м, однако даже так большая часть наших урожаев уходит на продажу.
— А что со специями?
— Завожу из южных королевств. Чаще всего я отправляюсь с караванами в Нелею. У них там часто случается засуха — и наши товары весьма кстати.
— Не слишком широкий набор, честно говоря.
Толстяк вздохнул.
— Да, хотелось бы больше. Однако дела гильдии отнимают слишком много времени. Поэтому успеваю только самое важное. Тем, что не является жизненно необходимым, торгуют менее занятые купцы.
Сэр Брюлан не был единственным знакомством, которое я завёл за неделю, что был во дворце удовольствий. Но, возможно, одним из самых важных. Тщательно расспросив его, я узнал о торговле в королевствах множество важных вещей. Без преувеличения, важнейших со стратегической точки зрения. Каждое королевство делилось с соседями тем, что было им необходимо, если имело излишки. Это рождало сложную, разветвлённую систему взаимоотношений, в которой одни государства зависели от других, что делало крупномасштабные серьёзные войны практически невозможными — слишком много теряли обе стороны в таком варианте. Однако, возможно, если я встану во главе одного из королевств, и потяну за некоторые ниточки, откроются очень, очень интересные возможности.
Глава 53
Неделя пролетела быстро — впрочем, я не сидел во дворце безвылазно. По моей просьбе его работницы живо организовали мне несколько экскурсий по Виталии, показав наиболее значимые, живописные, и интересные места.
В один из таких дней я решил посетить Мелайю. Несколько вопросов, что накопились у меня относительно столицы и Таллистрийского быта, следовало задать местному, но относительно непредвзятому человеку, и уже знакомая девушка была хорошим кандидатом на эту роль.
Однако около дома девушки меня ждало разочарование: дверь была закрыта, а дома, судя по всему, никого не было. Несколько раз громко постучав, я уже намеревался уходить, однако меня окликнули сзади:
— Ищете Мелайю, сэр? — раздался скрипучий старушечий голос.
Мгновенно обернувшись, я узрел неопределённого возраста пожилую леди, что сидела на крыльце соседнего дома. Из-за живой изгороди, украшавшей крыльцо, её было сложно заметить.
— Добрый день, — поздоровался я.
Женщина слегка рассмеялась.
— Простите мои манеры. Приветствую вас. Так я права в своём предположении или нет?
— Несомненно, правы, — спокойно кивнул я. — Вы можете мне чем-то помочь?
Слегка прищурившись и окинув меня по-женски оценивающим взглядам, пожилая леди ответила:
— Искомая вами особа сейчас почти наверняка находиться в гильдии охотников. Если поторопитесь, успеете её застать.
— Не подскажете дорогу? — небрежно поднял бровь я.
Пожилая леди действительно оказалась леди. Кажется, ей очень хотелось выдать пару ехидных комментариев, возможно — пробурчать что-то про молодёжь, однако она стоически воздержалась, и лишь бросив на меня несколько ехидных взглядов, спокойно объяснила дорогу, даже не сказав ничего вслед.
Конечно, она ошибалась в своих предположениях. Но, по счастливому совпадению, ошибки других людей — это что я определённо любил.
Гильдия охотников Виталии располагалась в крупной надвратной башне у южного выхода из города. Внешне она практически не отличалась от иных схожих башен — однако окружение могло выдать её предназначение зоркому глазу. Похоже, весь квартал около южных ворот, так или иначе, был связан с охотничьим ремеслом — некоторые из жителей, похоже, занимались выделкой шкур и дублением кожи, мясные лавки продавали свежую дичь, а в корчмах вокруг явно собирались охотники и охотницы.
Около входа, прислонившись к стене, стояла женщина лет тридцати пяти, что всем своим видом напоминала мне типичного ленивого стражника.
— Зачем пожаловали, сэр?
К рыцарскому перстню часто прилагалось и вежливое обращение окружающих. Однако я хорошо умел определять настоящее отношение собеседника по глазам и интонации. И в глазах стражницы плескалось лёгкое презрение…
— Ищу одну охотницу. Её зовут Мелайя. Может, знаете такую? — спокойно осведомился я.
На лице женщины мелькнуло узнавание и лёгкое удивление. Кажется, пару мгновений в ней боролись чувство долга и желание послать меня искать информацию куда-то ещё.
— Полагаю, вы найдёте её в “Шкуродерне”. Она была здесь около получаса назад. — наконец, победило чувство долга в стражнице.
Я лишь сухо кивнул в ответ.
Шкуродерня, как выяснилось в дальнейшем, была вовсе не шкуродерней. На самом деле так назывался трактир для охотников. То, что он предназначался именно для охотников, я понял едва войдя в него.
Пожалуй, именно в этот момент я наиболее остро почувствовал сословное деление. Люди в трактире смотрели на меня… Странно.
Я мог бы понять ненависть, презрение, неприязнь — классическое отношение одного сословия к другому, стоящему на примерно схожем уровне, но людям, как известно, всегда не хватает ещё чуть-чуть. Однако взгляды, которые сидящие охотники бросали на меня, заметив рыцарский перстень, были именно странными. Словно в них смешалось сразу много противоречивых эмоций: уважение с презрением, зависть с гордостью за себя. Возможно, свою роль играло ещё и то, что три четверти посетителей Шкуродерни составляли женщины. Сходу разобраться в этом клубке противоречий не стоило и пытаться, однако общий тон я уловил. Мне не были здесь рады.
