Шаман вырвал небольшой клочок земли, приложил его к груди, и закрыл глаза, сосредотачиваясь. Я ощутил легкий выброс смерти. Трава пожухла и почернела. Остальные шаманы следили за этим с неподдельным любопытством.
— Вы удовлетворены демонстрацией? — осведомился я у седовласого гиганта.
— Да. Вполне. — бесстрастно кивнул тот, переглянувшись с остальными.
— Как ты убил Гизеанта? — спросил один из шаманов.
— Обездвижил парой мелких злых духов, что отправил ему в ноги. Затем подошёл поближе и отправил ещё одного, посильнее, в голову. — пожал плечами я.
Шаманы ещё немного помолчали, изредка перебрасываясь короткими фразами и переглядываясь. Наконец, слово взял верховный шаман:
— Твоё искусство велико. Это действительно могущественная сила. Но я всё ещё не могу сказать, что это стоит целого клана. Говорящие с духами станут сильнее благодаря этому, но на любую силу есть большая сила. Это не сделает нас бессмертными, а обучение до твоего уровня, вероятно, займёт десятилетия, которые шаман мог бы потратить на совершенствование своего искусства духов. Я готов заплатить, но попроси что-нибудь поменьше.
Обожжённый старый шаман буравил меня подозрительным взглядом. Кажется, он ожидал негативной реакции на подобное заявление, и теперь, зная мои возможности, имел справедливые опасения. Но я лишь лучезарно улыбнулся ему.
— Вы же не думаете, что абсолютно все нюансы любого искусства можно уместить в одну книгу? Здесь описаны лишь основы, и вы, похоже, так и не смогли уловить главную силу искусства смерти. Каждый может стать мастером смерти. Любой разумные, не только тот, что одарён искусством говорящего с духами. Вы можете набрать любых подростков, что не имеют способностей к шаманизму, и создать из них страшную армию. Армию, мёртвые враги которой будут становиться её щитом. Армию, что будет сильнее после каждой битвы. Зная это, вы можете посмотреть мне в глаза и сказать, что это не стоит клана?
Я пристально посмотрел на верховного шамана.
И вот тут всех шаманов проняло по-настоящему. Не шелохнулся только верховный шаман, лица же остальных застыли, напоминая серые каменные маски. Мастера мистического искусства, они даже не представляли себе подобную мощь за его пределами. Инерция мышления, не иначе.
Тёмно-коричневые, глубоко посаженные глаза старого лысого шамана с обгоревшим лицом с честью выдержали мой взгляд.
— Прежде чем я дам тебе ответ, я хочу услышать ответ на один, последний вопрос. Почему мы? Почему ты пришел к нам? С такой силой ты мог сам создать эту армию. Ты мог вторгнуться сюда с тысячей солдат, и поднимая одну деревню за другой, завоевать всех нас. До того как мы бы собрались и дали отпор, ты мог поставить тысячи мертвых воинов в строй, и север бы пал под твоей властью.
Древний говорящий с духами смотрел на меня бесстрастными, почти равнодушными глазами. Казалось, ни одна новость не может пробить барьер ледяного спокойствия, что таился в его глазах. Но почему-то мне казалось, что это вопрос является для него одним из самых важных.
— Что у вас есть? — спросил я.
В глазах шаманов мелькнуло недоумение.
— Здесь, на севере. — пояснил я. — Сколько у вас таких городов, как этот? Сомневаюсь, что много. По меркам людей, особенно людей в южных королевствах, вы бедняки. У вас нет ни еды, ни железа, ни каменных стен, ни роскоши. Север - это бедные и суровые земли. Они не нужны никому, кроме вас. Допустим, я бы вторгся сюда с армий, отразил все атаки ваших шаманов, убил большую часть вашего народа и захватил всех оставшихся. Зачем мне это? Что это принесёт? Бессмысленная резня ради резни? Быть может, люди Арса, с которым вы сталкиваетесь много столетий, сделали бы так, просто чтобы прекратить набеги. Но для меня это бессмысленно, и как я сказал ранее, на этих переговорах я представляю только себя.
Я на миг прервался, обведя говорящих с духами предельно серьёзным взглядом.
— Самое ценное, что есть на севере, это вы, воины. А я чётко знаю, что те, кто сражается за тебя не по доброй воле, слишком часто бьют в спину, чтобы на них можно было рассчитывать. Поэтому я здесь. Ради воинов, но пришедший с миром.
Самое главное, ни слова лжи. В конце концов, с северян действительно было особо нечего брать. Возможно, тут нашлись бы редкие чудовища, редкие ингредиенты, ценные шкуры и прочие мелочи, но вот меня это совершенно не волновало. Мне нужны были лишь верные воины, что обеспечат мою власть.
— Ты мог бы обратиться к любому из ваших королей, и за подобное он мог одарить тебя всем, что ты захочешь. — резонно заметил седовласый шаман.
— Может быть. — кивнул я. — Вот только я никому не служу и не собираюсь служить. Я намереваюсь сам быть королём.
Древний шаман медленно, неспешно, с достоинством поднялся, но ощущалось это как старт настоящей ракеты. Твёрдым шагом он подошёл ко мне и навис сверху настоящей скалой, будучи на метр выше. А затем протянул мне руку и сказал:
— Моё имя Каллевальд, и для меня будет честью назвать тебя своим другом. Ты получишь свой клан.
