— Значит, точно дура. Ладно, каковы дальнейшие планы?
Мелайя быстро отошла от самобичевания. Хороший признак.
— Прежде всего, надеюсь, ты понимаешь, что наши разговоры должны оставаться между нами?
Девушка насмешливо фыркнула.
— Мог бы и не спрашивать. Держать язык за зубами я умею.
— Хорошо. Я отбываю завтра на рассвете, а вот для тебя у меня будет отдельное дело.
Охотница посерьёзнела.
— Что за дело?
Я достал ту самую монету из белой стали и выдал ей.
— Ты живёшь в Таллистрии всю жизнь, верно? Значит, наверняка всё здесь знаешь и имеешь множество знакомых и подруг. Найди несколько человек, что кажутся тебе надёжными, и завербуй их ко мне на службу. Затем, сделав это, отправляйся в Кордиград вместе с ними ближайшим караваном, и жди меня в таверне Белый мёд, около полудня, в конце каждой недели.
— Ты же не полагаешь, что я смогу найти людей, что согласятся на аналогичную службу, даже не познакомив их с тобой? — уточнила девушка.
— Для начала нанимай людей на год, денег хватит с запасом.
— Сколько людей я должна найти, и что мне им сказать относительно целей найма? Может, тебе стоит рассказать мне немного о своих дальнейших целях?
Здесь я слегка задумался. В принципе, часть дальнейших планов в любом случае была секретом полишинеля, и этим можно было поделиться.
— В ближайший год или два я буду в Ренегоне — есть дела, да и людей надо набрать. А затем нам предстоит долгая экспедиция на север. Набирай людей исходя из этого, но не стоит нанимать больше пяти. Надёжность в приоритете.
До Конклава оставалось чуть больше двух лет. Затевать долгосрочные путешествия, не сделав главное, смысла не было.
— Будет сделано. — Ккротко, по-военному отчеканила Мелайа, поставив этим в диалоге точку.
На рассвете следующего дня мы вместе с Кадоганом покинули Виталию. Один из гвардейцев, охраняющий караван, подошёл ко мне.
— Сэр Горд?
— Он самый.
— Её Высочество Меллистрия Таллистрийская просила передать вам это.
Вояка протянул мне меч и щит, что так и остались после той дуэли во дворце. Одним из общих, единых для всех королевств правил в дуэлях было то, что победитель мог забрать себе снаряжение побеждённого. Правда, пользовались этим не слишком часто: чаще всего это случалось, когда бедный рыцарь побеждал более богатого, который вполне мог себе позволить новое оружие и доспехи. Похоже, что старшая сестра решила таким образом позаботиться о репутации младшей. От той я бы явно не дождался снисходительности. Впрочем, мне же лучше — не придётся отвечать на неудобные вопросы о том, куда ты дел меч, выкованный лучшими оружейниками ордена.
По мере отдаления от Мелайи нить, связывающая нас всё сильнее и сильнее истончалась, пока не пропала окончательно. Однако Кадоган всё же заметил её.
— Уже обзавёлся вассалом? Шустро.
— Да. И обнаружил пробел в собственном обучении.
— Не думал, что это потребуется тебе так скоро.
— Стареешь, делаешь ошибки. Такими темпами скоро начнёшь мне спарринги проигрывать.
Кадоган обвёл мои раны настолько красноречивым взглядом, что я поднял руки, прося пощады.
— Намёк понял, замолкаю. И всё же, по поводу вассалитета…
— Это общепринятая практика. Клятва создаёт в энергетике своеобразные узелки, что связывают между собой людей. Связь обрывается, если удалится слишком далеко, и восстанавливается снова на близком расстоянии.
— Странно, что я не замечал этого у других людей.
— Здесь есть примесь нейтраля, не связанная с жизнью. Это придаёт несколько другую тональность. Не зная, куда смотреть, и не заметишь.
— Можно ли создать подобную связь самостоятельно?
— Я бы не смог. Нужно быть мастером жизни и нейтраля одновременно для подобного манёвра. Хотя у тебя, учитывая твои способности, возможно что-то и получится.
— Каков функционал подобной связи?
Здесь мой наставник серьёзно задумался.
— Для обычного человека он почти отсутствует. Работает, пожалуй, только передача жизни на близких дистанциях. Таким образом, супруги могут поддерживать друг друга, а вассал — спасти жизнь раненому господину и наоборот. Однако основная задача клятвы — это обеспечить выполнение данных обязанностей. Если кто-то начинает ими пренебрегать, то возможны негативные последствия для здоровья. От лёгкой слабости и усталости до смерти.
— До смерти? — переспросил я.
— До смерти. Бывали случаи, хотя это и редкость.
Спокойно ответил старый рыцарь.
— Ты сказал, для обычного человека…
— Да, для нас есть разница. Обычные люди управляют перекачкой жизни бессознательно: испытывают желание помочь, и это помогает. Мы же, странники, обученные работать с собственной энергетикой, можем контролировать этот процесс. Однажды мне это пригодилось: одного из моих бойцов разорвали пополам, и он умирал. Даже у странника недостаточно жизни, чтобы исцелить подобные ранения, или хотя бы поддержать человека живым достаточно долго. Однако перекачивая через себя жизнь от других своих людей к нему мне удалось продержать его живым достаточно долго, чтобы дойти до мастера жизни.