Подойдя к стойке, у которой сидела трактирщица — дородная женщина лет пятидесяти, я негромко осведомился.
— Я ищу одну девушку. Её зовут Мелайя. Не видели её?
Трактирщица посмотрела на меня исподлобья, мазнув глазом по золотому перстню.
— Почему бы вам не поискать её в другом месте, сэр? — выделила последнее слово голосом она.
Вообще-то, это было явной попыткой нарваться. Многие рыцари в ответ на такое могли и двинуть в зубы, и совершенно заслуженно. Вот только после этого они наверняка получили бы дюжину вызовов на дуэль от охотников из зала. Поэтому провокация была проигнорирована.
— Потому что стражница у гильдейской башни сказала мне, что она здесь. — бесстрастно ответил я.
— Она могла ошибиться.
— А могла и не ошибиться.
Трактирщица несколько мгновение посверлила меня взглядом, однако я не отводил свой, смотря прямо ей в глаза. Не меняя направление взгляда, я вынул пригоршню золотых монет номиналом больше одной и положил на прилавок. Наконец, женщина отвела взгляд и ответила:
— На втором этаже. Крайняя комната направо. И заберите свои деньги, ваша милость.
— Угости дам в зале за мой счёт.
— Лучше не задерживайтесь, ваша милость. — шёпотом, так чтобы слышал только я, прошептала трактирщица.
В искомой комнате происходил весьма бурный спор. Достаточно бурный, чтобы я услышал его, идя по коридору.
— Отправляйся в пущу с такими предложениями! - Голос Мелайи звенел от ярости.
— Я предлагаю это исключительно из дружеской заботы о тебе, — спокойно возразил мужской голос.
— Если таково твоё понятие дружеской заботы, то я предпочту вообще не иметь таких друзей!
Мужской голос не успел ответить, потому что в этот момент я открыл дверь.
— Здравствуй, Мелайя.
Карии глаза девушки смотри на меня с лёгким удивлением. А вот её собеседник, черноволосый мужчина средних лет с короткой бородой, смотрел скорее с недовольством.
— Вам не кажется что это крайне невежливо — врываться в чужую комнату и прерывать чужую беседы, сэр…? — недовольно обратился ко мне охотник.
— Сэр Горд. Я думаю невежливо — это навязывать девушке непристойные предложение, которые ей не нравятся. И я полагаю, из нас двоих лишний в этой комнате только вы.
Тирада, впрочем, не произвела на мужчину никакого впечатления. Он лишь слегка прищурившись посмотрел на меня светло-серыми глазами.
— Вы так полагаете? Вы пришли в наш трактир, и думаете, что можете вести себя так словно мы крестьяне? Согласно эдикту Конклава от 637 года от сотворения, охотники равны рыцарям. Возможно, вас наставник не рассказывал вам о том, как стоит относиться к охотникам? Полагаю, мы могли бы преподать вам уро…
Меч, приставленный к горлу, не дал ему договорить. Несколько волосков с его бороды медленно опали на пол, однако охотник ничуть не испугался — лишь удивился. И разозлился.
— Думаю, единственный кого стоит учить здесь вежливости это вы. Я искренне полагаю, что лишение одной руки… или ноги, несомненно, пойдёт вам на пользу. Ещё одно слово и моём наставнике, и вы получите от меня вызов. Охотник.
Хотелось бы вложить в последнее слово побольше презрения, однако не думаю, что Мелайя оценила, а потому я лишь констатировал факт. Меч у горла не был угрозой — люди в королевствах не убивали друг друга иначе как случайно. Однако это было демонстрацией скорости. Так я дал понять охотнику, что в дуэли у него нет шансов, и он, несомненно, это понял.
— Может, вам и удастся одолеть меня. Вот только сила не делает человека правым. В моём отряде больше десятка охотников, и вы получите вызов от каждого. Который из них победит и подумает, что длительное лечение пойдёт на пользу вашей вежливости? Третий? Пятый?
— Ни один. Все проиграют.
Мы скрестили взгляды, смотря друг другу в глаза. Возможно, охотник мог счесть это самоуверенностью, однако выносливость — это именно то, на что мог рассчитывать рыцарь-странник. Я не смог бы одолеть в бою несколько опытных бойцов но мог выиграть пять, десять, двадцать дуэлей — чтобы взять измором странника, нужно было нечто большее, чем десяток дуэлей. Конечно, ранения также могли сыграть свою роль, и рано или поздно любые силы иссякнут, однако это не было поводом отступить. Я видел в чернобородом мужчине лишь будущий труп, прикидывая, организовать ли на дуэли случайный удар, от которого он быстро истечёт кровью, или попробовать что-то из арсенала искусства смерти позже… Не знаю, что именно разглядел охотник в моих глазах. Но спустя десяток секунд он отвёл взгляд, признавая поражение, и молча покинул комнату, лишь бросив на девушку предупреждающий взгляд.