Я ответил ему самым крепким рукопожатием, на которое только был способен, и по настоящему улыбнулся. Мне даже не пришлось раскрывать им козырь про возможное бессмертие: а значит, переговоры прошли просто идеально.
Интерлюдия
Едва гость скрылся в дверях храма, Каллевальд окинул пристальным взглядом собравшихся шаманов.
— Если кому-то из вас есть что сказать, говорите.
Один из шаманов средних лет, среднего роста гигант с пшеничной, стянутой кожаным ремешком бородой высказался:
— Ты испытываешь нашу власть, верховный. Многие кланы плюнут нам в лицо на приказ служить человеку.
— Поэтому стоит выбрать именно тот клан, который не плюнет. — заметил другой шаман.
— Дельные предложения будут, или вы так ошарашены происходящим, что вся мудрость выветрилась? — скривился верховный шаман.
— Он прибыл на лодке, а не через Арс. И возвращаться будет так же. Правильным решением будет выбрать один из тех кланов, что живут у восточного побережья. Конечно, и среди других кланов найдутся те, кто согласятся, но человек может быть недоволен таким поворотом. — высказался ещё один шаман.
— Человек ведёт себя приветливо и дружелюбно, но у него глаза истинного зверя. Совершенно без ограничений: такой способен перешагнуть через целый город, и даже не дрогнуть. — высказался старый, сморщенный шаман с короткими волосами.
— Разве и мы не таковы? — усмехнулся обожжённым лицом верховный шаман. — Таков путь власти.
— Может и так. Я лишь говорю о том, что наши заверения в вечной дружбе ничего для него не изменят. Опираться следует исключительно на понятия взаимовыгоды. — качнул головой коротковолосый.
— Мне не нравится, как он поймал нас на крючок. — прогудел самый высокий из шаманов. — Откуда ему вообще знать, что мы стремимся на юг? Его предложения слишком хорошо бьют в цель для того, кто разговаривал за свою жизнь всего лишь с одним сыном льда.
— Это несложно понять, если смотреть картину в целом. Он прав, наша родина — бедные земли. Они закалили нас и сделали сильными, но они же мешают нам развиваться. Нужны новые земли: на крайнем севере ещё хуже, на западе мы упёрлись в хребет, а на востоке — в океан. Методом исключения легко понять, где лежит дальнейший путь экспансии. Меня гораздо больше волнует так называемое искусство смерти. — седовласый шаман с косичками кинул взгляд на того, что был седым лишь наполовину. — Что ты скажешь по этому поводу, Освальд?
— Странные чувства. У меня создаётся впечатление, что духи начали бояться меня после инициации силой смерти. — качнул головой шаман.
— В каком смысле боятся? Хуже отвечают на зов? — нахмурился верховный.
— Нет, напротив. Реагируют весьма охотно, даже более резво. Но у меня создаётся впечатление, как будто из ученика я стал верховным шаманом. Они словно боятся моего гнева. Вспомните, как духи реагировали на старика Гринфильда. А теперь смотрите на моих.
Полуседой шаман взмахнул рукой, и перед шаманами взметнулся десятиметровый столп пламени.
— Гринфильд мог развеять неугодного ему духа одним усилием воли. И потому они всегда выкладывались на полную, даже слабейшие. Даже я пока не достиг такого уровня, хоть я и верховный. — задумчиво высказался Каллевальд.
— В книге не описано никаких техник, что могли бы уничтожатьдухов в один приём. Разве что общие принципы, которые можно приспособить. Основная часть арсенала предназначена против живых. — заметил седовласый.
— Это всего лишь одна книга. Полагают, духи чувствуют угрозу от силы смерти. Как некоторые звери боятся огня, не понимая его, инстинктивно. — подал голос молчавший доселе шаман.
— И нам принесли этот самый огонь. — ухмыльнулся самый высокий из шаманов. — Интересно, человек сам знает о подобных особенностях?
— Вероятно нет. Люди не практикуют искусство духов. Но уверен, есть и много того, что он не рассказал. — подал голос шаман с пшеничной бородой.
— Ладно, хватит об этом. У нас есть ещё два вопроса, который мы должны решить прежде, чем разойдёмся. Какой клан отдать человеку, и что мы можем сделать с искусством смерти здесь и сейчас, на ранних этапах. Освальд, что скажешь?
Полуседой шаман неторопливо поворошил палкой костёр.
— Есть одна вещь, которая не описана напрямую в книге, но прямо просится на язык. Думаю, добавив небольшую толику искусства духов, мы сможем создать армию впрок.
— Поясни. — нахмурился верховный.
— Искусство смерти позволяет создавать марионеток из чужих тел, Даже достаточно автономных, если создать духа смерти и вселить его в подготовленное вместилище. Это напоминает наши руны: полагаю, освоить будет несложно. Книга говорит, что подобные бойцы требуют подпитки, пусть порой и не слишком частой: их надо поить или собственной силой смерти или чужой жизнью. Жертвами. Однако я думаю, что если договориться с духами, можно сократить эту подпитку до минимума. Поместить созданного воина смерти в сон, спячку, народе звериной. Мы не сможем создать и поддерживать армию, не овладев искусством смерти в полной мере. Но мы можем создавать воина за воином понемногу, одного за другим, откладывая их впрок, как делаем с запасами еды. И когда потребуется, у нас будет армия. Нужны лишь тела и много рогачей на жертвы.