это заявление.
— Раз уж ты узнал что хотел, может, тогда расскажешь мне, что ты делал на крыше, раз не собирался залезть в окно и соблазнить невинную деву?
Девушка подпёрла рукой подбородок и захлопала ресницами, состроив трогательно-невинное лицо. Я посмотрел на это с крайним скептицизмом.
— Нет, это не сработает.
— Попытаться стоило.
Слегка подумав, я пришёл к выводу, что в моей слежке за наставником нет ничего секретного или криминального. Поэтому можно рассказать.
— Следил за своим наставником.
— Следил? Зачем?
— Он ушёл ночью, в дождь, сославшись на какие-то дела в городе. Звучит довольно подозрительно, не находишь?
— Ты не задумывался, что он мог просто направиться навестить любовницу?
— После нескольких дней марша без сна, даже не передохнув? Сомневаюсь.
— После нескольких… Стоп, что? Несколько дней без сна? Как ты на ногах-то ещё стоишь? Как вообще животные в караване выдержали такой темп?
— Мы двигались вдвоём. Была пара причин поспешить.
Я зевнул. Спать действительно хотелось. Объяснять девчонке тонкости обучения странников мне было лень. Она смерила меня странным, нечитаемым взглядом, и сказала, словно цитируя кого-то:
— Передвигаться по Таллистрийскому лесу в одиночку втрое опаснее, чем по лесам в других королевствах. Даже лучшие егеря редко так рискуют — немного помолчав, она добавила: — это действительно так. Сколько зверьё не забивай, в наших лесах его всегда полно. И как следствие — дороги всегда менее безопасны. Если бы не это, Таллистрия, наверно, была богаче Ренегона. А так — к нам ходят только самые крупные и защищённые караваны, пусть и от всех соседей. Вам очень повезло проскочить живыми.
— Ты много знаешь о местной фауне для городского жителя. — заметил я.
— Мой отец был королевским егерем. Много рассказывал.
Мы немного помолчали. Объяснять, почему был, не требовалось — естественная убыль. Быть охотником в мире, где столько желающих тебя сожрать, дело опасное…
— Что это за здание?
Я указал на особняк, в котором скрылся Кадоган, решив сменить тему.
— Это дом леди Роланды Вилийской. Она довольно известный мастер жизни.
Интересно. Маловероятно, что старик направился к любовнице, значит, ему зачем-то потребовался именно хороший мастер жизни, возможно, очередная старая знакомая…
В этот момент дверь особняка открылась, и старик показался на пороге.
— Мне пора. — мгновенно встрепенувшись, сообщил я Мелайе.
— Можно мне с тобой? — выпалила она.
— В этом? — я демонстративно обвёл взглядом её халат.
— Я мигом!
Убежав куда-то в соседнюю комнату, Мелайя вернулась меньше чем через две минуты, одетая в лёгкие зелёные кожаные доспехи, с луком за спиной и коротким клинком в ножнах. Волосы были аккуратно стянуты верёвкой.
— Не отставай. — бросил я.
Отследив старика чувством жизни и накинув на себя пелену, я продолжил слежку. Мы двигались по крышам за ними по крышам молча — мне было не до разговоров. На удивление девушка не отставала, показывая изрядную прыть двигаясь за мной. Иногда я ловил её любопытствующие взгляды, однако от вопросов она воздерживалась. В конечном счёте мы проследили за стариком до секции города, где располагался большой сад, с прилегающим к нему широким трёхэтажным дворцом. Старик постучал и вошёл не через парадный вход, а через небольшую неприметную дверцу и скрылся в его недрах.
— Что это за место?
Осведомился я у девушки, которая пыталась отдышаться после этой гонки. Сделав несколько тяжёлых вдохов и выдохов, она ответила:
— Дворец удовольствий.
— Можно поподробнее? Удовольствия — это довольно широкое понятие.
На этом вопросе Мелайя слегка покраснела. Я уже догадался, что именно она имела в виду, но она всё же ответила:
— Самых разных удовольствий. Я никогда там не была, но говорят, там исполняют любые капризы. Изысканная еда, прекрасный сад, экскурсии по городу, бани, бассейны, массаж. — ещё сильнее покраснев, девушка добавила: а ещё любовницы и любовники на любой вкус. Правда, это очень дорогое место. Далеко не каждому по карману.
— Моему учителю, видимо, по карману.
Хотя я сомневался, что старик явился сюда ради каких-либо удовольствий, в его финансовой состоятельности сомневаться не приходилось. Теперь, по крайней мере, я понимал, что он имел в виду, когда называл Таллистрию хорошим местом для отдыха…
— Значит, я всё же была права. Он направился к любовнице. А к леди Роланде зашёл, чтобы она добавила ему мужских сил! Он же, наверно, уже старенький.
Довольная своей догадкой, Мелайя победно вздёрнула носик.
Интуиция говорила мне, что это неверная трактовка событий. Однако возразить по существу мне особо не было. На ум приходили только различные теории заговора. Может быть, дом удовольствий — это тайное прикрытие разведки Таллистрии? А леди Роланда — один из агентов? И старик с ними сотрудничает, в конце концов, он странник, состоит в особом ордене, который напрямую связан с мастерами жизни. Вопросы без ответов, снова и снова...
Глава 50
Мы с Мелайей удобно устроили под небольшим навесом, наблюдая за дворцом удовольствий. Дождь ещё слегка накрапывал, но уже не сильно. Немного помолчав, девушка наконец подала голос:
— Мы что, так и будем здесь сидеть?
— В этом и заключается искусство слежки. Терпение и наблюдение. Никогда не доводилось ожидать на охоте? — поднял бровь я.
— Доводилось, конечно. Однако одно дело звери, а другое — люди. Я ожидала чего-то более… Интригующего.
Я лишь пожал плечами.
— Посмотри на это с другой стороны. Предрассветные сумерки, дождь, рыцарь-спутник… В этом есть некоторая романтика, верно?
Девушка легко фыркнула и слегка поёжилась от сырости и прохлады.
— Уверена, от отсутствия второго пункта я бы ничуть не огорчилась.
Я снял с себя тяжёлый от влаги, непромокаемый дорожный плащ и накинул его на плечи Мелайи, получив в ответ благодарный взгляд. Забавная мысль посетила меня в этот момент: словно взглянув в прошлое, я вспомнил, что когда-то, в прошлой жизни, делал нечто похожее не для того, чтобы затащить даму в постель, втереться в доверие, обрести связи, или просто соблюдать социальную маскировку, а по собственной воле… Но никак не мог вспомнить зачем. Я видел в этом странную иронию: некоторые действия людей остаются неизменны, независимо от того, какие цели они преследуют, даже если эти цели диаметрально противоположны.
— Чему ты улыбаешься? — заметила моё настроение Мелайя.
— Думаю, что жизнь не так уж и плоха. От этой ночи я ожидал отнюдь не приятную компанию, а скорее тяжёлую работу.
— Никогда не знаешь, куда приведёт тебя зов леса… — протянула девушка.
— Зов леса? — поднял бровь я.
— Старая таллистрийская сказка. Говорят, самый опытные и умелые охотники в наших лесах слышат странный зов. Не как голос или шёпот... Скорее, тягу, что ведёт тебя в определённое место. И он может привести тебя в удивительные места, что показались бы невозможными и невероятными для того кто никогда не видел подобного.