— Как?
Старик улыбнулся.
— Философы любят размышлять о том, насколько быстра мысль, что может преодолеть сотни лиг за одно мгновение. Однако опытные воины знают, что это не всегда так. Тело быстрее мысли — ты выбил мой меч раньше, чем мы оба успели подумать об этом. Именно этому приёму я и пытался тебя научить. Впрочем, не расслабляйся. Есть и кое-что ещё.
С этими словами старик буквально размазался в воздухе. Серебристая полоса его доспехов метнулась к мечу, и следующую секунду мой собственный меч вылетел из моих рук от тяжёлого удара.
— Объяснения последуют? Человек не может двигаться с такой скоростью.
— Может. Если он странник. Научного объяснения я тебе не дам, за этим тебе к мастерам. — серьёзно ответил старик.
— А что касается практики?
— Практически это тот же приём, которым ты выбил мой меч из рук. Нужно просто на какое-то мгновение исключить свой разум как часть действия, заставить тело действовать бессознательно. А дальше оно просто следует натренированным приёмам — и делает это быстрее тебя.
Программа — мелькнула у меня мысль. Старик забил себе в рефлексы натуральную программу, может, даже несколько, на разные случаи жизни. И просто запускает её усилием воли. До такого мне, конечно, было далеко…
Через три с половиной месяца с начала тренировок мне выдали латы. Это не было неожиданностью: на протяжении этих месяцев с меня несколько раз снимали мерки и приносили те или иные части латного комплекта на примерку.
В том же зале, где я был посвящён в рыцари больше года назад, состоялось торжественное вручение: и вот оно стало неожиданностью. Длинный зал замка был заполнен двумя шеренгами неподвижно стоящий рыцарей в серебристых доспехах. Их было несколько десятков. Они не были монолитны: имели разное оружие, часто — разную форму доспехов, кто-то имел на доспехах замысловатую гравировку. Единым было одно: серебристо-стальной металл доспехов и узорчатая едва заметная гравировка на латах, такая же, как на латах моего наставника. Пробежавшись по рядам рыцарей, я нашёл его глазами — определив по знакомому мечу. Все рыцари были в закрытых шлемах, и единственным, кто был исключением, являлся магистр ордена. К моему удивлению, он, несмотря на старость, также был одет в латы, а его шлем был подвешен на поясе.
Я медленно прошествовал через этот почётный караул к нему. Рыцари безмолвствовали, стоя неподвижно.
— Мы собрались здесь, сегодня, чтобы поприветствовать рыцаря, что сегодня станет нашим братом. Отныне и до конца наших дней.
Скрипучий голос магистра разнёсся над тишиной зала. Повинуясь властному жесту магистра из-за колонн один из ближайших ко мне рыцарей сдвинулся за колонну и выкатил оттуда тележку с доспехами.
Он и ещё несколько рыцарей медленно, степенно и не торопясь помогли мне надеть доспехи. И внезапно я узнал одного из них: это был Шиго, самый младший из моих товарищей по комнате во время обучения в ордене! Именно он закончил обучение прямо передо мной. Подойди ближе, он подмигнул мне сквозь прорезь шлема, не сказав, впрочем, ни слова.
Я сделал несколько разминочных движений, привыкая к доспехам. Последние недели на тренировках использовался тренировочный, утяжелённый комплект лат, предназначенный для привыкания к доспехам. Однако броня ордена разительно отличалась от него — и казалась почти невесомой. Что за металл мог быть столь прочным и лёгким одновременно? Увы, ответом на этот вопрос оружейники ордена делиться совсем не спешили…
— Сэр Горд. Здесь не будет ни клятв, ни обещаний, ни обязательств, ни приказов. Рыцари разных королевств могут бесконечно спорить о достоинствах своих государств и монархов, но для нас, странников, важно помнить кто мы такие.
Магистр сделал глубокий вдох. Его слепые глаза налились светло-голубым светом, и мерный, спокойный голос разнесся по залу:
— Мы — рыцари людей.
— Сердце мужества людского рода. — вторил ему голос десятков рыцарей.
— Мы — символ доблести.
— Сияющий маяк во тьме любого шторма. — эхом отозвались шеренги сверкающих доспехов.
— Мы — первопроходцы.
— Первые в битве, что встретят любой ужас. — стройным хором отозвались рыцари ордена.
— Мы — меч защитника.
— Меч, что не может быть сломлен. — ряды рыцарей со звоном обнажили клинки.
— Мы — хранители изначальной мудрости.
— Вечные, что никогда не сдаются. — затихли, наконец рыцарские голоса.
— Носите эти доспехи с гордостью и достоинством, сэр Горд. Чтобы вы не вкладывали в эти слова.
Последние слова магистр произнёс шёпотом, так, чтобы услышал лишь я. И мне оставалось лишь гадать, насколько хорошо этот человек понял мои мысли и мотивы.
Стоило мне выйти во двор замка, как трое рыцарей — странников немедленно перегородили мне дорогу. Несколько мгновений мы бурили друг друга взглядами… А затем один из них прыснул. Они сняли шлемы, и я узнал их: рыжий Зинго и братцы-блондины Рилс и Лонд! Именно они были моими соседями по комнате во время обучения. Зинго широко улыбнулся, сверкнув крепкими зубами.