Интересное дело выходило: получается, что именитый аристократ, имеющий множество вассалов, и сражающийся на дуэли в их окружении имел изрядное преимущество над противником, который их не имел, благодаря постоянной жизненной подпитке! Возможно, даже не подозревая об этом, но всё же!
— Это всё?
— Может да, может нет. Подозреваю, что мастера ордена могут проделывать с подобной связью нечто большее, однако открыто об этом они не говорят.
Караван шёл долго. Больше двух месяцев. За это время я успел оправиться от ран, и наставник принялся гонять меня на каждой стоянке, вырабатывая новую мышечную память. Мы ещё о многом успели поговорить — о заветах Отца и внутреннем устройстве ордена, о редких тварях и зельях, что умеют делать мастера-алхимики. Иногда мне казалось, что знания старого рыцаря просто бездонны — за время наших путешествий я узнал о королевствах и их людях больше, чем за восемь лет учёбы в монастыре. А ведь путешествия заняли меньше года…
Однако любое путешествие подходит к концу, и это не было исключением. Стены Кордигарда ничуть не изменились за этот год, однако сейчас, въезжая в них, я испытывал особенное чувство. Это было робкое чувство власти над будущим, предвкушение, надежда и неизвестность. Именно здесь всё должно было решиться, и сейчас я чувствовал это особенно остро. И пусть мне было неведомо будущее, в одном я не сомневался — именно здесь определиться, кто будет устанавливать дальнейшие правила игры. И у меня была бездна решимости сделать так, чтобы тем, кто устанавливает правила, был я.
Интерлюдия.
Четыре девушки сидели за одним столом, и слушали свою пятую подругу, которая и была хозяйкой небогато обставленной кухни.
— Повтори, пожалуйста. Ты сделала что?
Одна из них, коротко стриженная блондинка с парой шрамов на лице, прервала рассказчицу.
— Принесла клятву верности. Пожизненную. — недовольным взглядом уставилась на перебившую её подругу рассказчица.
Та, в свою очередь, заливисто расхохоталась.
— Я… сильная... независимая… не вступлю ни в один отряд... задницу мужики отполируют сальными взглядами… — блондинка смеялась до слёз, всхлипывая и порываясь сказать что-то ещё, но новый приступ смеха снова прервал её. А взгляд хозяйки мрачнел с каждым новым приступом.
— Не будь так строга к ней, Фия. В конце концов, мы не раз обсуждали и подобный вариант — или ты вдруг решила протирать штаны в окрестностях Виталии до конца своих дней? Хочешь стать похожей на тётушку Марж? — рыжая и веснушчатая желтоглазая девушка, с заплетёнными в короткую косу волосами укоризненно посмотрела на подругу и ободряюще улыбнулась мрачной рассказчице.
— Да... Конечно, всё так... Просто это так смешно: именно Мелайя больше всех кричала о своей независимости, но по итогу оказалась первой кто легла под заезжего рыцаря. — блондинка вновь не удержалась и тихонько захихикала, немного виновато посмотрев на хозяйку дома.
— Ну, я бы не назвала это “легла.” Вассальная присяга не равна карьере через постель. Многие воины приносят лидерам отрядов такие. Я бы и сама от такого не отказалась, да только мне никто не предлагал. — девушка с коротким хвостом пепельно-русых волос одобрительно кивнула, показывая положительное отношение к решению подруги.
— Так или иначе, это подразумевает исполнение любых приказов. Молодой, вероятно, незамужний рыцарь, симпатичная девушка, что должна выполнить любую команду… Напоминает мне сюжет “Шиана и Гелиор”. — с улыбкой парировала рыжая, мечтательно зажмурившись.
Остальные три девушки слегка покраснели — с означенным романом они тоже имели некоторое знакомство. Невозмутимой осталась лишь черноволосая.
— Ты предпочла бы старого и морщинистого? От кувырков с молодым рыцарем ещё никто не умирал, так что, ничего страшного я здесь не вижу. — фыркнула блондинка.
— У меня для тебя две новости, Мелайя. Хорошая и плохая: с которой мне начать? — молчавшая до сей поры девушка с тонкими чертами лица, чёрными как смоль волосами и глубоко посаженными темно-карими глазами наконец подала голос.
— Начни с хорошей. — спокойно ответила хозяйка дома.
— Ты влюбилась.
— Я не влюбилась.
— Не стоит так яро всё отрицать, дорогуша. Ты действительно никогда не была на стороне Лары в этом вопросе. — черноволосая кивнула на девушку с русыми волосами.
Мелайя встала из-за стола, положила обе руки на стол и вперила в неё взгляд. Тяжело роняя слова, она отчеканила:
— Я. Не. Влюбилась.
Её визави ответила ей спокойным, рассудительным взглядом.
— Тебе так кажется, но мы знаем друг друга с раннего детства. Да и потом, в этом нет ничего плохого. Факты налицо — ты никогда не приняла бы столь поспешного решения, причём идущего вразрез с твоими жизнен