— Мерика и Роберта с нами нет, они где-то в южных королевствах. Однако Шиго тоже здесь. Наконец-то и ты получил доспехи. Мы уже начали думать, что старые пердуны решили мурыжить тебя ещё несколько лет.
Я легонько улыбнулся. Не сказать, что я проникся дружескими чувствами к соседям за годы обучения, однако жить вместе и совсем не общаться тоже нельзя. А вот парни считали иначе — и воспринимали меня не иначе как друга. Впрочем, я не жаловался: с возрастом приходит умение ценить любые связи.
— Рад вас видеть, ребята — слегка покривил душой я.
— Шиго уже умотал в город договариваться. Мы просто обязаны отпраздновать это дело! — подал голос Лонд, один из блондинов.
— И что вы предлагаете?
— За третьим кольцом стен есть превосходное место, где найдутся прелестные незнакомки, термы, и изысканная кухня. А если тебе вдруг потребуются разъяснения что с ними делать… — Рилс многозначительно поиграл глазами.
— Не потребуется. Недавно прошёл экспресс-обучение в Виталии.
— В Виталии? - Зинго присвистнул.
— Вот так везение. Мой наставник решил заняться моим воспитанием, когда мы были в Бингле. — вздохнул Лонд.
— Говорят, там все бабы — сплошь на болотных кикимор похожи. — заметил его брат.
— Ты вообще в Харене был, а там все сплошь чёрные и сушёные. — парировал Лонд.
— Смуглые и горячие южанки явно лучше болотных кикимор. Мне жаловаться было не на что. А уж какие они гибкие — Рилс мечтательно закатил глаза.
В конце концов, почему нет? Отдыхать тоже нужно. Мы с ребятами провели в термах три дня, а затем они, сославшись на дела, умотали кто куда. Лонд, несмотря на жалобы, поехал в Бингл, Рилс сказал, что отправляется в Нелею, а Зинго отправился в Аурелион. Шиго же рассказывать о том, куда направляется, отказался, сославшись на слово о молчании. Парни только понимающе покивали.
Ещё через месяц тренировок я научился вводить себя в автоматический режим сознательно. Пока меня хватало лишь на несколько ударов — а затем приходилось возвращаться в привычный, сознательный режим боя. Но суть была понятна, и это было главное.
А затем в монастырь пришло письмо. Письмо на моё имя: стражники ордена передали его мне. Было не так много людей, которые лично знали меня как рыцаря-странника: в течение всего путешествия я не давал о себе знать, как о члене ордена. На ум приходили только соседи по комнате и случай в Палеотре. Даже Мелайя не знала. Мелайя…
Я внезапно вспомнил, что девушка должна была ждать меня в Кордигарде уже несколько месяцев. Тренировки в монастыре шли уже четыре с половиной месяца, и даже если предположить, что она вышла из Виталии только спустя месяц с более медленным караваном, как минимум два — три месяца она должна была сидеть в ожидании.
Задумчиво осмотрев красную печать на письме, я понял, что она мне что-то напоминает, но никак не мог вспомнить что именно.
Время у меня ещё было — до Конклава оставалось около полутора лет. Однако, похоже, настала пора покинуть уютный монастырь и начать заниматься насущными делами, ведь форму я уже почти восстановил.
Не медля больше ни секунды, я решительно сорвал печать.
Глава 63
Досточтимый сэр Горд! Возможно, вы и не запомнили меня, однако смею вас заверить, что я до конца жизни буду помнить ваш подвиг. К сожалению, у меня не было возможности поблагодарить вас лично за то, что вы спасли мою жизнь, вынеся моё бессознательное тело из обрушившейся башни во время злосчастного нападения той морской твари. И хотя я предпочёл бы оказаться под развалинами той башни вместо своего ученика, я не могу не признавать, что возможно ваше решение спасло город — вряд ли кто-то, кроме меня, смог нанести удар сравнимой разрушительной силы, едва оправившись от этого ужасающего визга из самых глубин морской бездны. По моим сведениям, к настоящему моменту вас должны были принять в орден странников, так что примите мои искренние поздравления. Всегда помните, что в Дерее вы — настоящий герой, легенда, и у вас всегда найдётся немало друзей, в число которых имею честь входить и я. Если вам потребуется любая помощь, которую я в силах оказать, вы всегда сможете найти меня в круге красных башен в Дерее.
Обязанный вам, Эрнхарт Грицелиус, верховный магистр круга красных башен.
P.S. Слышал о вашей неудачной дуэли, что вы провели в Виталии. Подобное поведение со стороны принцессы совершенно возмутительно! Я буду ходатайствовать королю о полном прекращении торгового сообщения с Таллистрией. Оскорбление героя нашего королевства бросает тень на всех нас.
Совершать подвиги оказалось гораздо выгоднее, чем я ожидал — мелькнула у меня мысль сразу же после прочтения письма.
И всё же следовало узнать больше подробностей о красных башнях. Поэтому я направился к архивариусу ордена — забавному старичку, что не был ни магом, ни рыцарем. Просто старый служака которого поставили заведовать библиотекой и архивом: однако своей должностью тот страшно гордился и со всем рвением содержал все книги и документы в полном порядке. Многие ученики ордена обращались к нему как к живому справочнику — он, наверное, был единственным в монастыре кто знал всю библиотеку чуть ли не наизусть.